Тринадцать загадочных случаев, стр. 14
— Просто я отлично знаю все эти фокусы, — скромно ответила мисс Марпл. — Сама так в детстве развлекалась.
— Что-то я никак не пойму, — вмешался сэр Генри. — Здесь что, какой-то юридический фокус?
— Ну что вы, — возразил мистер Петерик. — Все гораздо проще. Не слушайте мисс Марпл. У нее особый взгляд на вещи.
— Итак, нужно докопаться до истины, — принялся рассуждать Рэймонд Уэст. — Конечно, выглядит все довольно просто. Рассуждая логически, к конверту притрагивались пять человек. Ясное дело, Спрагги могли подсуетиться, но слишком уж очевидно, что им это без надобности. Остаются трое. И каждый мог преспокойно проделать то, что фокусники творят прямо у вас на глазах. Думаю, завещание подменил Джордж Клоуд, пока нес пальто в дальний конец комнаты.
— А я думаю, что девица! — возразила Джойс. — Наверняка горничная побежала и тут же ей все рассказала, а она нашла другой голубой конверт и попросту их поменяла.
Сэр Генри покачал головой.
— Не согласен, — медленно начал он, — Такие вещи под силу только фокусникам, да и то на сцене или в романах. В реальной же жизни, особенно в присутствии такого человека, как наш друг мистер Петерик.., нет, невозможно. У меня есть кое-какая версия — повторяю, только версия. Мы знаем, что незадолго до того в доме побывал профессор Лонгман, который, впрочем, так и не высказал своего вердикта… Логично предположить, что его визит сильно встревожил Спраггов. Если Саймон Клоуд не посвящал их в свои дела — что вполне вероятно, — они могли подумать, будто Клоуд послал за мистером Петериком совсем из других соображений. Возможно, они решили, что мистер Клоуд уже изменил завещание в пользу Эвридики Спрагг, а теперь, в результате разоблачений профессора Лонгмана или же призывов Филиппа Гаррода к его родственным чувствам, решил переписать его заново и с этой целью послал за мистером Петериком. В этом случае логично предположить, что на подмену решилась миссис Спрагг. Она делает это, но в самый неподходящий момент входит мистер Петерик, и, не успев прочесть документ, она поспешно уничтожает его, бросив в камин.
Джойс замотала головой.
— Да ни в жизнь бы она его не сожгла не прочитав!
— Вообще-то, пожалуй, да, — признал сэр Генри. — Но если до сих пор у меня еще оставалась какая-то надежда, что.., м-м.., мистер Петерик устоял перед искушением помочь Провидению самолично, теперь…
Он развел руками, и все рассмеялись. Сам мистер Петерик, однако, даже не улыбнулся.
— Удивительно бестактное предположение, — довольно сухо заметил он.
— А что нам скажет доктор Пендер?
— Не стану утверждать, что успел составить какое-то определенное мнение. Думаю, подмену осуществили либо миссис Спрагг, либо ее муж. Что касается мотива, здесь я полностью согласен с сэром Генри. Если миссис Спрагг не успела прочесть завещание до ухода мистера Петерика, она оказалась в затруднительном положении: ведь признаться в своем поступке она уже не могла. Правда, тогда она, скорее всего, положила бы завещание в бумаги мистера Клоуда, чтобы оно обнаружилось после его смерти, но… Но ведь его не нашли. Хотя, возможно, на него случайно наткнулась Эмма Гонт и из преданности хозяевам уничтожила.
— Думаю, объяснение доктора Пендера самое правдоподобное, — заявила Джойс. — Не так ли, мистер Петерик?
Адвокат покачал головой.
— Продолжу с того, на чем остановился. Я был поставлен в тупик, как и все вы, и пребывал в полном недоумении. Не думаю, что я сумел бы самостоятельно добраться до истины. Скорее всего, нет. Но меня просветили — и сделали это довольно деликатно.
Приблизительно через месяц после этих событий я обедал с Филиппом Гарродом. Мы разговорились, и уже после обеда он упомянул о любопытном случае, который привлек его внимание.
«Мне хотелось бы рассказать это именно вам, Петерик. Разумеется, строго конфиденциально», — сказал он.
«Разумеется», — ответил я.
«Один мой приятель, имевший большие виды на наследство от дальнего родственника, был сильно опечален тем, что, как выяснилось, родственник этот вознамерился отказать имущество совершенно недостойной особе. Боюсь, мой приятель оказался не слишком щепетильным в выборе средств. В доме была девушка, преданная интересам тех, кого я называю законной стороной. Он дал ей ручку, заправленную соответствующим образом. Девушка должна была положить ее в ящик письменного стола в комнате хозяина. Не в тот; где обычно лежала ручка, а в соседний, чтобы ее случайно не нашли. И когда хозяину понадобилось бы засвидетельствовать подпись на каком-либо документе и он попросил бы ручку, она должна была подать ему ту ручку, которую ей дал мой приятель. Вот и все, что ей нужно было сделать. Никаких других указаний мой друг ей не давал. И девушка в точности это выполнила».
Он умолк и спросил:
«Надеюсь, я вам не наскучил своим рассказом?»
«Напротив, — отозвался я. — Сроду не слышал ничего интересней».
Наши взгляды встретились.
«Вы моего приятеля, конечно, не знаете?»
«Конечно нет», — ответил я.
«Тогда все в порядке», — улыбнулся Филипп Гаррод. Петерик выдержал паузу и с улыбкой сказал:
— Вы уже догадались, в чем дело? Ручка была заправлена симпатическими чернилами — водным раствором крахмала, в который добавлено несколько капель йода. Это густая черно-синяя жидкость, практически неотличимая от чернил, только написанное ею исчезает через четыре-пять дней.
Мисс Марпл улыбнулась.
— Симпатические чернила, — кивнула она. — Старый трюк. Столько глупостей понаписала ими, когда была девчонкой.
Она с улыбкой обвела всех взглядом и погрозила мистеру Петерику пальцем.
— Все же это было не совсем честно, мистер Петерик, — сказала она. — Впрочем, чего и ожидать от адвоката?
Перст Святого Петра
— А теперь ваша очередь, тетя Джейн, — сказал Реймонд Уэст.
— Да-да, тетушка Джейн, мы ждем от вас захватывающего рассказа, — подала голос Джойс Ламприер. Чего-нибудь эдакого, с изюминкой.
— Да вы надо мной смеетесь, мои дорогие. Думаете, если я всю свою жизнь провела в захолустье, то со мной не могло произойти ничего интересного?
— Господь с вами, тетушка, я никогда не считал, что деревенская жизнь течет так уж мирно и безмятежно, — с жаром возразил Реймонд Уэст. — Особенно после всех тех ужасов, о которых вы нам рассказывали.
— Человеческая натура, мой дорогой, повсюду одинакова. Просто в деревне все на виду.
— Вы необыкновенный человек, тетушка Джейн, — воскликнула Джойс. — Это ничего, что я зову вас «тетушкой»? Сама не пойму, как оно так выходит.
— Ой ли? — старая дама на миг подняла глаза, и ее чуть насмешливый взгляд заставил девушку залиться краской.
Реймонд Уэст беспокойно заерзал в кресле и смущенно закашлялся. Мисс Марпл оглядела Реймонда и Джойс, улыбнулась и снова взялась за свое вязание.
— Да, я прожила ничем не примечательную жизнь, но тем не менее у меня есть кое-какой опыт по части решения всяких житейских головоломок. Некоторые из них были проще пареной репы и вряд ли заинтересуют вас: что-то вроде того, «кто украл сетку с продуктами у миссис Джонс», или «почему миссис Симс только однажды появилась на людях в своей шубке». Но эти маленькие задачки на самом деле очень интересны, если занимаешься изучением человеческой природы.
Единственное происшествие, которое могло бы вас заинтересовать, случилось с моей бедной племянницей Мэйбл. С тех пор минуло уже десять с лишним лет и, к счастью, все уже быльем поросло… — Мисс Марпл умолкла, потом пробормотала себе под нос: — Так.., надо сосчитать петли в этом ряду. Кажется, я ошиблась… Одна, две, три, четыре, пять, теперь три вместе с накидом… Все правильно. Так, о чем это я говорила? Ах, да, о моей бедняжке Мэйбл. Она была милая девушка, право же очень милая, только немного глуповатая. А кроме того — сентиментальная и слишком уж несдержанная в растроенных чувствах. В двадцать два года она вышла замуж за мистера Денмена. Я очень надеялась, что это ее увлечение пройдет без серьезных последствий: мистер Денмен был очень вспыльчивым человеком, а такой, как Мэйбл, нужен муж добрый и снисходительный к ее недостаткам. К тому же, как я узнала, в роду у Денменов были душевнобольные. Однако девушки во все времена отличались упрямством. Словом, Мэйбл вышла за него. Мы почти не виделись после ее замужества, ну разве, что она пару раз навещала меня. Правда, они неоднократно звали меня в гости, но мне всегда бывает не по себе в чужом доме, и я всякий раз под благовидным предлогом отклоняла приглашения.