Саммерхилл - воспитание свободой, стр. 78

Почему в наши дни так возросла тревога по поводу работы и почему так много молодых людей совершают самоубийства ?

Я сомневаюсь, чтобы какой-нибудь ребенок заранее беспокоился по поводу работы. Наблюдаемое беспокойство имеет более глубокий источник и почти неизменно вырастает из чувства греховности в связи с мастурбацией. Дети, у которых нет чувства вины подобного рода, обычно бывают смышлеными и ловкими в своей работе.

Штекель [62]сказал: самоубийство — последний сексуальный акт. Запрет на мастурбацию заставляет ребенка ненавидеть свои тело и душу, поэтому самоубийство оказывается логичным поступком: если тело столь греховно, то чем скорее от него избавишься, тем лучше.

Каково ваше мнение о социальных работниках?

Я испытываю огромное уважение к социальным работникам, которые приходят в трущобы, в дома, где живут трудные дети. Они делают отличную работу. Но достаточно ли глубокое действие оказывает их работа?

Все знают, что их работа трудна до безнадежности, и никто не ждет, чтобы они проводили психоанализ матерей и отцов. Социальные работники не могут уничтожить трущобы, жизнь в которых делает детей асоциальными. Им не под силу изменить невежественных родителей, которые задерживают рост ребенка плохим питанием и превращают секс в грязное приключение в темном чулане.

Социальные работники — это герои и героини. Они стараются помочь молодым преодолеть зло убогой домашней жизни. Но даже если бы социальный работник абсолютно верил в свободу, как он применил бы этот принцип в трущобных семьях? Можно ли сказать матери: миссис Грин, ваш сын ворует, потому что пьяный отец бьет его, потому что, когда ему было два года, вы шлепали его за то, что он трогал свой пенис, потому что вы никогда не проявляли к нему любви? И поймет ли это миссис Грин?

Я не утверждаю, что такую женщину вообще нельзя изменить, но я уверен, что ее невозможно перевоспитать разговорами социального работника или чьими-нибудь еще. Эта проблема отчасти экономическая. Для начала надо по крайней мере уничтожить трущобы.

О Саммерхилле

Как развивается воля ребенка при той системе, что существует в Саммерхилле? Если ему позволено делать все, что нравится, как может у него сформироваться самоконтроль?

В Саммерхилле ребенку вовсе не позволяется делать все, что ему нравится. Собственные законы окружают его со всех сторон. Ему позволено делать все, что ему нравится, только в том, что касается лично ребенка. Он может играть целый день, если хочет, потому что его собственные труд и учеба касаются только его самого. Но ему не разрешат играть на корнете в классе, потому что он будет мешать другим.

В конце концов что такое воля? Мне по силам бросить курить, но я не могу заставить себя ни влюбиться в кого-то, ни полюбить ботанику. Никто не может заставить себя быть хорошим или плохим.

Тренировка не может выработать у человека сильную волю. Но если вы воспитываете детей в свободе, они будут лучше осознавать себя, потому что свобода позволяет все большему и большему объему бессознательного становиться осознанным. Вот почему большинство детей в Саммерхилле не имеют особых сомнений в отношении своей жизни. Они знают, чего хотят. И я думаю, что они сумеют и добиться этого.

Не будем забывать: то, что называют слабой волей, обычно есть признак отсутствия интереса. Слабовольный человек, которого легко уговорить поиграть в теннис, когда он совершенно не желает этим заниматься, не имеет представления о том, в чем состоят его подлинные интересы. Система рабской дисциплины поощряет такого человека оставаться слабовольным и бесполезным.

Если какой-нибудь ребенок в Саммерхилле подвергает себя серьезной опасности, разрешаете ли вы ему это делать?

Конечно нет. Люди часто никак не могут понять, что предоставить свободу детям вовсе не значит быть идиотом. Мы не разрешаем нашим малышам устанавливать, когда они должны ложиться в постель. Мы оберегаем их от опасностей, исходящих от станков, автомобилей, разбитого стекла или глубокой воды.

Никогда не следует возлагать на ребенка ответственность, к которой он не готов, но всегда следует помнить, что половина опасностей, с которыми сталкиваются дети, связана с тем, что они просто чего-то не знают. Опасность при обращении с огнем грозит тому ребенку, которому было запрещено узнать об огне правду.

Страдают ли дети в Саммерхилле от тоски по дому?

Я замечаю, что когда несчастливая мать впервые привозит ребенка в Саммерхилл, то он липнет к ней в слезах и скулит, чтобы его забрали домой. Я также замечаю, что, если ребенок скулит недостаточно, мать огорчается. Она хочет, чтобы ее ребенок тосковал по дому. Чем заметнее у него тоска по дому, тем, стало быть, сильнее ребенок ее любит. Часто несчастный ребенок весело играет уже через пять минут после отхода поезда, увозящего мать.

Трудно сказать, почему ребенок из несчастливой семьи тоскует по дому, когда уезжает в школу. Похоже, что этот ребенок из несчастливой семьи испытывает сильное чувство тревоги. Что, думает он, происходит дома в эту минуту? Наиболее вероятное объяснение состоит в том, что несчастливая мать, ущемленная в своей любви к мужу, передает детям слишком много и любви, и ненависти.

Тоска по дому обычно указывает на плохую семью, в которой много ненависти. Ребенок тоскует не по любви, а по семейным раздорам и по защите семейного крова. Это звучит парадоксально, но, если мы понимаем, что ребенок тем больше нуждается в защите, чем несчастливее его семья, это перестает быть парадоксом. У него нет опоры в жизни, и он преувеличивает значение той опоры, которую называет домом. Когда ребенок вне семьи, он идеализирует свой дом. Он тоскует не по тому дому, который знает, а по воображаемому.

Принимаете ли вы в Саммерхилл отстающих детей?

Конечно, все зависит от того, что вы имеете в виду под отставанием. Мы не берем дефективных детей, но ребенок, который отстает в школе, — совершенно другая история. Многие дети отстают в школе, потому что школа для них слишком скучна.

Саммерхиллские критерии отставания не имеют ничего общего с тестами, баллами и отметками. Во многих случаях отставание просто означает, что у ребенка — бессознательный конфликт и больная совесть. Как может он интересоваться арифметикой или историей, если его бессознательно мучает проблема «плохой я или нет»? Мне знакома эта проблема на собственном опыте: когда я был мальчиком, я просто не мог учиться. Мои карманы всегда были набиты всякими железками и медяшками, и, когда глаза смотрели в учебник, мысли улетали к поделкам.

Мне редко приходилось видеть отстающих мальчика или девочку, у которых совсем не было бы способностей к творческой работе. Судить о любом ребенке по его успехам в школьных предметах бессмысленно и даже опасно.

Что будет, если ребенок откажется заплатить штраф, наложенный общим собранием школы?

Дети никогда этого не делают. Я думаю, они могли бы отказаться, если бы чувствовали, что с ними обошлись несправедливо, но наша система обжалования такова, что может удовлетворить самое строгое чувство справедливости.

Вы говорите, что у детей Саммерхилла чистые помыслы. Что вы имеете в виду?

Человека с чистыми помыслами нельзя шокировать. Если вас что-то шокирует, следовательно, у вас есть подавленные чувства, которые заставляют интересоваться именно тем, что шокирует.

Викторианских женщин шокировало слово «нога», потому что они аномально интересовались тем, что соприкасалось с ногами. Все предметы такого рода были сексуальными и запретными. А в атмосфере Саммерхилла, где отсутствуют какие бы то ни было запреты в отношении секса и никто не связывает его с грехом, у детей нет необходимости воспринимать секс как нечто нечистое, перешептываться и хихикать по этому поводу. Они так же искренни по поводу секса, как и по поводу всего остального.