Заря империи, стр. 128

Поэтому надежда Орака — смерть Тутмос-сина. Эсккар думал об этом, желая найти способ прикончить вождя алур мерики. Он хотел верить, что кто-то из воинов уже решил эту проблему, воткнув нож в спину Тутмос-сина.

Эсккар провел на стене оставшуюся часть дня. Никакой атаки не произошло. Он объяснял это исключительно налетом. По крайней мере, пока деревню не атаковали. Во второй половине дня, ближе к ночи, часть людей, наблюдавших за равниной, по их словам, какое-то время слышала звуки борьбы во вражеском лагере. Это продолжалось несколько минут. Но рассмотреть что-либо было невозможно, а сам Эсккар ничего не слышал.

Но, даже если там и не произошло настоящей схватки, главы кланов определенно не радовались действиям Тутмос-сина. Во вражеском лагере явно звучали резкие слова и обвинения. А воины не могут сражаться хорошо, когда ссорятся вожди, — это Эсккар знал из личного опыта, с тех пор, когда служил под началом Ариама.

Наконец солнце село. Солдаты несли дозор на протяжении всей ночи, не желая рисковать. Гат снова большую часть ночи ходил по стенам, проверяя, все ли в порядке. Передышка позволила Эсккару поспать, хотя на рассвете он снова оказался на стене и с беспокойством наблюдал за вершинами гор. Но утреннее солнце не осветило ничего нового, и этот день тоже прошел спокойно.

Однако с наступлением темноты люди на стенах заметили, что костры алур мерики вроде бы горят ярче, чем обычно, и не затухают дольше, чем в другие ночи. Люди наблюдали и ждали развития событий.

Наконец Эсккар повернулся к Сисутросу и Гату:

— Я думаю, что ожидание закончилось. Завтра… Я считаю, что это случится завтра. Они придут на рассвете.

— Мы будем готовы, — с мрачным видом ответил Сисутрос.

Глава 27

Маленькая лампа больше дымила, чем светила. Масло в ней практически закончилось. Трелла долила немного масла, чтобы при этом свете можно было хоть что-то рассмотреть, потом открыла дверь во вторую комнату и прислушалась к дыханию Эсккара. По крайней мере, ему удалось заснуть на несколько часов, хотя спал он беспокойно. Она проскользнула в постель и обвила мужа руками, чтобы ее тело разбудило его.

На кровать падало достаточно света, чтобы увидеть, как Эсккар открыл глаза. В первое мгновение он удовлетворенно вздохнул, затем попытался сесть, вспомнив, что принесет этот день.

Трелла продолжала обнимать его.

— Полежи минутку. До рассвета больше двух часов.

Она спрятала лицо у него на груди и крепко прижалась к мужу. Он нежно поцеловал ее, затем повернулся на бок, продолжая обнимать ее одной рукой.

— Мне нужно идти.

Трелла услышала, как внизу разговаривают и ходят мужчины. Они готовились к сражению. Она знала, что эти звуки зовут Эсккара и она должна его отпустить.

— Сколько я спал? Ты сказала, что…

— Почти три часа. Ты едва спал в эти три дня. Гат сказал мне, чтобы я дала тебе отдохнуть.

Она не смогла помешать ему сесть.

— Мне нужно идти, Трелла. Люди должны увидеть меня перед сражением.

— Я знаю, муж. Просто будь осторожен. Тебе не нужно рисковать. Пусть сегодня другие завоевывают славу.

Она встала и наблюдала, как он зашнуровывает сандалии.

Эсккар не торопился, крепко их завязывая, затем распрямился и пристегнул меч. Он не раздевался, перед тем как лечь.

— Это последнее сражение. Мы готовились пять месяцев, и теперь наступил решающий момент. Сегодня мы или победим, или падем.

Трелла покачала головой.

— Никогда не бывает последнего сражения. Помни это и не принимай поспешных решений.

Она оказалась у него в объятиях, прижалась к нему, обвила его шею руками. Он попытался поцеловать ее, но она так крепко прижималась к нему, что ему удалось только коснуться губами ее лба.

— Трелла, я… Ты должна меня отпустить.

Она ничего не сказала, но отпустила его и отступила в сторону с опущенной головой.

— Береги себя и помни, что я тебе говорил на случай провала.

Он спокойно произнес эти слова, но их значение отозвалось у нее болью в сердце. Она продолжала стоять на одном месте, когда он повернулся и вышел из комнаты. Трелла услышала, как он спускается по лестнице.

— Пусть боги идут с тобой, муж, и находятся рядом с тобой во всех опасных местах, в которых ты окажешься сегодня.

Она молилась вслух, но скорее обращалась к себе самой, чем к богам. Потом из глаз хлынули слезы, но ненадолго. Ей надо было выполнять свои обязанности.

Вначале Эсккар отправился к колодцу и в мигающем свете факела утолил жажду и вымыл лицо, перед тем как вернуться в кухню. Там горела одна лампа. За столом сидели Бантор, Алексар, Гронд и еще несколько человек. Эсккар присоединился к ним, они съели немного холодного мяса птицы и выпили слабого вина, которое подали женщины. Все молчали, каждый был погружен в свои мысли, время от времени бросая взгляды в крошечное окно, чтобы проверить, не тускнеют ли звезды. Закончив завтрак, каждый взял несколько кусков хлеба и положил их в свою сумку, перед тем как уйти. Возможно, в этот длинный день им больше не представится возможности поесть.

Во дворе Эсккар нашел Сисутроса, который проверял, чтобы каждый человек знал свои обязанности и место. Сисутрос не спал ночью, предложив поспать другим. Он обходил стены и готовил защитников. Эсккар поблагодарил его в мигающем свете за ночную работу, затем прощально пожал руку.

Орак мало спал ночью, поскольку распространились слухи, что варвары собирают силы для атаки на рассвете. Командиры и правители деревни проверили своих людей и приказали всем занять посты до рассвета. Костры, на которых готовилась еда, развели очень рано. Жители деревни и солдаты молча и почти в полной темноте ели безвкусный завтрак, затем пили воду из кувшинов, готовясь к долгому, трудному дню.

Родители, мужья и любовники говорили слова прощания. Голоса звучали тихо, лица были мрачными, никто не мог похвастать уверенностью в будущем. Вся деревня чувствовала страх и напряжение. К закату их судьба решится.

Со вчерашнего дня непрерывно работали водяные колеса, заполняя ров как можно большим количеством воды. Теперь Корио уже не беспокоился о том, что основание стены ослабнет. Командиры проверяли оружие, запасы воды и следили, чтобы каждый знал, какую позицию ему предстоит занять. Лучники натягивали на луки новую тетиву и проверяли их при свете факелов. Люди затачивали мечи и топоры, и скрежет точильных камней звучал беспрерывно.

Эсккар прошел к главным воротам в сопровождении телохранителей. Гат и другие командиры в последний раз обходили деревню. Они проверяли, чтобы все были готовы и заняли посты, держа наготове оружие и все, что необходимо.

Эсккар нашел Корио проверяющим веревки, которые тянулись через ворота. Рядом с Корио находился Алсинор. Верхняя, меньшая площадка, прогнулась в середине под тяжестью камней. Нижняя, более широкая и лучше укрепленная, выдерживала больший вес людей и камней. Судя по виду, Корио был готов рухнуть от усталости. В свете факела на лицах и отца, и сына был виден страх. Сегодня стене и воротам, созданным строителями деревни, будет брошен самый главный вызов.

Пока Эсккар наблюдал, выстроившиеся в ряд деревенские жители подавали ведра с водой к верхней части ворот. Другие медленно и аккуратно выливали их, смачивая ворота с внешней стороны. Это продолжалось весь день, чтобы дерево постоянно оставалось влажным.

— Ночь перед сражением всегда кажется очень длинной, Корио, — сказал Эсккар, пытаясь его успокоить.

— Мы почти готовы, командир, — ответил Корио, причем более напряженно, чем обычно. — Только нужно еще кое-что закончить…

— Времени у тебя достаточно. — В первую очередь людей надо было успокоить. — Отдохни немного, или от тебя не будет толку, когда ты будешь нужен больше всего. После начала сражения ты будешь слишком занят, чтобы о чем-то беспокоиться.

И прежде чем отец с сыном успели ответить, Эсккар прошел мимо них в северную башню. Поднимаясь по все еще погруженным во тьму ступеням, он здоровался с людьми, давая им знать, что уже находится на посту. Он скорее чувствовал, чем видел облегчение на их лицах. Как только он добрался до верха, часовые освободили для него место на стене.