Волшебный свет, стр. 23
Но кому нужен воздух, когда на свете есть любовь?
Марк осторожно опустился на нее, и его разгоряченное тело придавило Терезу к кровати. Она обожала ощущение тяжести Марка на себе, темные курчавые волосы у него на груди и его мужскую силу против своей женской слабости.
Господи! Она любит его! Любит!
Наслаждение пронзало ее сладкой болью, тело стонало и таяло от дикого желания. Разум захлестнуло осознание того, что она всю жизнь ждала именно этих мгновений, этого человека. Пришло время, и появился мужчина, которому она готова принадлежать до конца жизни.
Марк перевернулся на спину, увлекая ее за собой. Тереза оседлала его, как и в прошлый раз. Загорелые руки Марка накрыли грудь, пальцы сжали набухшие соски. Тереза начала двигаться, сжимая бедра, совершая вращательные движения, полностью отдаваясь пляске страсти.
Когда у Марка уже больше не было сил сдерживать себя, он рукой стал ласкать ее там, где соединялись два тела, пока не почувствовал, как она взорвалась на пике безумного блаженства.
Тереза наклонилась и поцеловала его. Он ласкал ее снова и снова, и она бросилась в огонь страсти, на этот раз увлекая за собой и Марка. Он выдохнул ее имя, и мир завертелся одной огромной цветной каруселью…
В наступившей тишине они лежали, переплетя руки и ноги. Время словно остановилось. Они вместе, а все остальное не имело значения.
Наконец Марк приподнял голову и нежно прикоснулся губами к ее губам. Опершись на локоть, он с нежной улыбкой посмотрел на нее.
— Привет, — прошептала она, все еще переполненная ощущением неземного блаженства.
Он усмехнулся.
— Что здесь делает эта нагая красавица? — поддразнил он ее, проведя кончиком пальца вдоль ее ключицы.
— Эта нагая красавица только что занималась безумной, восхитительной, невероятной любовью с… — Мужчиной, которого любит, хотелось сказать ей. Но если она скажет так сейчас, не отпугнет ли его это? Нет, она не станет спешить. И Тереза произнесла: — С совершенно необыкновенным, особенным мужчиной.
— А, понимаю. Но какое странное совпадение. Я только что занимался фантастической любовью с… — Женщиной, которую люблю? — спросил он себя. Но любит ли он Терри? Как понять? — С самой необыкновенной, самой красивой, самой особенной женщиной из всех, которых я когда-либо знал, — все-таки закончил он.
— Гм, совпадение и в самом деле интересное, — продолжила она в том же шутливом тоне, но увидела, что он посерьезнел. — Что такое, Марк?
— Черт, как ни неприятно возвращаться к реальности, но надо. И к той теме, которую мы обсуждали. Я по-прежнему считаю, что нам не стоит видеться, пока Фред не выяснит все насчет Леонсии Раскин-Боуэн.
Она вздохнула.
— Мне это не нравится.
— Не больше чем мне. Послушай, Фред прилагает максимум усилий, так что я не думаю, что это продлится долго. А пока что ты…
— В опасности, если нас будут видеть вместе, да? — закончила Тереза его мысль.
— Может, и нет, может, я снова перестраховываюсь, но, если есть хоть малейший риск, я не желаю испытывать судьбу.
В этот момент зазвонил телефон.
— Имей в виду, что это не спасет тебя от разговора, — предупредил Марк, протягивая руку к прикроватной тумбочке, чтобы взять телефон и передать ей. — Мы еще не закончили.
Тереза показала ему язык и ответила на звонок.
— Терри? — услышала она голос отца. — Извини, что беспокою тебя, дорогая, но я очень расстроен…
— Папа, в чем дело? Что случилось?
— Купера отравили. Я звоню тебе из ветлечебницы доктора Вагнера. Неизвестно, выживет ли Куп. Доктор борется за его жизнь, но Куперу уже тринадцать лет и… я так его люблю, Терри!
— Я тоже, пап. Я сейчас приеду. Хочу быть рядом с тобой и Купом. Господи ты боже мой, кто мог это сделать?! Купер совершенно безобидная собака. Кому он помешал?! — Тереза проглотила ком в горле. — В общем, жди меня, пап. Я сейчас приеду.
— Спасибо, дорогая.
Закончив разговор, Тереза вскочила с кровати и стала быстро одеваться.
— Что случилось, Терри? Как я понял, Купер — это собака твоего отца? И что с ней?
— Кто-то отравил ее. Ох, Марк, как могут люди быть такими жестокими?! Купер — старый добрый пес, он никому не причинил зла. Кому он мог помешать? К тому же отец очень привязан к нему. Пес живет у него уже почти тринадцать лет, с тех пор как он щенком подобрал его на улице и принес домой. — Она поспешно натягивала джинсы. — Мне надо срочно поехать к нему, поддержать его.
— Я тебя отвезу.
— Спасибо. — Она ринулась из спальни. — Ну какой мерзавец сделал это, а?!
— Терри! — окликнул ее Марк. Он тоже уже заканчивал одеваться.
— Да? — Тереза остановилась в дверях и оглянулась на Марка.
— Я думаю, это сделал тот же человек, который влез ко мне в квартиру и устроил там погром, а потом подбросил записку с угрозами.
— Думаешь, это связано с… — Ее глаза расширились. — Но это же абсурд! Это просто в голове не укладывается! Только потому, что я знаю тебя, а Купер собака моего отца? Бред сумасшедшего! — Она покачала головой. — Да нет, этого не может быть!
— Возможно, я и ошибаюсь, но тем не менее не хочу рисковать. Ты пока заканчивай собираться, а я позвоню Фреду. Надеюсь, он сейчас не на вызове. Где находится ветлечебница, куда твой отец отвез Купера?
— На Фенимор-стрит. Ветлечебница доктора Вагнера. — Тереза поежилась и обхватила себя руками. — Марк, мне страшно.
Марк подошел и заключил ее в объятия.
— Не бойся, милая, все будет хорошо, обещаю.
8
Тереза стремительно влетела в двери ветеринарного кабинета. Марк не отставал от нее.
Генри Осборн поднялся с дивана, и Тереза крепко обняла отца.
— Как там Купер, папа? — спросила она, заглядывая отцу в лицо. — Ему не лучше?
Генри печально покачал головой.
— Прости, девочка, я знаю, что мне не следовало тебе звонить, срывать с места. Я веду себя как старый маразматик, но мне вдруг стало так одиноко. Я не знаю, выживет ли Куп… — Он прокашлялся, от волнения слова застревали у него в горле. — Извините, что-то я совсем расклеился.
— Когда мне было лет десять, — вступил в разговор Марк, стараясь говорить ровным, успокаивающим голосом, — как-то под вечер мы с родителями обнаружили, что пропал наш пес Тимми. Полночи под дождем мы ходили по улицам, звали его, искали везде, но так и не нашли. Усталые, насквозь промокшие и удрученные, мы вернулись домой и обнаружили Тимми спящим под моей кроватью. Он вылез, чтобы поприветствовать нас, радостно виляя хвостом. Отец потом целую неделю был ужасно сердит на него и не желал с ним разговаривать, но потом конечно же смягчился. Мы все очень любили нашего Тимми. Поверьте, сэр, я знаю, что такое домашний питомец. Он становится членом семьи, и, если с ним что-то случается, это трагедия для всех. Да, прошу прощения, — продолжил он через секунду. — Меня зовут Марк Уильямс.
Марк протянул руку, и Генри с чувством пожал ее.
Тереза во все глаза смотрела на Марка, чувствуя, как к глазам подступили слезы. Сейчас этот человек открылся ей с новой стороны, которой она еще не знала.
Он умеет сострадать. Он рассказал об их собаке, чтобы сгладить смущение отца из-за того, что он так расклеился из-за Купера.
Тереза пришла к выводу, что в глубине души Марк очень заботливый и внимательный человек. Он то и дело удивлял ее, открываясь с новой стороны и демонстрируя такие черты характера, которые она до этого не замечала. И каждое новое открытие еще больше привлекало ее к нему, укрепляло и усиливало ее чувства к нему. Усиливало ее любовь.
— Генри Осборн, — представился ее отец. — Спасибо вам за сочувствие и понимание.
Тереза заставила себя оторваться от размышлений и посмотрела на отца.
— А когда будет известно что-то конкретное о состоянии Купера?
— Доктор Вагнер пытается определить, что это был за яд. От этого будет зависеть метод лечения. Даст бог, Куп выкарабкается. — Он покачал головой. — Бедняга, я нашел его лежащим неподвижно возле забора на заднем дворе. Столько страдания было в его глазах… — Генри тяжело сглотнул.