Расскажи, как живешь, стр. 40

Глава 10

Путь в Ракку

Итак, мы уезжаем! Дом закрыт, окна заколочены. Серкис прибивает последнюю доску. Шейх стоит рядом и раздувается от важности. Мы не должны беспокоиться, все будет в полной сохранности. Нашим сторожем будет самый надежный человек в деревне. Он будет печься о нашем добре, как о своем собственном, день и ночь, уверяет нас шейх.

– Не бойся, брат! Даже если мне придется платить этому сторожу из собственного кармана, я это сделаю.

Макс улыбается. Он знает, что большая часть того, что уже уплачено сторожу, пойдет на взятку шейху.

– Я знаю, – говорит он, – все будет в сохранности под вашим неусыпным оком. Имущество под крышей и не испортится, а что до самого дома, то мы будем счастливы передать его в таком же исправном виде, когда наступи! срок!

– О, пусть он лучше никогда не наступит! – восклицает шейх. – Ведь, когда он наступит, вы уже больше не приедете, и для меня это будет великая печаль. – И с надеждой в голосе добавляет:

– Вы ведь будете копать еще только один сезон, правда?

– Один или два – кто знает? Это уж как дела пойдут.

– Как жаль, что вы не нашли золота, только камни и черепки, – сокрушается шейх.

– Для нас они не менее ценны.

– Ну нет, золото всегда золото. – Глазки шейха загораются алчным огнем. – Эх, вот во времена эль-Барона…

Но Макс успевает его перебить:

– Какой подарок привезти вам из Лондона?

– О, мне ничего не нужно. Совсем ничего. Золотые часы, конечно, иметь неплохо.

– Я запомнил.

– Не подобает братьям толковать о подарках! Мое единственное желание – служить верой и правдой вам и правительству. Даже если я останусь из-за этого без гроша – все равно это великая честь для меня.

– Наше сердце не найдет покоя, пока мы не уверимся, что принесли вам лишь доход, – отвечает Макс ему в тон. – И не нанесли вам никакого ущерба.

Но тут Мишель, занятый преимущественно тем, что ворчал на всех и подгонял, наконец угомонился и доложил: все готово и можно ехать.

Макс проверяет бензин и масло и еще, захватил ли Мишель запасные канистры с бензином, как было ведено, или его опять настиг очередной приступ «экономии». Надо проверить и провизию, запас воды, багаж – наш и слуг; все, слава Богу, в порядке, «Мэри» загружена до предела. Часть тюков на крыше, а среди них гордо восседают Мансур, Али и Димитрий. Субри и Ферид возвращаются в Камышлы, бригадиры едут поездом в Джараблус.

– Прощай, брат, – кричит шейх, внезапно хватая полковника в объятия и лобызая его в обе щеки.

Все остальные члены экспедиции в полном восторге.

Лицо полковника делается сизым как слива. Шейх тем же манером прощается с Максом и трясет руку «инженеру».

Макс, полковник. Мак и я садимся в «Пуалю». Кочка едет с Мишелем в «Мэри», чтобы пресекать неожиданные идеи, которые того зачастую осеняют в дороге. Макс уже в десятый раз инструктирует Мишеля. Он должен ехать за нами на расстоянии не более и не менее трех футов. Если он только попробует наезжать на осликов и кротких старушек, его жалованье тут же автоматически уменьшится вдвое. Мишель бормочет: «Магометане!», но послушно салютует: «Tres bien!» [78]

– Ладно, кажется, ничего не забыли, отправляемся!

Все здесь?

У Димитрия в руках два щенка. Хийю стоит рядом с Субри. Тот кричит:

– Она у меня будет как игрушка к вашему приезду!

– А где Мансур?! Где этот олух? – кричит Макс. – Если он сию минуту не появится, уедем без него!

– Present! – кричит, надрываясь, неожиданно появившийся Мансур. Он тащит две огромные зловонные овечьи шкуры.

– Ты это не возьмешь! Фу, гадость какая!

– Но мне ведь в Дамаске за них хорошо заплатят.

– Ну и вонь!

– Солнце их высушит, пока мы едем. Я их растяну на крыше поверх груза. Они высохнут и вонять не будут.

– Но они же отвратительные. Брось их!

– Нет, он прав, – говорит Мишель, – Они денег стоят.

Он лезет на крышу «Мэри» и привязывает шкуры веревкой.

– Ладно, – уступает Макс. – Грузовик ведь поедет за нами, и мы запаха не почувствуем. Вот увидите, свалятся с машины еще до приезда в Ракку, один из узлов завязывал Мансур!

– Ха-ха, – хохочет Субри, откидывая голову и обнажая золотые и белые зубы. – Может быть, наш Мансур поедет в Ракку на лошади? Это можно устроить.

Мансур в ужасе трясет головой – он не хочет больше на лошади. Над ним до сих пор подшучивают – с того самого его возвращения из Камышлы верхом.

– Хорошо бы, – вдруг мечтательно говорит шейх, – иметь пару золотых часов. Тогда одни можно дать поносить другу.

Макс поспешно дает сигнал к отправлению.

Мы медленно едем между домишек и выбираемся на дорогу Камышлы – Хассече. Нас провожают толпы мальчишек, весело крича вслед. Когда мы проезжаем через соседнюю деревню Ханзир, из домов выскакивают мужчины и тоже провожают нас криками. Это наши рабочие.

– Возвращайтесь на следующий год!

– Иншаллах! – кричит в ответ Макс.

Мы бросаем прощальный взгляд на наш телль Шагар»

Базар.

В Хассече остановка. Покупаем хлеб и фрукты и идем попрощаться с французскими офицерами Молодой офицер, который только что прибыл из Дейр-эз-Зора, очень заинтересовался нашим путешествием.

– Так вы едете в Ракку? Тогда я вам подскажу. Не обращайте внимания на столб с указателями. Поезжайте по дороге, ведущей направо. На следующей развилке поверните налево и доедете куда надо. А не то заблудитесь.

Другой француз, капитан, который внимательно прислушивался к его рекомендациям, настоятельно советует, наоборот, ехать в северном направлении на Рас-эль-Айну, потом на Телль-Абьяд, а оттуда на Ракку уже проторенная дорога. Это самое надежное.

– Но ведь так гораздо дольше, путь получается кружной! – возражает молодой офицер.

– Кружной путь в данном случае может оказаться самым коротким!

Мы благодарим всех, но маршрута не меняем. Мишель делает необходимые покупки, и мы переезжаем Хабур по мосту.

Когда подъезжаем к развилке с указателями, вспоминаем молодого офицера. Одна дорога, судя по стрелке, в Телль-Абьяд, другая – в Ракку, а между ними – одна безымянная. Видимо, она нам и нужна. Вскоре дорога снова разделяется на три.

– Налево, что ли? – спрашивает Макс. – Он-то какую имел в виду?

Мы едем по левой, и через некоторое время она тоже делится – уже на четыре дороги. Местность вокруг меняется, все чаще попадаются кустарники и каменные глыбы.

Стараемся ехать точно по колее.

Макс снова сворачивает налево.

– Лучше было поехать по правой, – говорит Мишель.

Никто не обращает внимания на его слова – уж кто-кто, а он столько раз завозил нас не туда!

О следующих пяти часах умолчу. В конце концов мы затерялись в бескрайнем пространстве – где ни деревень, ни пашен, ни пастбищ бедуинов – ничего!

Различать дорогу все труднее, разбитые колеи путаются. Макс пытается держаться нужного направления – примерно на запад – юго-запад, но колея коварна, она виляет как змея, упорно стараясь повернуть на север. Мы останавливаемся на ленч, едим и пьем чай, который готовит Мишель. Жара удушающая, дорога просто кошмарная, продвигаемся с большим трудом. От тряски, жары и слепящего света у меня нестерпимо разболелась голова. Всем немного не по себе.

– По крайней мере, – говорит Макс, – воды у нас вдоволь. Господи, что делает этот идиот?!

Мы все поворачиваемся и видим, что наш умник Мансур льет драгоценную влагу себе на лицо и руки! Воспроизвести слова Макса я не смею. Мансур удивлен и чуть ли не обижен. Он вздыхает. Как тяжело, наверняка подумал он, угодить этим странным людям. Их может взбесить совершенный пустяк!

Снова едем, колея петляет, извивается, иногда и вовсе пропадает. Макс, нахмурясь, замечает, что мы взяли слишком к северу от очередной развилки, одна из дорог ведет на север, другая – на северо-восток. Может, вернуться?