Смерть мисс Мак-Джинти, стр. 36
— Когда?
— Сегодня утром. Она вышла из дому и ее дочь тоже — решила погулять с собакой. А это чучело, ее муженек, заперся, как всегда, у себя в кабинете. Мне следовало бы находиться на кухне, но я подумала, что это удобный случай, и поднялась наверх, чтобы порыться в комнате миссис Уэзери. Когда я открыла дверь, то увидела мужчину, который поднялся к окну по приставной лестнице. Он пытался открыть окно, но оно было заперто на задвижку. Мужчина сразу же заметил меня и, как вы сами понимаете, немедленно соскользнул по лестнице вниз. Это была лестница садовника, который с ее помощью обрезает плющ.
— А кто был мужчина? Вы можете его описать?
— Я видела его лишь мельком и не разглядела его лица!
— Но вы уверены, что это был мужчина?
Мод на минуту задумалась.
— На нем была старая фетровая шляпа и мужская одежда. Но, конечно, это могла быть и женщина…
— Любопытно, — промолвил Пуаро, — весьма любопытно… А еще вы хотите мне что-нибудь сообщить?
— Пока нет! Вы не представляете себе, сколько старья в доме этой женщины. Можно подумать, что она тронутая! Сегодня утром я не слышала, как она вернулась домой, и она заявила, что я рылась в ее вещах. От нее нежностей не жди. В следующий раз я просто ее убью! Она — настоящая змея. Если кто-то и заслужил, чтобы его укокошили, так это она!
Пуаро мягко произнес:
— Эвелин Хоуп…
Мод мгновенно повернула к нему лицо.
— Что вы сказали?
— Вам знакома эта фамилия?
— Боже мой!.. Конечно. Так назвалась эта Ева (не знаю, какая у нее на самом деле фамилия), когда уехала в Австралию… Я читала в газете… «Санди Комет».
— «Санди Комет» писала о многом, но этой фамилии не упоминала. Полиция обнаружила ее на первой странице одной из книг в доме миссис Апуард.
— Значит, это была она! — воскликнула Мод. — И там она не умерла! Микаэл был прав.
— Микаэл?
— Мне некогда сейчас объяснять вам. Я и так уже опоздала. А у меня в печи жаркое…
Она убежала. Стоя неподвижно, Пуаро смотрел ей вслед.
А на почте миссис Суитиман, прижимаясь носом к оконному стеклу, решала для себя вопрос: не сделал ли этот пожилой мужчина бесчестных предложений молодой девушке?
По возвращении в «Лонг Медоуз» Пуаро снял ботинки и надел домашние туфли. У них был неказистый вид. Пуаро это признавал, но они были удобны, а ноги у него уже стали побаливать. Он вновь устроился в самом удобном кресле гостиной, закрыл глаза и принялся размышлять.
Раньше он не обратил достаточного внимания на некоторые вещи. Надо было удостовериться, что они не нужны для общей картины. У него, очевидно, были все составляющие этой картины. Речь шла лишь о том, чтобы расположить их в определенном порядке…
Мысленно он представил себе Морин с бокалом в руке, задающую некий вопрос, а затем миссис Оливер, рассказывающую о вечере в театре Кулленкуэя. Микаэл? Он почти был уверен, что она говорила о каком-то Микаэле. Он подумал о Эве Кейн — гувернантке детей Крэйга…
Эвелин Хоуп…
Ну, разумеется, в этом — ключ к отгадке! Эвелин Хоуп.
Глава 23
Ева Карпентер вошла в дом Саммерхейзов через первую на ее пути дверь (таков был прочно установившийся здесь обычай, и знакомые Саммерхейзов свободно входили как через двери, так и через «французские окна») и принялась искать Эркюля Пуаро. Найдя его и едва поздоровавшись с ним, она сразу же перешла к интересующему ее делу.
— Мистер Пуаро, — промолвила она, — вы — сыщик и даже, говорят, хороший сыщик. Превосходно! Я намерена вас нанять.
— А если я не продаю свои услуги? — возразил Пуаро. — Не стоит приравнивать меня к такси!
— Вы — частный детектив, а частным детективам платят. Разве не так?
— Вы не ошибаетесь.
— Я так и думала! Будьте спокойны, вам заплатят и крупную сумму!
— А что же надо сделать?
— Защитить меня от полиции. Эти люди потеряли всякое соображение! Судя по всему, они считают, что я убила миссис Апуард. Они везде рыщут и задают мне всевозможные вопросы… С меня довольно! Они сведут меня с ума!
Пуаро посмотрел на молодую женщину. Ее слова, наверное были отчасти справедливы. С тех пор, как он впервые ее увидел несколько недель тому назад, она, казалось, постарела на несколько лет. Под ее глазами были темные круги, свидетельствовавшие о бессонных ночах! Помимо ее воли, ее рука дрожала, когда она прикуривала сигарету.
— Нужно положить этому конец! — продолжала она.
— Но что я могу сделать, мадам?
— Вероятно, можно все-таки что-то сделать, чтобы избавить меня от них! Если бы Гай был настоящим мужчиной, он бы это уже сделал! Он не позволил бы, чтобы меня преследовали…
— Значит, он ничего не делает?
— Я ему ничего не рассказывала, — ответила Ева усталым голосом. — У него один лишь принцип: надо всеми средствами помогать полиции. Ему, разумеется, это подходит! Вечером, когда было совершено убийство, он присутствовал на каком-то политическом собрании, будь оно проклято!
— А вы, где были вы?
— Дома. Я весь вечер слушала радио.
— Если вы можете это доказать…
— Но как доказать? Я предложила Крофтам баснословную сумму, чтобы они заявили, будто действительно видели меня у нашего приемника. Но эти два грязных проходимца отказались!
— С вашей стороны это — весьма неразумное предложение.
— Не понимаю, почему. Их свидетельство все уладило бы…
— Вы так полагаете?.. И вот теперь по вашей вине ваши слуги, по-видимому, убеждены, что именно вы убили миссис Апуард.
— Во всяком случае я уже раньше заплатила Крофту…
— За что?
— Ни за что, просто так.
— Я повторяю свой вопрос. Не забывайте, что вы сами обратились ко мне за помощью!
— Это не имеет никакого значения. В тот вечер Крофт принял для меня телефонограмму.
— От миссис Апуард?
— Да. Она просила меня навестить ее вечером.
— Но вы говорите, что не выходили из дому!
— Зачем мне было бы ходить к ней? Это была старая несносная женщина, и я не понимаю, с какой стати я пошла бы изнывать от скуки в ее обществе? Я вовсе не собиралась принимать ее приглашение.
— Когда именно вам звонили?
— Не могу сказать точно, но это произошло, когда меня не было дома, то есть между пятью и шестью часами. Телефонограмму принял Крофт.
— И вы дали ему денег, чтобы он забыл об этой телефонограмме. Почему?
— Не задавайте же глупых вопросов! Я не хотела быть замешанной в этом деле, вот и все!
— И, кроме того, вы предложили ему денег, чтобы он подтвердил ваше алиби! И после всего этого, что же, по вашему мнению, думают о вас Крофты?
— Мне это совершенно безразлично!
— Но это, может быть, заинтересует суд присяжных!
Ева Карпентер удивленно спросила:
— Вы говорите серьезно?
— Вполне.
— Они поверят моим слугам, а не мне?
Пуаро посмотрел на нее, тоже довольно-таки удивленный. Она была красива, но глупа. У нее были прекрасные большие глаза, но она была близорука.
— Почему вы не носите очков, мадам? — спросил он спокойным тоном. — Они пригодились бы вам.
— Очки? Я их иногда надеваю. В детстве я всегда…
— И у вас был еще выпрямительный аппарат для зубов?
Ошеломленная его вопросом, она ответила:
— Вы правы, но какое это имеет значение?.. Признаюсь, что я была очень некрасива…
— Так считала ваша мать? Ева ответила едким тоном:
— Я не помню своей матери, и мы далеко отошли от темы разговора. Вы принимаете мое предложение?
— Сожалею, но вынужден отклонить его.
— Но почему?
— Потому, что в этом деле я обязан защищать интересы Джеймса Бентли.
— Джеймса Бентли?.. Вы имеете в виду того дурачка, который убил прислугу? Но что у него общего со смертью миссис Апуард?
— Ничего… быть может.
— Значит весь вопрос в деньгах? Назовите цену!
— Здесь вы допускаете большую ошибку, мадам! Для вас все измеряется деньгами и все покупается. Вы располагаете денежными средствами и думаете, что только они идут в счет!