Вечеринка в Хэллоуин, стр. 29

– Вы мне очень помогли, – заверил ее Пуаро. – Как по-вашему, что случилось с иностранной девушкой, о которой говорили, что она сбежала?

– По-моему, она не убежала далеко. «Бом-бом, дили-дили – в колодце кошку утопили» – вот что я про нее всегда думала.

Глава 17

– Простите, мэм, не могла бы я поговорить с вами минутку?

Миссис Оливер, стоя на веранде дома ее приятельницы и высматривая признаки приближения Эркюля Пуаро, уведомившего ее по телефону о своем приходе, быстро обернулась.

Перед ней стояла опрятно одетая женщина средних лет, нервно сплетающая руки в хлопчатобумажных перчатках.

– Да? – отозвалась миссис Оливер с подчеркнуто вопросительной интонацией.

– Простите, что беспокою вас, мадам, но я подумала…

Миссис Оливер не торопила посетительницу. Ее интересовало, чем она так взволнована.

– Вы ведь та самая леди, которая пишет истории о преступлениях, убийствах и тому подобных вещах?

– Да, это я, – кивнула миссис Оливер.

В ней проснулось любопытство. Неужели это всего лишь предисловие к просьбе об автографе или фотографии с подписью?

– Я подумала, что вы сумеете мне помочь, – сказала женщина.

– Вы лучше присядьте, – предложила миссис Оливер.

Она поняла, что миссис Как ее-там – о том, что перед ней миссис, свидетельствовало обручальное кольцо – принадлежит к людям, которым требуется время, чтобы перейти к делу. Женщина села, продолжая теребить перчатки.

– Вас что-то тревожит? – спросила миссис Оливер, делая все от нее зависящее, чтобы ускорить повествование.

– Ну, мне нужен совет по поводу одного уже давнего события. Тогда я не беспокоилась, но знаете, как бывает, – подумаешь и захочешь с кем-то посоветоваться.

– Понимаю, – промолвила миссис Оливер, надеясь внушить доверие этим ни к чему не обязывающим заявлением.

– Тем более учитывая то, что случилось недавно, – продолжала посетительница.

– Вы имеете в виду…

– Я имею в виду то, что произошло на вечеринке в Хэллоуин. Это показывает, что здесь есть люди, на которых нельзя полагаться, верно? И что случившееся раньше могло быть не тем, что вы об этом думали, если вы меня понимаете…

– Да? – Миссис Оливер снова произнесла это односложное слово с подчеркнуто вопросительным оттенком. – По-моему, я не знаю вашего имени, – добавила она.

– Лимен – миссис Лимен. Я работаю приходящей уборщицей у здешних леди. После смерти моего мужа пять лет тому назад я работала у миссис Ллуэллин-Смайт – леди, которая жила в «Куорри-Хаус», прежде чем там поселились полковник и миссис Уэстон. Не знаю, были ли вы с ней знакомы…

– Не была, – сказала миссис Оливер. – Я впервые приехала в Вудли-Каммон.

– Понятно. Ну, значит, вы не знаете, что тогда произошло и что об этом говорили.

– Я много слышала об этом, когда приехала сюда, – отозвалась миссис Оливер.

– Понимаете, я не разбираюсь в законах, потому и беспокоюсь. Адвокаты только все путают, а мне не хочется идти в полицию. Ведь юридические дела полиции не касаются, верно?

– Возможно, – осторожно ответила миссис Оливер.

– Может быть, вы знаете, что тогда говорили о коди… Никак не могу запомнить это слово.

– Кодицил к завещанию? – предположила миссис Оливер.

– Да-да, верно. Миссис Ллуэллин-Смайт написала этот коди… и оставила все деньги иностранной девушке, которая за ней ухаживала. Это казалось удивительным, так как здесь у нее жили родственники и она специально сюда переехала, чтобы быть к ним поближе. Миссис Ллуэллин-Смайт их очень любила – особенно мистера Дрейка. А потом адвокаты начали говорить, что кодицил написала вовсе не она, а иностранная девушка, которая хотела заполучить ее деньги, что они обратятся в суд и что миссис Дрейк собирается опротестовать завещание – кажется, это так называется.

– Да, я слышала что-то подобное, – ободряюще кивнула миссис Оливер. – А вам что-то об этом известно?

– Я ничего плохого не хотела. – В голосе миссис Лимен зазвучали хнычущие интонации, которые миссис Оливер неоднократно слышала в прошлом.

«По-видимому, эта миссис Лимен, – подумала она, – из тех женщин, что не прочь подслушивать под дверью и вообще совать нос в чужие дела».

– Тогда я никому ничего не сказала, – продолжала миссис Лимен, – потому что сама толком не знала, что к чему. Но это выглядело странно, и мне не стыдно признаться такой леди, как вы, которая разбирается в подобных вещах, что я хотела докопаться до правды. Я ведь некоторое время работала у миссис Ллуэллин-Смайт, поэтому мне хотелось выяснить, как там обстоят дела.

– Разумеется, – снова кивнула миссис Оливер.

– Если бы я думала, что поступила неправильно, то, конечно, во всем бы призналась. Но тогда мне казалось, что я ничего дурного не сделала, понимаете?

– Конечно понимаю. Продолжайте. Это связано с кодицилом?

– Да. Как-то раз миссис Ллуэллин-Смайт – она в тот день неважно себя чувствовала – попросила зайти к ней в комнату меня и молодого Джима, который помогал в саду и приносил хворост и уголь. Мы вошли и увидели, что перед ней на столе лежат бумаги. Она повернулась к той иностранной девушке – мы ее называли мисс Ольга – и сказала: «Теперь выйди из комнаты, дорогая, потому что ты не должна в этом участвовать» – или что-то вроде того. Ну, мисс Ольга вышла, а миссис Ллуэллин-Смайт велела нам подойти ближе и говорит: «Это мое завещание». Она прикрыла верхнюю часть листа промокашкой, но низ остался открытым. «Я сейчас напишу здесь кое-что, – сказала она, – и хочу, чтобы вы это засвидетельствовали». Миссис Ллуэллин-Смайт начала писать своим скрипучим пером – шариковых ручек она не признавала. Ну, она написала две или три строчки, подписалась и говорит мне: «А теперь, миссис Лимен, напишите здесь ваше имя и ваш адрес». Потом она велела Джиму сделать то же самое и сказала: «Ну вот, вы засвидетельствовали то, как я это написала и поставила свою подпись. Благодарю вас. Это все». Мы с Джимом вышли. Я немного удивилась, но тогда ничего такого не подумала. Но, выйдя, я повернулась, чтобы потянуть дверь и закрыть ее на защелку. Я вовсе не хотела подсматривать, понимаете?…

– Понимаю, – быстро отозвалась миссис Оливер.

– Я увидела, как миссис Ллуэллин-Смайт с трудом поднялась со стула – у нее был артрит, и движения причиняли ей боль, – подошла к книжному шкафу, вытащила книгу и положила в нее конверт с бумагой, которую только что подписала. Книга была большая, толстая и стояла на нижней полке – потом она поставила ее на место. Я не думала об этом, пока не началась суета с завещанием, и тогда… – Она внезапно умолкла.

Миссис Оливер в очередной раз помогла ее интуиция.

– Не думаю, что вы ждали так долго, – заметила она.

– Ну, вообще-то вы правы. Признаюсь, мне стало любопытно. В конце концов, всегда хочется знать, что ты подписала. Такова человеческая натура, верно?

– Верно, – кивнула миссис Оливер.

«Любопытство является весьма существенным компонентом натуры миссис Лимен», – подумала она.

– На следующий день миссис Ллуэллин-Смайт уехала в Медчестер, а я убирала ее спальню и подумала, что лучше взглянуть на бумагу, которую меня попросили подписать. Ведь когда что-то покупаешь в рассрочку, всегда говорят, что нужно прочитать напечатанное мелким шрифтом.

– В данном случае написанное от руки, – промолвила миссис Оливер.

– Я решила, что вреда от этого не будет, – ведь я ничего не возьму. Ну, я нашла на нижней полке нужную книгу, а в ней конверт с бумагой. Книга была старая и называлась «Ответ на все вопросы». Это выглядело… ну, как знамение, если вы меня понимаете…

– Понимаю, – в который раз подтвердила миссис Оливер. – Итак, вы вынули из конверта бумагу и посмотрели на нее.

– Верно, мадам. Не знаю, правильно я поступила или нет. Это действительно было завещание. В конце было несколько строк, написанных миссис Ллуэллин-Смайт вчера. Я легко смогла их прочитать, хотя у нее был довольно корявый почерк.