Встреча вне расписания, стр. 1
Анастасия Доронина
Встреча вне расписания
Если тебе не повезло с самого утра, то в течение остального дня уже не стоит ждать от жизни приятных подарков. Старая добрая истина! Как всякий неглупый человек, Рита ее знала, но, как всякая женщина, почему-то считала, что на этот раз судьба-злодейка будет к ней чуть снисходительнее, чем обычно. Хотя именно сегодня считать так у Риты не было никаких оснований.
Тем более что несчастья на нее начали сыпаться уже с самого утра: пытаясь ввинтить в ванной так некстати перегоревшую лампочку, она сломала ноготь – только женщина поймет, какая это на самом деле трагедия! – а затем, заметавшись по квартире в поисках ножниц и пилочки, зацепилась за раскрытую дверцу шкафа. И по новым, только полчаса назад извлеченным из упаковки колготкам, поползла подлая стрелка.
– Черт! – сказала Рита, чувствуя приближение истерики.
Примерно в это самое время истерика должна была начаться и у ее начальника, потому что Рита уже и без того опаздывала на еженедельное пятничное совещание. А их шеф давно уже косил на девушку недобрым глазом, в котором отражались естественное раздражение от хронического недосыпа и недовольство этой бестолковой журналисткой, невесть как попавшей на работу на их солидный телевизионный канал. Со всеми нами периодически что-то случается, но с Ритой это «что-то» происходило почему-то именно накануне пятничных совещаний!
– Будь оно все проклято! – еще раз выругалась Рита, представив, как шеф пыхтит и тычет пальцем в ее пустующий стул. Но выхода не было. Ногти на оставшихся девяти пальцах было необходимо остричь, стереть с них боевую раскраску и привести в максимально скромный вид, потому что нет ничего хуже нескольких длинных ногтей. Выйти на улицу и ехать в общественном транспорте на работу со сломанным ногтем и в рваных колготках Рита не могла бы позволить себе даже в случае, если бы с неба вдруг стали сыпаться камни!
И, конечно, мобильный телефон в ее сумочке зазвонил как раз в тот момент, когда она, растопырив пальцы на левой руке, только что нанесла на них лак. Чертыхнувшись в третий раз, и с большим чувством, Рита проявила чудеса женской изобретательности. Вместо того чтобы лезть в битком набитую сумку и с яростью извлекать из ее недр верещащий аппарат, тем самым уничтожая только что наведенный лоск на подровненных ногтях, она схватила сумку за ремень и бросила ее на пол. Содержимое рассыпалось по полу кухни и частично закатилось под стол и холодильник. Мобильник, естественно, выпал из нее последним.
– Марго! – услышала Рита всегда испуганный голос Натки Игнатовой, ответственного секретаря их редакции. – Марго, ты что, с ума сошла? Где ты, чем занимаешься? Бросай все срочно и мухой сюда! Шеф сказал, если тебя не будет через пять минут – он подписывает приказ на увольнение!
– Как на увольнение? Почему? – пробормотала Рита, одной рукой держа у уха телефон и отчаянно дуя на вторую, чтобы подсушить лак.
– Потому что ты опять умудрилась стать героиней дня! Ты вчера сюжет про этого, как его, как его, ну, коллекционера чайников делала?
– Я. А что? – удивилась Рита. – Хорошая же тема! У него выставка была в районном Доме культуры. Человек за свою жизнь две тысячи чайников собрал, от миниатюрных до пятнадцатилитровых! Скажешь, не интересный материал?
– Интересный, интересный! Очень даже интересный! – с непонятной для Риты издевкой подтвердила Натка. – А комментарий у этого чайного владельца, ну, хозяина коллекции, тоже ты брала?
– Ну я… – И тут Рита смутилась.
Дело в том, что, проторчав добрых полтора часа возле заставленной причудливыми предметами полки (каких только чайников там не было: в виде пишущей машинки, лесного пенька, дамы с собачкой и даже один совершенно неприличный, поглазеть на который собиралось особенно много народу), они с оператором Васькой по прозвищу Отойди-не-Отсвечивай так и не дождались самого коллекционера. Хозяин экспозиции на открытие собственной выставки почему-то не пришел.
– Что будем делать? – в сотый раз взглянув на часы, спросила у оператора Рита.
– Марго, ты меня удивляешь. Ты профессионал или где? Наговоришь за него за кадром все, что эти сумасшедшие собиратели талдычат в таких случаях, – усмехнулся Васька Отойди-не-Отсвечивай. – Дескать, «как говорит сам коллекционер В.И. Теребенников…».
– Думаешь, проскочит?
– Да ну! Он же тебе еще и спасибо скажет! Голову даю на отсечение – этот Теребенников потому и на открытие выставки не пришел, что двух слов связать не может. Стесняется, как пить дать.
Рита в последний раз посмотрела на часы, подумала и согласилась. Вечером в эфир их телеканала вышел довольно милый сюжетец о необычном увлечении «нашего земляка, Владимира Ивановича Теребенникова. Говорят, что коллекционером стать нельзя, им можно только родиться. По словам самого Владимира Ивановича, благодаря систематической, серьезной, глубокой работе с коллекцией у него появилась потребность не просто украшать чайниками интерьер своей квартиры, но и как можно больше узнавать об истории этого непритязательного на первый взгляд предмета. Владимир Иванович говорит, что искренне влюблен в свою коллекцию. Гордо демонстрируя свежий трофей своим знакомым, он испытывает настоящую эйфорию. Коллекционирование – это настоящий духовный интерес, высшая степень поклонения красоте, которой человеку не хватает в жизни, считает Теребенников».
– Ну и что? – быстро прокрутив в памяти вчерашний сюжет, Рита не увидела в нем ничего криминального, а уж тем более такого, за что ее можно выгонять с работы. – Что такого особенного произошло? Обычный сюжет, милое домашнее увлечение, людям нравится…
– «Людям нравится»! – передразнила ее Натка. – Шеф сегодня аж папками в меня швырялся – вот как ему понравилось! Знаешь, что произошло?! Спозаранку, прямо в восемь утра, на студию заявилась жена этого В.И. Теребенникова. И потребовала найти управу на мужа. Орет, ногами топает, в общем – бабий бунт! Шеф ничего не понял, спрашивает: «В чем дело, гражданка?» А она кричит: «Он, гад такой, тридцать лет со мной прожил, и все это время притворялся глухонемым, а как телевидение эту его чертову коллекцию снимать приехало, так сразу заговорил, интервью давать начал!» Что тут началось – ты не представляешь! Ваську на ковер вызвали, режиссерам монтажа форменный допрос устроили! Тебя требуют – тебя нету! Пока они там разобрались, что к чему, я думала, у шефа инфаркт случится!
У Риты подкосились ноги. Рухнув на кухонную табуретку, машинально продолжая держать трубку около уха, она явственно ощущала, как сердце покрывается ледяной корочкой страха. Вот это да! Это же надо так влипнуть! И в который раз! Теперь прямо хоть на работу не ходи – уволят, на этот раз уже точно!
Тем более что «последнее предупреждение» у нее уже было.
На сама деле Рита Мурашко вовсе не была плохим или нерадивым журналистом. Наоборот, она очень старалась! Но черт его знает, почему все ее старания так часто приводили к обратному результату. Конечно, многое можно было списать на неопытность (журфак Рита Мурашко закончила только в прошлом году), но еще больше начинающей корреспондентке мешали волнение, или то, что в кругах творческой интеллигенции называется «мандраж». Ну разве есть другие объяснения тому, что отличница журфака, неглупая и красивая журналистка Мурашко имела несчастье раз за разом прокалываться на совершенно смехотворных вещах.
– Марго! Бери оператора и срочно дуй в колхоз имени Ильича! – приказывал ей выпускающий редактор, разгоняя рукой клубы дыма от папирос, которые он курил одну за другой. – Там наши агрономы-новаторы какой-то новый вид селекции открыли – картофель выращивают круглогодично прямо в подвале, по два урожая в год снимают. Полтора часа тебе на все про все – и чтобы вечером сюжет об этом был уже в эфире!
Рита бежала искать Ваську Отойди-не-Отсвечивай, хватала микрофон, прыгала в разбитый редакционный «уазик», тряслась по болотистой местности в забытый богом и людьми колхоз, находила новаторов, брала интервью, и… неизбежно портила прекрасный сюжет какой-нибудь своей нелепой фразой.