Миг бесконечности. Том 1, стр. 89

Впервые за последние десять лет Флемакс не поздравил его с днем рождения. Рано утром позвонила Хильда и сообщила печальную новость: накануне перевезенный по настоянию врачей в госпиталь Мартин впал в кому.

«Но об этом рассказывать не стоит», — решил Вадим.

— Если когда-нибудь у меня родится сын, я обязательно назову его Мартином, — словно пообещал он вслух.

— А если родится девочка, назовешь Мартиной? — предположила Катя. — Или Мартой?

— …Как ты сказала? — не сразу отреагировал он.

— Если у тебя родится дочь, ты назовешь ее Мартой.

— Да, наверное… Ну что? Продолжим наш вечер при свечах и порхании бабочек? — Вадим вытащил из ведерка бутылку с вином и усмехнулся. — Я уже и забыл, когда в последний раз кому-то столько о себе рассказывал. То ли вино пьяное, то ли эта «ветка гейши» и вправду волшебная, — покрутил он головой, доливая бокалы. — Теперь твой черед.

— Что?

— Рассказывать о себе.

— Да за эти дни ты узнал обо мне больше, чем я сама о себе знаю! — пошутила Катя. — Лучше я снова скажу тост! — заявила она. — Или ты уже боишься моих тостов?

— Напротив. Тем более что мне понравился и первый, и второй.

— Как это? Я ведь там вроде только поздравила… Неужели я успела так опьянеть, что ничего не помню? — наигранно нахмурилась она.

— Зато я помню, как ты обставила меня в боулинг.

— Не я, а команда. Подожди, — вдруг спохватилась она. — А где мой подарок? Я не видела его в кабинете. Признавайся, куда ты его подевал?

— В спальне, — смущенно опустил он взгляд. — Как раз собирался посмотреть, что там, да вы с Андреем помешали. Принести?

— Сиди, я сама, — вскочила Катя и быстро пересекла гостиную: коробка лежала на хозяйской кровати. — Сейчас проверим, насколько ты догадлив, — возвращаясь обратно, игриво произнесла она. — Итак, отгадай с трех раз: что там внутри?

— Ничего себе! Сначала подарила, а теперь устраиваешь «Что? Где? Когда?», — засмеялся Вадим. — А ну отдавай мой подарок!

— Нет! — Катя крепко прижала коробку к груди. — Сначала отгадай!

— А если не отгадаю? Заберешь обратно?

— Подумаю, — бросила она лукавый взгляд.

— Тогда надо еще выпить, — поднял он бокал. — Вдруг в голове посветлеет.

— Хорошо, — кивнула Катя. — За тебя! — и сделала пару глотков. — Итак, попытка номер раз: что в коробке?

— Статуэтка. В японском стиле, — уверенно заявил он.

— Холодно. Попытка номер два.

— Ну, не знаю… — растерялся именинник. — На туалетную воду не похоже: думаю, такая банальность не в твоем вкусе. На бутылку со спиртным тоже не тянет, слишком легкая, — принялся он размышлять. — Подскажи.

— Хорошо… Вспомни наше знакомство шесть недель назад.

— Что-нибудь для пикника? Или для охоты?

— Холодно… Но уже теплее, — обрадовала она Вадима. — Попытка номер три.

— Шесть недель назад, на охоте… — задумался он. — Ничего в голову не приходит, — пожал он плечами. — Не томи.

— Сдаешься? — на всякий случай уточнила Катя. — Хорошо… Вернее, плохо… Ладно, держи! — протянула она коробку.

— Заинтриговала, — забормотал он, встал, потянул один из кухонных ящиков и достал ножницы. — С детства не помню состояния, чтобы так хотелось посмотреть на подарок.

Разрезав ленту, он развернул упаковочную бумагу, снял крышку и широко раскрыл глаза…

— Да-да. Размер обуви сорок пять! — развеселилась Катя. — Если бы шесть недель назад кто-нибудь стал уверять, что я все-таки подарю тебе домашние тапочки, я бы… Не знаю, что сделала бы с этим человеком! Так что придется примерить, — наблюдая за изумленным Вадимом, смеясь, добавила она.

— Вот так всегда: язык мой — враг мой, — пробормотал он.

Вытащив на свет один за другим кожаные шлепанцы с меховой опушкой, он посмотрел на свои обычные пляжные, не колеблясь, сбросил их и небрежно задвинул под стол.

— Вроде ничего. Удобные, — оценил он новую домашнюю обувь.

— А теперь пройдись! — скомандовала Катя.

Вадим послушно встал, продефилировал в глубь гостиной и вернулся обратно.

— И все-таки мой язык — мой друг, — сделал он вывод. — Следующий тост напрашивается сам собой: за шлепанцы!

— Нет! — категорически замотала она головой. — Говорить снова буду я!

— А никто и не возражает, — заняв свое место, долил он вино в бокалы. — Весь внимание.

— Значит, так… — пытаясь собраться с мыслями, Катя взяла паузу, сделала глубокий вдох-выдох и подняла взгляд. — Я хочу выпить за то, что шесть недель назад ты так неожиданно появился в моей жизни, за охоту, за твой экстравагантный способ знакомства, за Ленку с ее орущей кошкой, за Людмилу с ее приступом ревности, за то, что тебе удалось уговорить меня искать ответы на твои чертовы вопросы, за поездку в Крыжовку… За то, что сегодня у тебя день рождения, за то, что не смог приехать Саня, что уехал Андрей. Потому что с ними все было бы совершенно иначе! — смущенно опустила она ресницы. — И не было бы этой ветки сакуры, не было бы волшебного состояния души, когда каждая клеточка наполняется счастьем… За тебя! — подняла она взгляд и смело посмотрела Вадиму в глаза. — За то, что ты такой есть, Вадим Ладышев! — протянула она бокал.

Сделав глоток, Катя поставила бокал на стол, столкнулась взглядом с продолжавшим рассматривать ее Вадимом и смущенно уставилась в тарелку.

— Не смотри на меня так. Я краснею, — попросила она, продолжая чувствовать на себе его взгляд.

— А не пригласить ли мне тебя на танец? — неожиданно протянул он ей руку. — Прошу.

«Все-таки жаль, что на мне нет вечернего платья», — промелькнуло в голове.

— Никогда не танцевал с дамой в домашних тапочках, — улыбнулся он, после того как они вышли в центр гостиной.

— А я никогда не танцевала именно под эту композицию «Пинк Флойд».

— Ничего себе! Ты не устаешь меня удивлять! Откуда такие познания в музыке?

— Генка был помешан на «Пинк Флойд» и «Скорпионс». Я тебе о нем рассказывала.

— Уважаю музыкальный вкус твоего друга, но больше не хочу слышать о нем ни слова.

— Почему?

— Начинаю ревновать, — перешел он на шепот.

— К чему?

— К тому, что он познакомился с тобой раньше меня, — осторожно прижал он ее к себе.

— Ага, в песочнице, — почувствовав легкое головокружение, засмеялась Катя.

Желания отстраниться не возникло. Наоборот: захотелось, чтобы ее прижали еще крепче, чтобы поцеловали, чтобы…

— Ты ведь старше и уже в школу ходил, когда мы еще строили пирамидки из песка. Но это было так давно, почти неправда… Да и Генка далеко… Сейчас… — ощутив у уха горячее дыхание и нежное прикосновение губ к шее, она качнулась, стены гостиной куда-то поплыли, пол стал уходить из-под ног.

— А сейчас рядом я, — донеслось откуда-то издалека, рассыпалось на множество мелкихубаюкивающих отголосков, которые непонятно в каком измерении растворились под потолком в сказочном отражении ветки сакуры…

Батракова Наталья родилась и выросла в маленьком городке Белыничи на Могилевщине. Правильная девочка-отличница очень любила математику и… тайком писала стихи. На первом этапе в ней победил физик, и она получила диплом Белорусского университета инженеров транспорта. И вдруг, неожиданно даже для самого автора, пальму первенства перехватил лирик. Да еще с каким успехом!

Те, кто уже познакомился с романами-дилогиями «Территория души» и «Площадь Согласия», ставшими настоящими бестселлерами, смогли оценить ту неповторимую ауру и особое настроение, которое захватывает с первых страниц. Удачно выстроенный сюжет, тонкий психологизм и проникновение во внутренний мир героев не только удерживают читательский интерес на протяжении всего повествования, не только позволяют насладиться пребыванием на территорий настоящих чувств, но и заставляют заново осмыслить такие привычные для всех понятия, как любовь, дружба, семейные ценности, ответственность за свои поступки…