Лжецы и любовники (Русские разборки), стр. 74
Он скользнул в мраморный холл, закрыл за собой дверь и остановился. Перед глазами так и стояло залитое кровью тело Марины. Он тряхнул головой и напомнил себе, что надо поторапливаться.
Он помнил, что Марина хранила какую-то шкатулку на верхней полке шкафа в спальне.
— Я тут держу драгоценности — те, что не таскаю каждый раз в банк, — однажды сказала она, когда он застал ее с этой коробкой. Проверять ему было недосуг. Он поверил ей на слово — почему нет?
Он направился прямо к шкафу, кое-что передвинул и обнаружил то, что искал. Затем, на случай, если вернулся полицейский, прошел в детскую и схватил наугад несколько одежек и мягких игрушек, после чего вышел из квартиры.
Охранника еще не было. Крис говорил, ничего не получится, а вышло все очень легко и просто.
Остаток вечера он проведет за изучением бумаг, которые, он надеялся, лежат в этой шкатулке. Может, они прольют свет на тайны его жены?
Глава 49
«Это твой шанс, — подумала Либерти. — Не упусти его!»
Она летела в Лос-Анджелес, и всю дорогу у нее в ушах стояли слова Брюса. Это был прыжок в неизвестность. Ей очень не хотелось пропускать завтрашнюю встречу с Деймоном и обещанным продюсером, но Либерти решила лететь. Конечно, мечта ее жизни — выступать на сцене, но не могла же она отвергнуть деньги, какие можно заработать в качестве фотомодели? Не говоря уже о поездке в Лос-Анджелес, город, о котором она столько слышала!
Такой шанс дается раз в жизни, и упустить его было бы безумием. Этот контракт может стать для нее пропуском в новую жизнь, открыть новые горизонты.
И все же… Либерти не находила себе места из-за того, что срывается встреча с продюсером. Ведь, как ни крути, именно пение — ее мечта и, как она надеялась, призвание.
Она оставила Деймону сообщение на автоответчике, в котором объясняла ситуацию, выражала надежду на понимание с его стороны и просила перенести встречу. Она даже не успела толком собраться, покидала наспех вещи в сумку и помчалась в аэропорт.
Она впервые в жизни летела на самолете и от этого нервничала. Соседка, мрачного вида дама, не выражала желания разговаривать, поэтому Либерти молча пристегнулась и приготовилась к полету.
Она вспомнила, что так и не перезвонила матери. Потом мысли перескочили на Синди. Как, интересно, теперь с ней связаться? Синди обещала позвонить и сообщить свой телефон, но, судя по всему, закрутилась, обустраиваясь на новом месте. Если самолет рухнет, единственным человеком, кто будет знать, что она была на борту, окажется Брюс, мужчина, которого она видела один раз в жизни. И еще Деймон, поскольку она оставила сообщение.
Внезапно ее стала мучить совесть. Надо было перезвонить Дайан. Не дело копить обиду. Как бы то ни было, она теперь знает правду об отце. Либерти решила позвонить сразу, как приедет в отель. Потом надо будет поставить в известность Мэнни с Голдой, пусть ищут замену, ведь глупо отказываться от таких денег, какие ей предложили. А как же ее шушера? Вот кто наверняка гадает, куда она подевалась. «Как получу деньги, — решила она, — обязательно им что-нибудь подкину. Тогда они смогут сами купить себе кое-какую еду».
Она в который раз пыталась угадать, что это будет за съемка. Почему-то она надеялась, что будет интересно. Надо было спросить у Брюса, но все произошло так стремительно, да и он спешил — было не до расспросов.
Вскоре она уснула и проспала до самой посадки.
В аэропорту Либерти стала озираться, пока не увидела темнокожего мужчину средних лет, держащего в руках табличку с ее именем. Она быстро направилась к нему и спросила:
— Вы, наверное, меня ждете?
— Либерти?
— Она самая.
— Я ваш водитель, мэм, — учтиво произнес негр. — Машина ждет. Вы с багажом?
— Только эта сумка.
— Давайте, — сказал он и легко подхватил ее ношу. Машина с шофером, вот это да! Синди от зависти лопнет. Она проследовала за водителем к стоящему у обочины белому лимузину.
— Это для меня? — изумилась Либерти. — Вы уверены?
— Так точно, мэм, — ответил шофер и распахнул для нее дверцу. — Я отвезу вас в «Шаттерс».
— Это такой отель, да?
— Так точно, мэм. Отель в Санта-Монике, на берегу океана.
Это уже слишком. Она только однажды видела море, когда в четырнадцать лет выезжала на один день на Кони-Айленд. Ей тогда не понравилось — пляж был забит потными полуголыми людьми, она чуть не захлебнулась в гигантской волне, к тому же какой-то нахальный мальчишка залепил ей волосы куском сладкой ваты.
В машине был телефон. Интересно, можно им пользоваться? Нет, лучше дождаться отеля. А сколько будет стоить позвонить из отеля? Небось кучу денег, правда, Брюс сказал, что все расходы фирма берет на себя, так что, может, с нее ничего не возьмут?
В отеле все было белое и роскошное. Портье — сама любезность. Ее проводили в номер с окнами на океан. Был даже небольшой балкончик.
Либерти в изумлении озиралась. Номер был намного симпатичнее, нежели их с Синди квартирка. Мини-бар забит маленькими бутылочками и всякими сладостями. Плоский телевизор, мягкая, роскошная кровать, огромная ванна и душевая кабина, еще один телевизор — и наверняка ни тараканов, ни крыс!
Либерти сбросила туфли, раздвинула двери на балкон, вышла и полной грудью вдохнула морской воздух. Первый час ночи, а воздух напоен ароматами, и океан шуршит набегающей волной.
«Это сон, — подумала она. — Сказочный сон. Неужели это происходит со мной?»
Стук в дверь вернул ее к реальности.
— Кто там? — окликнула Либерти.
— Это Чип, твой сосед-фотограф, — ответил мужской голос.
— Минуточку, — попросила она, влезла в туфли и открыла дверь.
Перед ней стоял и улыбался до ушей разносчик пиццы с той первой студии, куда она не попала.
— Что за…
Он не дал договорить.
— Никогда не верь мужчине, который ест пиццу в лифте, — подмигнул он. — Ты оказалась тем самым новым лицом, которого так жаждет моя камера. Украсишь собой обложку крупного нового журнала, так что давай, хорошенько выспись и завтра меня не подведи, ведь это я тебя выбрал под свою ответственность. Если что не так — начальство с меня семь шкур спустит. В шесть утра к тебе явятся визажист, стилист и костюмер. Доверься им, они знают свое дело. Да, и еще, — он опять улыбнулся мальчишеской улыбкой, — добро пожаловать в Лос-Анджелес.
И он исчез, оставив ее в глубоком изумлении.
Оказалось, что «разносчик пиццы» на самом деле один из самых модных фотографов. В двадцать шесть лет он уже мог похвастаться не одной уникальной обложкой, и его неповторимый, эротичный стиль немного напоминал стиль ранней Энни Лейбовиц.
В данный момент он исполнял заказ нового журнала, ориентированного на мужчин от двадцати до сорока пяти лет. Для обложки Чип мог бы взять любую топ-модель, но ему хотелось выбрать абсолютно новое лицо — Либерти вовремя подвернулась. В тот день, когда Либерти приходила на просмотр, Чип, утомившись от череды однотипных лиц, схватил пиццу и пошел подышать свежим воздухом — и оказался вместе с ней в лифте. Он сразу увидел в девушке самобытную красоту и почти невероятное сочетание искушенности и наивности. Это было то, что он искал.
И вот теперь он будет снимать ее на пляже в Лос-Анджелесе, прислонившейся к пальме, в юбке-парео и крохотном бюстье какой-нибудь экзотической расцветки, с намазанным маслом телом, со знойным макияжем и распущенными волосами. Ах…
Либерти проснулась задолго до шести и сразу бросилась к окну. Куда хватает глаз — белый песок, океан, живописные группы пальм, высокое синее небо. Дорожка для бега и другая — для велосипедистов, причем и на той и на другой уже полно людей. Вот это да! Просто рай какой-то. Она по-прежнему не верила, что это происходит с ней. И все так неожиданно!
Она позировала перед объективом, а вся команда стояла на изготовку и следила за каждым ее движением. Команда состояла из Куина, визажиста высшего класса, стройного темнокожего парня с обесцвеченными бровями и волосами до плеч, Тедди, одного из лучших лос-анджелесских парикмахеров, и Умы, стилистки, работающей со всеми знаменитостями и славящейся своим умением не упустить ни одной детали. Эта дружелюбная троица два часа трудилась над ней, пока Чип не одобрил их усилия.