Немедленно измениться, стр. 11

Кришнамурти: Осознавать — не значит чем-то себя связывать. Осознание есть наблюдение, как внешнее, так и внутреннее, в котором прекратилось руководство. Вы осознаете; но этим не питаете, не поощряете того, что осознаете. Осознание не есть сосредоточение на чем-то. Оно не является действием воли, которая выбирает то, что она будет осознавать, которая анализирует данное явление, чтобы осуществить некоторый результат. Когда осознание намеренно устремлено на какой-то отдельный объект, например, на конфликт, оно является актом воли, сосредоточения. А когда вы сосредотачиваетесь, то есть заключаете всю свою энергию и мысль внутри избранных вами границ, будь то чтение книги или наблюдение своего гнева, тогда в этом процессе исключения предмет вашего сосредоточения усиливается, получает питание. Поэтому здесь нам нужно понять природу осознания: необходимо понять, о чем мы говорим, когда употребляем слово «осознание». И вот вы можете или осознавать какую-то отдельную вещь, или осознавать эту вещь, как часть целого. Частность сама по себе имеет весьма небольшой смысл; однако, когда вы видите целое, тогда эта частность находится во взаимоотношениях с целым; и только в таких взаимоотношениях она обнаруживает свое истинное значение; она не становится наиболее важной, преувеличенной. Поэтому действительный вопрос заключается в следующем: видит ли человек тотальный процесс жизни, или он сосредоточен на частности, упуская, следовательно, из виду все поле жизни? Осознавать целостное поле жизни — значит видеть также и частность, но в то же время и понимать ее взаимоотношения с целым. Если вы проявляете гнев и заинтересованы в том, чтобы покончить с ним, тогда вы сосредоточиваете свое внимание на гневе, и целое ускользает от вас, а гнев усиливается. Но гнев находится во взаимосвязи с целым. Так что когда мы отделяем частность от целого, эта частность порождает свои собственные проблемы.

Посетитель: А что вы имеете в виду, когда говорите: «Видеть целое»? Что такое эта тотальность, о которой вы говорите, что это за расширенное осознание, в котором частность является одной деталью? Или это какое-то таинственное, мистическое переживание? Если это так, тогда нам не остается никакой надежды. Или, может быть, вы говорите именно об этом, утверждая, что имеется целое поле существования, частью которого является гнев, что заниматься его частью значит препятствовать обширному восприятию? Но что же такое это обширное восприятие? Я могу видеть целое только во всех его частностях. И какое целое вы имеете в виду? Говорите ли вы об уме в целом, или о целостности существования, или о целостности меня самого, или о жизни в целом? Что за целое вы подразумеваете, и как мне можно его увидеть?

Кришнамурти: Целое поле жизни; ум, любовь, все, что существует в жизни.

Посетитель: Разве я способен увидеть все это? Я могу понять, что все, видимое мною, является частичным, что все мое осознание есть осознание частности, что оно лишь усиливает частность.

Кришнамурти: Давайте выразим это таким образом: воспринимаете ли вы умом и сердцем в отдельности, или вы видите, слышите, осязаете, думаете одновременно, не разорвано?

Посетитель: Не понимаю, что вы хотите сказать.

Кришнамурти: Вы слышите слово, ум говорит вам, что это оскорбление, чувства говорят, что оно вам неприятно; и ум снова вмешивается, чтобы контролировать или оправдывать и так далее. Если ум вывел свое заключение, тогда берут верх чувства, — и таким образом некоторое событие развязывает цепную реакцию в различных частях вашего существа. То, что вы слышите, было разорвано, разбито на части; и если вы сосредоточиваетесь на одном из таких обрывков, вы пропускаете тотальный процесс слушания. Слушание может быть отрывочным — или же может осуществляться всем вашим существом, тотально. Следовательно, под восприниманием целого мы понимаем восприятие глазами, ушами, сердцем, умом; не такое восприятие, которое совершается каждым этим элементом в отдельности. Это значит — полностью отдавать ваше внимание. При таком внимании частность, например, гнев, имеет иное значение, поскольку она находится во взаимной связи со многими другими проблемами.

Посетитель: Значит, когда вы говорите о том, чтобы видеть целое, вы имеете в виду способность видеть всем своим существом; это вопрос качества, а не количества. Правильно ли я понял?

Кришнамурти: Да, совершенно верно. Но вот вы — действительно ли вы видите таким образом, тотально, или вы просто ограничиваетесь словесным выражением? Видите ли вы свой гнев сердцем, умом, ушами и глазами? Или вы видите гнев, как нечто, не связанное с остальной частью вашего существа и потому имеющее большое значение? Когда вы придаете основную важность целому, вы не забываете частного.

Посетитель: Но что же тогда происходит с частностью, с гневом?

Кришнамурти: Вы осознаете гнев всем своим существом. Если это так, есть ли тогда гнев? Невнимание есть гнев; это отсутствие внимания, а не его наличие. Таким образом, внимание всего вашего существа есть видение целого, а невнимание есть видение частности. Осознавать целое, частность, а также и взаимоотношения между этими двумя — вот в чем вся проблема. Мы отделяем частность от остального и пытаемся разрешить ее. Поэтому нарастает конфликт, из которого нет выхода.

Посетитель: Следовательно, когда вы говорите, что мы видим только частность, как, например, гнев, вы имеете в виду то обстоятельство, что мы смотрим на нее только одной частью своего существа?

Кришнамурти: Когда вы смотрите на частность одним обрывком своего существа, разделение между этой частностью и смотрящим на нее отрывком возрастает; таким образом, конфликт усиливается. Когда нет разделения, нет и конфликта.

Посетитель: Вы утверждаете, что когда я смотрю на этот гнев всем своим существом, между ним и мной нет никакого разделения?

Кришнамурти: Именно так! Действительно ли вы делаете это или только уясняете слова? Что происходит на самом деле? Это гораздо важнее, чем ваш вопрос.

Посетитель: Вы спрашиваете, что происходит. Я просто стараюсь вас понять.

Кришнамурти: Стараетесь ли понять меня — или вы видите истину того, о чем мы говорим, истину, которая независима от того, о чем мы говорим, тогда вы являетесь своим собственным гуру и своим собственным учеником, что значит понимать себя. Этому пониманию нельзя научиться от другого.

Глава IX. МОРАЛЬ

Посетитель: Что значит быть добродетельным? Что заставляет человека поступать справедливо? Каково основание морали? Как я узнаю добродетель без борьбы за нее? Является ли она самоцелью?

Кришнамурти: Можем ли мы отвергнуть мораль общества, того общества, которое в действительности совершенно аморально? Его мораль стала респектабельной, получила одобрение религиозных инстанций; и мораль революции, противостоящей прочно установленному обществу скоро тоже становится такой же аморальной и респектабельной, как и мораль этого общества. Эта мораль состоит в том, чтобы идти на войну, убивать и быть агрессивным, добиваться власти, давать свободу ненависти; в ней выражается вся жестокость и несправедливость установленного авторитета. Она аморальна. Но может ли человек по-настоящему сказать, что она аморальна? Ибо мы составляем часть этого общества, сознаем мы это или нет. Общественная мораль есть наша мораль; и разве мы способны так легко ее отбросить? Легкость, с какой мы ее отбрасываем, и есть признак нашей моральности, — а не усилие, которого нам стоит отказ от нее, не награда, не наказание за это усилие, а совершенная легкость, с которой мы ее отвергаем. Если наше поведение направляется окружением, в котором мы живем, которому подчиняемся и которым сформированы, тогда оно механично и тяжело обусловлено. И если наше поведение является следствием нашего собственного обусловленного ответа, разве оно морально? Если ваше действие основано на страхе и награде, разве оно справедливо? Если вы ведете себя должным образом согласно какому-то идеологическому понятию или принципу, можно ли считать это действие добродетельным? Поэтому мы должны сначала выяснить, насколько глубоко мы отвергаем мораль авторитета, подражания, приспособления и повиновения. Не является ли страх основой нашей морали? Если не дать себе фундаментальные ответы на эти вопросы, невозможно узнать, что это значит — быть подлинно добродетельным человеком. Как мы сказали, важнее всего то, насколько легко вы можете выйти из этого лицемерия. Если вы просто не обращаете на него внимания, это еще не указывает на то, что вы — моральная личность: возможно, вы лишь психопат. Если же вы живете рутинной жизнью и полны довольства, такая жизнь также не будет моральной. Мораль святого, который следует прочно установленной традиции святости и подстраивается под нее, очевидно, тоже не моральна. Так что легко увидеть, что любое сообразование с образцом, санкционированным или не санкционированным традициями, не является праведным поведением. Добродетель может прийти только из свободы.