Хайди, или Волшебная долина, стр. 47
Собственно говоря, она вообще впервые в жизни видела звезды. Ее никогда не выносили из дому ночью, а в комнатах шторы задергивали раньше, чем за окнами зажигались звезды. И вот теперь она лежала, то открывая, то закрывая глаза, как бы проверяла, светят ли еще те две большие яркие звезды, подмигивают ли ей, по странному выражению Хайди. На небе все было по-прежнему. Но Клара никак не могла вдоволь наглядеться на это мерцающее сияние, пока, наконец, глаза ее сами собой не закрылись. Но даже во сне она видела две большие светлые звезды.
Глава XXI. ЧТО БЫЛО ДАЛЬШЕ
Солнце только что взошло над скалами и осветило долину и горную хижину. Дед, как и каждое утро, в безмолвном благоговении наблюдал, как светится в горах и в долине легкий туман, как выступает земля из сумеречной тени и просыпается новый день.
Легкие утренние облачка делались все светлее и светлее, покуда взошедшее солнце не залило золотом скалы, холмы и леса.
Старик вернулся в хижину и тихонько поднялся по стремянке. Клара только что открыла глаза и в полном изумлении смотрела на яркие лучи солнца, что, пробившись в круглое оконце, искрясь, плясали на ее постели. Она не сразу сообразила, что это такое и где она находится. Но тут же заметила спящую рядом Хайди и услыхала добрый голос Горного Дяди:
— Ну как, выспались? Отдохнули?
Клара заверила его, что чудесно выспалась, отдохнула, всю ночь спала, не просыпаясь. Старик счел, что это хорошее начало, и тут же принялся обихаживать Клару с такой добротой и сноровкой, словно уход за больными детьми был его профессией.
Хайди тоже проснулась и с удивлением увидела, как дед берет на руки и уносит вниз уже одетую и причесанную Клару. Но не может же Хайди отставать! Она мгновенно оделась, сбежала вниз, пулей вылетела из хижины и остановилась как вкопанная. Что только дедушка не придумает!
Вечером, когда девочки уже легли, он размышлял, куда бы пристроить Кларино кресло на колесиках, ведь в хижину его не внесешь — дверь чересчур узкая. И вдруг его осенило! Из стенки сарая с двух сторон от двери он вынул две доски, так что получилось широкое отверстие. Он вдвинул туда кресло, а доски поставил на прежнее место, однако не закрепил их. Хайди вышла как раз тогда, когда он уже посадил Клару в кресло и выкатил ее на утреннее солнышко. А сам направился в хлев. Хайди бросилась к Кларе пожелать ей доброго утра.
Девочек обвевал свежий утренний ветерок, донося до них пряный дух еловой хвои. Казалось, солнечное утро напоено этим ароматом. Клара с наслаждением откинулась на спинку кресла и буквально пила этот дивный воздух. Никогда еще ей не было так хорошо.
Прежде ей не доводилось дышать свежим утренним воздухом среди божественной природы. Этот альпийский воздух был так прохладен и освежающ! Что за наслаждение вдыхать его! И яркое солнце, совсем нежаркое здесь, наверху, как оно ласкает ее руки, как красиво освещает сухую траву у ее ног! Клара даже в самых смелых своих ожиданиях не могла себе представить, как изумительно в Альпах!
— Ах, Хайди, если б только я могла остаться здесь с тобой навсегда! — проговорила она, с удовольствием крутясь на своем кресле, чтобы со всех сторон, всем телом впивать этот воздух и это солнце.
— Теперь ты видишь, что тут все в точности так, как я тебе говорила, — обрадованно воскликнула Хайди, — и на всем свете нет места лучше, чем у дедушки на пастбище!
А дедушка как раз вышел из хлева и направился к девочкам. Он принес две плошки белопенного парного молока и подал одну Кларе, а вторую Хайди.
— Это нашей барышне очень полезно, — сказал он, кивая Кларе. — Молочко от Лебедки, оно придает силы. Пейте на здоровье! Ну-ка!
Клара никогда еще не пила козьего молока и сперва осторожно его понюхала. Но увидав, с какой жадностью, единым духом, выпила свое молоко Хайди, она тоже отпила глоток, а потом уже пила не останавливаясь. И впрямь, молоко было сладкое, душистое, словно туда добавили сахар и корицу. Она выпила все до капельки.
— Завтра утром выпьете две плошки, — сказал дед, с большим удовлетворением наблюдавший, как Клара последовала примеру Хайди.
А вскоре уже явился Петер со своим стадом, и покуда Хайди здоровалась с козами, старик отвел Петера в сторонку, чтобы тот мог расслышать, что Горный Дядя хочет ему сказать, а то козы слишком громко выражали свою радость, теснясь возле Хайди, и ничего не было слышно.
— Послушай-ка меня, генерал, и хорошенько запомни, — начал старик. — С сегодняшнего дня предоставь Лебедке полную свободу. Она всегда чувствует, где самые лучшие травы. Короче говоря, если она захочет подняться выше в горы, ступай за ней, остальным козам это тоже не повредит. И даже если она вздумает пойти еще выше, туда, куда ты обычно их не водишь, опять-таки не останавливай ее и ступай следом. Слышишь? Даже если она начнет карабкаться в гору, ты тоже за ней полезай, она в этом деле разумнее тебя. Это все нужно, чтобы она давала самое лучшее молоко. Ты чего туда пялишься, как будто хочешь кого-то проглотить? Не бойся, никто тебе на пути не попадется. Ну а теперь вперед, и помни, что я тебе наказал!
Петер привык подчиняться приказам Горного Дяди. Он погнал коз на выгон, но видно было, что его что-то мучает, он то и дело оборачивался и как-то странно вращал глазами. Козы, теснясь и толкаясь, еще какое-то время увлекали Хайди с собой. Петеру это было на руку.
— Ты должна пойти с нами! — с угрозой в голосе крикнул он девочке, затертой среди коз, — ты просто обязана, раз нужно следить за Лебедкой.
— Нет, я никак не могу, — крикнула в ответ Хайди. — Я теперь еще очень долго не смогу ходить с вами, пока здесь Клара. Но как-нибудь мы все вместе поднимемся к тебе на выгон, дедушка обещал.
С этими словами Хайди выбралась из стада и подбежала к Кларе. Петер же так яростно замахал кулаками в сторону инвалидной коляски, что козы в испуге отпрянули. А он припустился бегом и бежал в гору без остановки, покуда совсем не скрылся из виду. Он очень боялся: а вдруг Горный Дядя заметил, как он махал кулаками? Петер предпочел бы не знать, какое впечатление это произвело на старика.
У Клары и Хайди на сегодня было столько планов, что они не знали, с чего начать. Хайди предложила первым делом написать письмо бабуленьке, ведь они пообещали писать ей каждый день. Дело в том, что бабуленька не была уж так твердо уверена, что Кларе понравится долго жить в горах и что это пойдет на пользу ее здоровью. Поэтому она взяла с девочек твердое обещание каждый день писать ей и подробно рассказывать, что у них делается. Таким образом бабуленька сразу сумеет понять, если в ней возникнет нужда. А до тех пор она намеревалась спокойно жить в Бад Рагатце.
— А чтобы писать, нам надо вернуться в дом? — спросила Клара, которой очень хотелось написать бабуленьке, но здесь, на воздухе, было так чудесно, что просто не было сил отсюда уйти.
Но Хайди все устроила как нельзя лучше. Она тут же помчалась в хижину и вернулась, неся свои школьные принадлежности и трехногий стульчик. Она положила учебник и тетрадку на колени Клары, чтобы та могла писать, а сама уселась на стульчик возле лавки, служившей ей письменным столом, и обе принялись строчить письма к бабуленьке. После каждой написанной фразы Клара откладывала карандаш и смотрела по сторонам. Уж слишком красиво было вокруг. Ветерок был уже не так прохладен, он ласково овевал лицо девочки и что-то тихо нашептывал верхушкам елей. В прозрачном воздухе, жужжа, плясали веселые мошки, и великая тишина царила в этом солнечном краю. Безмолвно и величественно смотрели вниз высокие скалистые горы, а широкая долина являла собою поразительно мирную картину. Лишь изредка откуда-то доносился веселый возглас пастушка, негромким эхом отдававшийся в скалах.
Девочки и не заметили, как пролетело утро, и вот уже дедушка несет дымящийся котелок и говорит, что барышне надо быть на воздухе как можно дольше, покуда не погаснет последний луч солнца. И они пообедали как вчера, возле хижины. Все было очень вкусно. Потом Хайди отвезла Клару под ели, девочки решили после обеда отдохнуть в тенечке и рассказать друг другу все, что случилось с тех пор, как Хайди покинула Франкфурт. И хотя там все шло своим чередом, Клара многое могла рассказать Хайди об обитателях дома Зеземаннов, которых Хайди отлично знала.