Саммерхилл - воспитание свободой, стр. 71

Она ушла, а я продолжал копать.

Прошло немного времени, и она вернулась.

Мы провели собрание детей, — сказала она, — и проголосовали за то, чтобы провести собрание всей школы. Ты придешь?

Всей школы? — уточнил я. — Да, я приду.

На собрании Энеи была совершенно серьезна, и мы мирно приняли наши законы. Общий ущерб, причиненный в период хаоса, — один бельевой шест, распиленный пополам.

Годами Энеи получала удовольствие, предводительствуя недовольными тамошней властью. Подогревая этот бунт, она делала нечто ей ненавистное. Девочка ненавидела хаос. В глубине души она была законопослушным гражданином. Но у Энеи была огромная жажда власти. Она чувствовала себя счастливой только тогда, когда руководила другими. Бунтуя против учителя, она пыталась сделать себя важнее учителя. Энеи ненавидела законы, потому что ненавидела власть, которая устанавливала законы. Она идентифицировала себя со своей матерью, которая наказывала ее, и проявляла садизм в отношении к другим людям. Мы можем лишь предполагать, что ее ненависть к власти объективно была ненавистью к власти матери, а субъективно ненавистью к той части ее собственной души, которая представляла властную мать. Я нахожу, что гораздо труднее лечить такие случаи, где замешаны отношения власти и подчинения, чем касающиеся секса. Выявить события и поучения, которые формируют у ребенка нечистую совесть в отношении секса, сравнительно легко, но вытащить на свет тысячи причин, которые делают ребенка человеком, садистически склонным к власти, очень трудно.

Тут уместно вспомнить об одной из моих неудач. Когда я преподавал в Германии, ко мне направили Мирославу, тринадцатилетнюю славянскую девочку. Она страшно ненавидела отца. За 6 месяцев девочка сделала жизнь моей школы маленьким адом. Она нападала на меня на школьных собраниях и однажды провела решение, которое гласило, что меня надо выгнать из школы на том основании, что от меня нет никакой пользы. Я получил три выходных и только начал испытывать удовольствие от писания новой книги, когда, к несчастью, произошло другое школьное собрание, на котором было решено (при одном голосе против, конечно), что меня надо попросить вернуться. Мирослава всегда говорила: я не потерплю в школе никакого начальника. Она была властным человеком с огромным эго. Когда она уезжала (мне пришлось сказать ее матери, что я не могу ее излечить), я пожал ей руку.

Ну что ж, — любезно поинтересовался я, — я не слишком тебе помог, да?

И знаешь почему? — отозвалась она с сухой улыбкой. — Я тебе скажу. В первый день, когда я приехала в твою школу, я делала ящик. А ты сказал, что я беру слишком много гвоздей. И с этого момента я знала, что ты — такой же, как и всякий другой директор школы на свете, ты — начальник. С этого момента ты уже не мог мне помочь.

Ты права, — согласился я. — Прощай.

Ненависть, возможно, чаще представляет собой извращенное стремление к власти, чем извращенную любовь. Ненависть, которую излучала Мирослава, можно было физически ощущать. Стремление к власти — черта, в не меньшей мере женская, чем мужская. Женщина обычно желает власти над людьми, в то время как мужчина стремится к власти над материальными объектами. И Мирослава, и Энеи, вероятнее всего, стремились к власти над людьми.

Ни один ребенок до 8 лет не является подлинным эгоистом, он всего лишь думает только о себе. Шестилетний мальчик, чей отец учит его думать о других и поэтому бьет всякий раз, когда он думает только о себе, поначалу представляет свое положение объективно: я должен делиться сладостями, когда папа видит. Но процесс идентификации начинается. Мальчик хочет быть таким же большим, как отец, — это мотив могущества. Он хочет владеть матерью в такой же мере, как отец. Он идентифицирует себя с отцом, и, делая это, он принимает философию своего отца. Он становится маленьким консерватором или маленьким либералом. Он, как это обычно бывает, поселяет отца в своей душе. Совесть, бывшая прежде отцовским голосом извне, становится отцовским голосом изнутри. Таков процесс, посредством которого определенные люди встают под знамена баптизма, кальвинизма или коммунизма.

Девочки, которых шлепали матери, когда вырастают, сами начинают шлепать детей. Прекрасной иллюстрацией этого является игра детей «в школу»: там учитель все время дерется.

Желание детей быть взрослыми есть стремление к могуществу. Уже одни только размеры взрослых создают у ребенка ощущение собственной неполноценности. Почему взрослым позволено сидеть допоздна, почему им принадлежат все лучшие вещи: пишущие машинки, автомобили, хорошие инструменты, часы?

Мальчики — мои ученики — с удовольствием намыливают себе лица, когда я бреюсь. Тяга к курению тоже есть главным образом желание быть взрослым. Обычно как раз у единственного ребенка стремление к могуществу наиболее ущемлено, поэтому именно с таким ребенком труднее всего управляться в школе.

Однажды я совершил ошибку: привел маленького мальчика в школу за десять дней до того, как приехали остальные ученики. Он был совершенно счастлив, крутясь среди учителей, сидя в учительской, занимая всю спальню один. Но когда приехали другие дети, он стал вести себя асоциально. Пока он был один, мальчуган помогал изготавливать и чинить многие вещи, когда приехали другие, он начал те же самые вещи ломать. Его гордость была ущемлена. Ему пришлось в одночасье перестать быть взрослым. Он обязан был спать в комнате с четырьмя другими мальчиками и рано ложиться. Его бурный протест заставил меня принять решение никогда больше не давать ребенку такой легкой возможности идентифицировать себя со взрослыми.

Во зло обращается только ущемленное стремление к могуществу.

Человеческие существа изначально хороши, они хотят творить добро, любить и быть любимыми. Ненависть и бунт есть лишь ущемленное стремление к могуществу и ущемленная любовь.

Ревность и зависть

Ревность вырастает из чувства собственности. Если бы половая любовь на самом деле заставляла человека выходить за пределы самого себя, мужчина ликовал бы, видя, как его девушка целует другого мужчину, потому что он был бы рад видеть ее счастливой. Но половая любовь есть обладание, и человек с сильным чувством собственности из ревности совершает преступление.

Отсутствие сколько-нибудь заметной сексуальной ревности среди тробрианских островитян предполагает, что ревность, возможно, является побочным продуктом нашей более сложной цивилизации. Ревность возникает из сочетания любви и чувства собственности в отношении объекта любви. Не раз отмечалось, что ревнивый муж обычно стреляет не в соперника, бегущего с его женой, а в жену. Возможно, он убивает женщину для того, чтобы сделать свое достояние недосягаемым для других, так же как крольчиха может съесть свое потомство, если люди чересчур тискают крольчат. Эго ребенка хочет иметь все или ничего, оно не может ни с кем делиться.

Ревность больше связана с могуществом, чем с сексом. Ревность — реакция на ущемление Я. «Я — не первый, я — не самый любимый, я поставлен в унизительное положение». Такова, безусловно, психология ревности, которую мы обнаруживаем у профессиональных певцов и драматических актеров. В студенческие годы я легко заводил дружбу с обитателями подмостков довольно простым способом — говоря им, что другой исполнитель в спектакле был совершенно ужасен.

В ревности всегда есть вполне определенный страх потери. Оперная дива ненавидит другую примадонну, боясь, что овации, предназначенные ей, будут не такими громкими и долгими. Если сравнивать, то не исключено, что страх потери уважения вносит больший вклад в ревность, чем все соперники в любви на свете.

Поэтому в семье многое зависит от того, насколько старший ребенок чувствует себя оцененным по достоинству. Если саморегуляция дала ребенку такую независимость, что ему не надо постоянно искать родительского одобрения, то его ревность к новому члену семьи будет меньше, чем в том случае, если бы он был несвободным ребенком, навеки привязанным к материнской юбке и никогда не становящимся вполне независимым. Мои слова не означают, что родители должны стоять в стороне и просто наблюдать, как старший ребенок реагирует на младшего. С самого начала следует избегать любых действий, способных усугубить ревность, например чересчур явной демонстрации младенца посетителям. Дети всех возрастов обладают острым чувством справедливости или, скорее, несправедливости, и мудрые родители постараются, чтобы младшему ребенку не оказывалось никакого предпочтения, хотя той или иной степени этого почти невозможно избежать.