Родосский треугольник, стр. 3

— Ну еще бы не мелочны — позволяют себе иногда усомниться в том, что очаровательная миссис Чентри — абсолютное совершенство! Нет, все-таки женщины редкие дуры. Но такой ненормальной, как миссис Чентри, свет еще не видел. Только и умеет, что стрелять глазами и поминутно мурлыкать: «То-о-ни, дорогой!» Наверное, у нее в голове опилки вместо мозгов.

Пуаро выразительно вздернул брови.

— Un peu severe! [7]

— Да она просто самая настоящая кошка, вот что я вам скажу, и повадки у нее кошачьи — ну что она цепляется ко всем мужчинам? Сами полюбуйтесь — ее муженек сидит мрачнее тучи.

Кинув взгляд на море, Пуаро заметил:

— А миссис Голд отлично плавает.

— Да, она не то что мы — не стесняется быть мокрой. Интересно, миссис Чентри хоть раз окунется? Все же на море приехала.

— Ни за что, — просипел генерал Барнс. — Зачем же ей рисковать своим макияжем. А вообще-то она, конечно, эффектная женщина, хоть и не первой свежести.

— Берегитесь, генерал. Она смотрит на вас, — недобрым голосом сказала Сара. — А насчет косметики ошибаетесь. При теперешнем ее качестве нам не страшны ни вода, ни поцелуи.

— Миссис Голд выходит из воды, — объявила Памела.

— «Полно мне в лесу гулять. Муженька пора спасать», — промурлыкала Сара.

Миссис Голд уже шла по берегу. Фигурка у нее была очень ладная, а вот купальная шапочка хоть и удобная, но жутко нелепая.

— Так ты идешь или нет, Дуглас? — чуть раздраженно произнесла она. — Вода чудесная, очень теплая.

— Иди, иду.

Дуглас Голд поспешно встал, но ушел почему-то не сразу, и Валентина Чентри успела одарить его нежной улыбкой.

— Au revoir [8], — сказала она. Голд и его жена направились к воде. Как только они отошли достаточно далеко, Памела скептически заметила:

— Не думаю, что ей стоило это делать. Оттаскивать мужа от другой женщины — это очень неумно. Он сразу почувствует себя под каблуком, а мужья этого терпеть не могут.

— Вы, похоже, отлично разбираетесь в мужьях, мисс Памела, — сказал генерал Барнс.

— В чужих — но не в своем!

— А! Это существенная разница.

— Да, генерал. Зато я знаю, как нельзя вести себя с мужем.

— Да, моя дорогая, — подхватила Сара. — Во-первых, я бы ни за что не напялила такую шапочку…

— Шапочка как шапочка, очень удобная, — возразил генерал. — И вообще, она очень миленькая, эта благоразумная малышка.

— Не в бровь, а в глаз, генерал, — согласилась Сара. — Но даже и самую благоразумную женщину порой оставляет благоразумие. Мне кажется, раз уж появилась Валентина Чентри, благоразумия миссис Голд ненадолго хватит.

Она обернулась и взволнованным шепотом воскликнула:

— Нет, вы только взгляните на него. Просто туча. Не ровен час — грянет гром…

Капитан Чентри и правда очень злобно смотрел вслед уходящим супругам.

Сара обернулась к Пуаро.

— Ну? — сказала она. — Что вы на это скажете?

Эркюль Пуаро промолчал, но снова стал чертить что-то пальцем на песке. Опять тот же рисунок — треугольник.

— Вечный треугольник, — задумчиво произнесла Сара. — Может, вы и правы. Если так, то в ближайшее время нам здесь скучать не придется.

Глава 2

Родос разочаровал мосье Эркюля Пуаро. Он приехал сюда отвлечься и отдохнуть. Отдохнуть в основном от преступлений. Ему сказали, что в конце октября здесь почти никого не бывает. Тихое уединенное местечко.

Народу действительно было немного. Супруги Чентри, Голды, Памела и Сара, генерал, сам Пуаро да еще две итальянские четы — вот и все отдыхающие. Но и в этом малочисленном обществе мозг Пуаро исхитрился уловить настораживающие признаки.

— Дались же мне эти преступления! — ворчал он сам на себя. — Просто какая-то мания! Мерещится невесть что!

И тем не менее на душе у него было неспокойно.

Как-то утром он спустился на террасу и застал там за вышиванием миссис Голд.

Когда он подошел ближе, ему показалось, что в ее руке мелькнул и тут же исчез батистовый носовой платочек.

Глаза у миссис Голд были сухие, но подозрительно поблескивали и держалась она как-то чересчур весело. Такая веселость не бывает естественной.

— С добрым утром, мосье Пуаро, — сказала она так радостно, что беспокойство Пуаро только усилилось.

Чего это она так ему обрадовалась? Они же с ней почти не знакомы. Пуаро очень гордился своими профессиональными качествами, но внешность свою оценивал весьма трезво.

— С добрым утром, мадам, — отозвался он. — Погода как будто не собирается портиться.

— Да, нам очень повезло, правда? Впрочем, нам с Дугласом всегда везет на погоду.

— Да что вы!

— Да-да. И не только на погоду, нам вообще повезло, что мы вместе, знаете, мосье Пуаро, когда видишь, сколько вокруг бед и трагедий, сколько людей разводятся, начинаешь больше ценить свое счастье.

— Отрадно это слышать, мадам.

— Да. Мы с Дугласом удивительно счастливы друг с другом. Мы женаты уже пять лет, а пять лет, сами понимаете, по теперешним временам — срок немалый…

— Вы правы, немалый, порой и пять лет могут показаться вечностью, — сухо заметил Пуаро.

— …но мне кажется, сейчас мы даже более счастливы, чем когда только-только поженились. А все потому, что мы идеально подходим друг другу.

— Чего ж еще желать?

— Поэтому мне так жаль несчастливых людей.

— Вы имеете в виду…

— Нет, я вообще говорю, мосье Пуаро.

— Да, да.

Миссис Голд поднесла к свету шелковую нитку, проверить, тот ли она взяла оттенок, и продолжала:

— Взять, к примеру, миссис Чентри…

— Да, так что же миссис Чентри?

— Мне она приятной не кажется.

— Может быть, вы и правы.

— Да, я совершенно уверена в том, что она плохой человек. Но ее почему-то жалко. Ведь, несмотря на богатство, красоту и.., и все остальное, — руки миссис Голд дрожали, она никак не могла вдеть нитку в иголку, — она не из тех женщин, к которым мужчины привязываются надолго. Напротив, мужчины от таких быстро устают. А вы как думаете?

— Уж я бы точно очень быстро устал от ее болтовни, — уклончиво ответил Пуаро.

— Вот-вот. Конечно, она очень привлекательна… — Миссис Голд в нерешительности замолчала. Губы подрагивали, руки машинально продолжали работать. Даже человек менее наблюдательный, чем Эркюль Пуаро, заметил бы, что она не в своей тарелке.

— Мужчины что малые дети, — внезапно вырвалось у нее. — Они так доверчивы.

Она склонилась над своим вышиванием. Маленький батистовый платочек как-то незаметно снова очутился у нее в руке.

Решив, вероятно, на всякий случай сменить тему разговора, он спросил:

— Вы сегодня не купаетесь? А ваш супруг — он на пляже?

Миссис Голд растерянно моргнула, но голос ее был очень веселым:

— Не угадали. Мы решили прогуляться по старому городу. Но.., не пойму, как.., мы потеряли друг друга из виду. Они отправились без меня.

Местоимение выдавало секрет, но, прежде чем Пуаро успел хоть что-нибудь сказать, явился с пляжа генерал Барнс и уселся в кресло рядом с ними.

— С добрым утром, миссис Голд. С добрым утром, Пуаро. Вы тоже сегодня дезертировали? На пляже почти никого. Ни вас, ни вашего мужа, миссис Голд. Ни миссис Чентри.

— А капитан Чентри? — небрежно спросил Пуаро.

— Нет, он-то как раз на пляже. Им завладела мисс Памела, — хихикнул генерал. — Но ей с ним приходится тяжко. Он из тех несгибаемых молчаливых мужчин, про которых пишут в книжках.

— Он меня немного пугает, этот капитан, — с легкой дрожью в голосе сказала Марджори Голд. — Временами он такой.., такой мрачный. Словно что-то задумал.

Она вздрогнула.

— Я думаю, у него несварение желудка, — бодро ответил генерал. — Чаще всего романтическая меланхолия или неудержимая ярость объясняются дурным пищеварением.

Марджори Голд вежливо улыбнулась.