Карибская тайна, стр. 17
— Ивлин… — Он шагнул к ней. Она отступила назад, немного помолчала — и посмотрела на него испытующе.
— Это все правда, Эдвард? Правда? Или ты это сочинил?
— Ивлин! Ну зачем я бы стал сочинять?
— Не знаю, — медленно ответила Ивлин Хиллингтон. — Понимаешь, мне трудно верить — кому бы то ни было. И еще.., ох, не знаю.., я дошла до того, что вообще ни во что не могу верить, даже если это правда.
— Пропади пропадом все это. Вернемся в Англию.
— Да… Вернемся… Но не сейчас.
— Почему?
— Не надо подавать виду — пока. Это важно. Ты не понимаешь, Эдвард? Важно, чтобы Лаки ничего не заподозрила…
Глава 13
Виктория Джонсон сходит со сцены
Вечер близился к концу. Стальной джаз постепенно умерял свой пыл. Тим вышел из столовой на террасу и обвел ее взглядом. Потом обошел освободившиеся столы и выключил стоявшие на них лампы.
Вдруг позади него женский голос произнес:
— Тим, можно вас на минуточку?
Тим Кендал вздрогнул.
— А, это вы, Ивлин! Чем могу быть полезен?
Ивлин огляделась по сторонам.
— Пойдемте, присядем к тому столу.
Она подвела его к столу в дальнем конце террасы. Тут им никто не мог помешать.
— Тим, простите, что я начинаю этот разговор, но я очень обеспокоена из-за Молли.
Его лицо мгновенно изменилось.
— Что такое? — спросил он напряженным тоном.
— Мне кажется, с ней не все в порядке. Она выведена из равновесия.
— Да, в последнее время ее выводит из равновесия буквально все.
— Я считаю, что ей нужно поговорить с врачом.
— Вы, наверно, правы, но она не хочет. Даже мысли не допускает.
— Почему?
— А? Что почему?
— Почему она не допускает мысли о разговоре с врачом?
— Ну, — ответил Тим неопределенно, — знаете, бывает иногда такое настроение. Когда человек боится услышать от врача что-то нехорошее.
— Но вас, лично вас ее состояние не беспокоит?
— Беспокоит, конечно. Еще бы.
— А не мог бы сюда приехать кто-нибудь из ее родных и побыть с ней?
— Нет. От этого ей бы стало только хуже — гораздо хуже.
— А там что-то не так? В смысле, с ее родными?
— Да в общем-то обычное дело. Просто она очень нервная, и.., ну не могла с ними ладить.., особенно с матерью. Никогда не могла. Они.., странная у них семейка.., в некоторых отношениях.., короче говоря, она с ними порвала. Хорошо сделала, я считаю.
Ивлин, помешкав, добавила:
— По ее словам, у нее, бывают провалы памяти, и еще она испытывает страх перед людьми. Это уже чуть ли не мания преследования.
— Ну не надо! — рассердился Тим. — Скажете тоже — мания преследования! Легко вам такими словами бросаться. Просто у нее.., в общем.., нервозное состояние. Приехала сюда, здесь все для нее чужое, черные лица кругом… Мало ли какие страхи все это может вызывать!
— Да, но не у таких женщин, как Молли.
— Знаете, иной раз со стороны и не поймешь, чего человек боится. Кто-то не может, например, находиться в одной комнате с кошкой. Другой падает в обморок при виде гусеницы у себя на рукаве.
— Мне очень неприятно это говорить.., но я считаю, что ей необходимо проконсультироваться.., в общем, с психиатром.
— Нет! — взорвался Тим. — Я не допущу, чтобы эти шарлатаны ее мучили, приставали к ней. Я им не верю. От них только хуже. Если бы ее мать послала психиатров подальше…
— Так, значит, у нее в семье было такое? Я имею в виду… — она замялась, подбирая слово, — что это наследственное…
— Не хочу об этом говорить. Я ее забрал оттуда, и она была в порядке, в полном порядке. Просто сейчас она в нервном состоянии… Все знают, такие вещи не передаются по наследству. Это устаревший взгляд. Молли совершенно здорова. У нее просто… Я думаю, на нее подействовала смерть несчастного старика Пэлгрейва.
— Понимаю, — задумчиво сказала Ивлин. — Хотя разве было в его смерти что-нибудь такое, что могло дать повод для тревоги?
— Нет, разумеется, не было. Но внезапная смерть человека — в любом случае потрясение.
У него был такой несчастный и потерянный вид, что сердце Ивлин сжалось. Она положила ладонь ему на руку.
— Тим, вам лучше знать, что надо делать, но если я хоть чем-то могу быть полезна — например, отвезти Молли в Нью-Йорк или куда-нибудь еще, где можно получить квалифицированную медицинскую помощь — я могла бы полететь туда с ней…
— Я очень вам признателен, Ивлин, но повторяю: Молли в порядке. И вообще, ей уже лучше.
Ивлин с сомнением покачала головой. Потом медленно повернулась и окинула взглядом террасу. Почти все уже разошлись по своим бунгало. Ивлин двинулась к своему столику посмотреть, не забыла ли она там что-нибудь, — и вдруг услышала короткое восклицание Тима. Резко обернулась. Он смотрел туда, где кончалась терраса и были ступеньки; она бросила взгляд в ту же сторону. И у нее занялось дыхание.
По ступенькам со стороны пляжа поднималась Молли. Она судорожно всхлипывала и ступала словно на ощупь, ничего не видя вокруг. Тим закричал:
— Молли! Что случилось? — и кинулся к ней. Ивлин — за ним следом. Молли уже взошла на верхнюю ступеньку и стояла, заведя обе руки за спину. Она заговорила рыдающим прерывающимся голосом:
— Я нашла ее… Она там, в кустах… Там, в кустах… И посмотрите на мои руки — на мои руки!
Она протянула их вперед, и Ивлин с ужасом увидела на них странные пятна. В приглушенном свете они казались темными, но она сразу поняла, что их подлинный цвет — красный.
— Что такое, Молли? — воскликнул Тим.
— Там, — сказала Молли. Она покачнулась. — В кустах…
Тим нерешительно оглянулся, посмотрел на Ивлин, чуть подтолкнул Молли к ней и сбежал по лестнице. Ивлин обняла молодую женщину за плечи.
— Сюда. Сядьте, Молли. Вот так. Выпейте чего-нибудь.
Молли рухнула на стул и повалилась вперед, уронив голову на скрещенные на столе руки. Ивлин ни о чем не спрашивала. Она поняла, что нужно дать ей время прийти в себя.
— Все образуется, поверьте мне, — промолвила она ласково. — Все образуется.
— Не знаю, — сказала Молли. — Не знаю, что случилось. Ничего не знаю. Ничего не помню. Я… — Она рывком подняла голову. — Что со мной? Что со мной?
— Все уладится, девочка моя. Все будет в порядке.
Тим медленно поднимался по ступенькам. На нем лица не было. Ивлин посмотрела на него, вопросительно вскинув брови.
— Это одна из наших девушек, — произнес он. — Как ее… Виктория. Кто-то убил ее.., пырнул ножом.
Глава 14
Расследование
Молли лежала на кровати. По одну сторону от нее стояли доктор Грэм и местный полицейский врач Робертсон, по другую — Тим. Робертсон сосчитал ее пульс, потом кивнул стоявшему в ногах постели худощавому чернокожему человеку в форме — инспектору Уэстону из полиции острова Сент-Оноре.
— Только самые краткие показания — и все, — сказал врач.
Полицейский кивнул.
— Миссис Кендал, расскажите нам, как вы ее обнаружили.
Казалось, что Молли ничего не слышала, но чуть погодя она заговорила слабым голосом, звучавшим словно издалека.
— В кустах.., белело…
— Вы что-то увидели и подошли посмотреть, что там такое? Верно мы вас поняли?
— Да.., белое.., там лежало.., я хотела.., хотела поднять.., а там.., кровь.., кровь по рукам…
Она задрожала. Доктор Грэм покачал головой. Робертсон прошептал:
— Заканчивайте, она почти на пределе.
— Что вы делали на пляже, миссис Кендал?
— Тепло.., приятно.., у моря…
— Вы узнали эту девушку?
— Виктория.., милая.., милая девушка.., смеется.., так славно смеялась всегда.., ох! И не будет?.. Отсмеялась… Я никогда не забуду… Никогда не забуду… — Она истерически взвизгнула.
— Молли, не надо, — сказал Тим.
— Тише… Тише… — произнес доктор Робертсон с успокаивающей властностью. — Просто расслабьтесь… Расслабьтесь… Теперь маленький укольчик… — Он достал шприц.
— В ближайшие двадцать четыре часа — никаких показаний, — сказал он. — Я дам вам знать, когда будет можно.