Голоса в ночи, стр. 5
Ветерок радостно замурлыкал, а Звездолом добавил:
— Отбросив прочь трусливые мышиные запреты, мешающие храбрым котам поступать по своему усмотрению, мы заново возродим наши племена, сделаем их еще сильнее, чем прежде!
Воробей содрогнулся, смертельный ужас холодом растекся по его животу. Со всех сторон его окружали коты-воители — обычные коты, которые днем жили в своих племенах на берегах озера! Он чувствовал, как колотятся их теплые живые сердца, обманутые ложью зловещих мертвецов. Воробей больше не мог закрывать глаза на правду: коты из всех четырех лесных племен собирались в Сумрачном лесу и тренировались под началом мертвых воителей, готовясь восстать против своих соплеменников и уничтожить Воинский закон, который так долго берегли и защищали их предки.
Глава III
— Мышиный помет! — выругался Львиносвет, когда Березовик в третий раз с сопением лягнул его лапами в живот.
«Великое Звездное племя, разве тут уснешь?» — сердито подумал золотистый воин, грубо сталкивая с себя храпевшего товарища. Потом встал с подстилки и повернулся к выходу.
— Ой!
Острая ветка царапнула его между ушей. Крыша у новой палатки получилась низкой и колючей, в ней было полным-полно шипов, которыми котам еще предстояло заняться.
«Да тут всей палаткой нужно как следует заняться!» — с досадой подумал Львиносвет.
Он сморщил нос. В тесной палатке нечем было дышать от вони изнуренных после боя воителей. Стоило Львиносвету вспомнить о битве, как у него снова заныло в животе. Ржавница не должна была погибнуть! Это было просто немыслимо. Война есть война, но не такая, как вчера. Коты-воители крайне редко убивали друг друга из-за территории, за клочок земли можно и нужно платить кровью, но не жизнью!
Львиносвет протиснулся мимо Милли, свернувшейся клубочком возле выхода, и выбрался из палатки. Холодный воздух щипнул его за нос. Львиносвет моргнул и отряхнулся, торопясь избавиться от мелких веточек, запутавшихся в его шкуре. Поляна сияла, умытая прозрачным лунным светом. Иней серебрил склоны оврага, скованная заморозками земля была тверда, как камень. Он остановился и прислушался. В палатке целителей Воробей негромко успокаивал заходившуюся кашлем Иглогривку. Из детской доносилось довольное мурчание Кротика — должно быть, малыш согревался материнским молоком. Утренняя битва казалась далекой, словно случилась давным-давно и в другом мире.
И тут на самой вершине оврага раздался негромкий шорох. Задрав голову, Львиносвет увидел, как кусок глины, падая, сверкнул под луной. Миг спустя он с глухим стуком ударился о мерзлую землю.
Наверху кто-то был!
Львиносвет бросился к выходу из лагеря. После того, как Воробей предупредил его о кознях Сумрачного леса, нельзя было закрывать глаза на малейшую опасность.
— Львиносвет? — Пеплогривка протиснулась через узкий лаз в воинской палатке и подбежала к нему. — С тобой все в порядке?
Львиносвет быстро обернулся. Мягкая серая шерстка Пеплогривки вихрами торчала во все стороны.
— Ты что-нибудь слышала?
Зашуршали колючки, и в овраг вбежала Орешница.
— Что случилось?
Этой ночью Огнезвезд поручил ей охранять лагерь вместе с Крутобоком. После сражений предводитель Грозовых котов всегда удваивал дозоры.
— Ты не заметила ничего подозрительного ночью? — вопросом на вопрос ответил Львиносвет, глядя на вершину склона.
Орешница проследила за его взглядом.
— Нет.
— А Крутобок?
— Кто меня звал?
Серый воин высунул голову из зарослей. Его густая шерсть стояла дыбом от холода.
— Вы не заметили ничего необычного во время дежурства? — спросил Львиносвет.
— Ничего.
Орешница потянулась и подавила зевок.
— Весь вечер кругом было тихо, — подтвердила она. — А в чем дело?
Упавший кусок глины морозно поблескивал посреди поляны.
— Наверное, мне показалось, — пробормотал Львиносвет. — Должно быть, дичь возилась.
— М-мм, дичь, — Крутобок облизнулся и убрал голову. Орешница отряхнула шерсть и направилась к нему.
И только Пеплогривка продолжала внимательно рассматривать Львиносвета.
— Может, сходим и проверим? — предложила она.
Львиносвет задумался.
— В лесу сейчас мороз, — напомнил он.
Пеплогривка беспечно повела плечом.
— Хорошая пробежка поможет согреться.
Да куда мы пойдем, на ночь глядя, — пробормотал Львиносвет. Ему не хотелось делиться своими опасениями с Пеплогривкой. А вдруг там, в самом деле, притаилась какая-то опасность? В груди у него стало тесно от желания защитить Пеплогривку. — Оставайся в лагере, я сам все проверю.
Но Пеплогривка лишь возмущенно распушила загривок.
— Я не котенок!
Львиносвет в отчаянии взмахнул хвостом.
— Я и не думал…
— А я не думаю торчать здесь, пока лапы к земле не примерзнут! — оборвала его Пеплогривка, решительно направляясь к выходу.
Львиносвет со вздохом поплелся следом. Он давно понял, что когда на Пеплогривку накатывало упрямство, спорить с ней было бесполезно.
Они вместе приблизились к колючей стене, огораживавшей лагерь.
— Держи ушки на макушке и остерегайся воинов Теней, — предупредил Львиносвет возле выхода. — Я не удивлюсь, если они до сих пор жаждут нашей крови.
— Куда это вы направляетесь? — крикнул Крутобок, когда они выскочили из лагеря.
— Что-то не спится, — коротко объяснила Пеплогривка.
— Будьте осторожнее, — предупредила Орешница.
— Мы ненадолго, — пообещал Львиносвет. Дыхание облачками пара вырывалось из его пасти. — Сегодня слишком холодно для прогулок!
Обогнав Пеплогривку, он бросился бежать по узкой тропке, вившейся через заросли прихваченного морозом папоротника в чащу леса.
Добравшись до вершины оврага, коты вынырнули из темного леса и окунулись в лунный свет. Львиносвет обнюхал заиндевевшую траву на краю склона, но не учуял ничего, кроме водянистого запаха обожженных морозом листьев.
— Как ты? — неожиданно спросила Пеплогривка, в ее приглушенном голосе отчетливо прозвучала тревога. — Ты перестал переживать из-за Ржавницы? Из-за ее смерти?
Львиносвет замер.
— Точнее, из-за того, что я ее убил? — резко переспросил он.
— Ты должен был спасти Огнезвезда!
— Я не хочу об этом говорить, — отрезал Львиносвет. Повернувшись спиной к Пеплогривке, он зашагал по сверкающей от инея траве в сторону упавшей ветки. Странно, кругом не было никаких подозрительных запахов! Ни нарушителей, ни дичи, ничего.
— Но ты должен с кем-нибудь поговорить об этом! — с мольбой в голосе воскликнула Пеплогривка. — Нельзя делать вид, будто ничего не случилось!
— Но это не должно было случиться! — прорычал Львиносвет. Едва эти слова сорвались у него с языка, как он оказался во власти своего гнева. Вскочив на упавшую ветку, он в бешенстве обернулся к Пеплогривке, словно она была виновата во всех его муках. — Что ты ко мне лезешь? Хочешь знать, что я чувствую? Тогда знай, что у меня и в мыслях не было убивать Ржавницу! — Он полоснул когтями по коре. — Я не хотел ее смерти! Я просто хотел спасти Огнезвезда! Но не сумел. Он все равно потерял жизнь!
— Неправда, ты спас Огнезвезда, — твердо сказала Пеплогривка. — Кто знает, что бы сделала Ржавница дальше? Возможно, она не успокоилась бы до тех пор, пока не выпустила бы из нашего предводителя все его жизни!
Львиносвет зажмурился. Зачем, зачем она заставляет его вспоминать то, что он старается забыть? Внезапно он вновь очутился в гуще этой проклятой битвы, пытаясь оторвать Ржавницу от Огнезвезда. И вновь похолодел, почувствовав, как мускулистое тело глашатой обмякло в его когтях. Почему Звездное племя это допустило? Зачем оно позволило ему убить Ржавницу?
Но Пеплогривка, похоже, твердо решила вывернуть ему всю душу наизнанку.
— Любой воитель знает, что может не вернуться из боя. Так почему ты так переживаешь? Боишься, что коты племени Теней захотят отомстить? — Ее голубые глаза сверкнули, поймав свет далеких звезд. — Но с какой стати? Все мы смертны. И у всех племен есть дела поважнее, чем переживать из-за смерти одного воителя!