Время перемен. Лабиринт Безумия (СИ), стр. 74

— Дурак!! Ты почему молчишь, что не можешь даже вылечить себя?!!

— Да брось…

— ЧТО?!! А ну, иди сюда!! Обними меня!

— ?!!!

— Сейчас же!! НУ?!! Или, небом клянусь, так врежу, что…

Таррэн тихонько вздохнул и послушно обхватил ее за талию: до чего она непредсказуемая! Только что лежала, как лапушка, а теперь снова готова разорвать его на куски. Настоящая хмера! Куда там Траш!

— Не так!! Да ты что, никогда девушку не держал на руках?!! — окончательно взъярилась Белка. — Крепче! Держи так, словно я — громадный бриллиант с тебя ростом, который у тебя собираются отнять! Как подругу или… а, Торк! СИЛЬНЕЕ, я сказала!! Откуда у тебя только лапы растут?!! Совсем кривые и неумелые! Срам один, а не эльф! Кто вас только развратными назвал?! Ни хрена не можешь…

Эльф покорно обвил ее талию двумя руками и с силой притянул к груди, оборвав возмущенный поток слов на корню, после чего с наслаждением прижался щекой к ее макушке и зарылся пальцами в пышные волосы.

«Все, я сдаюсь, ты выиграла, Белка: я больше не могу сопротивляться и отрицать очевидное! Я признаю свое поражение!!»

Ладони снова тихонько закололо, по коже пробежали странные мурашки, в груди немедленно потеплело, по жилам разлилось восхитительное ощущение неги и стремительно возвращающихся сил. Измученное тело заметно ожило, встрепенулось. Стопы зажгло и задергало, будто кто-то расщедрился на хорошую порцию исцеляющего заклятия. А затем неприятные ощущения исчезли, оставив только блаженную негу, восхитительное чувство покоя и ее изумительный запах, от которого снова, как и раньше, начинала кружиться голова.

Он несколько минут сидел неподвижно, каждый миг ожидая нового возмущенного вопля, свидетельствующего о том, что короткое счастье внезапно закончилось. Но Белка почему-то молчала. А потом сама с готовностью прижалась, сердито посверкивая зеленоватыми глазами, немного посопела, побурчала что-то под нос и ожесточенно потерла нос о чужой ворот, словно он страшно зудел. В конце концов, успокоилась и снова зевнула.

— Ну, как? Тебе легче?

Таррэн оторопело моргнул и неожиданно ощутил, что действительно чувствует себя гораздо лучше. Что стопы перестали нещадно ныть, многочисленные ранки подсохли и почти зажили. Сердце билось ровно и мощно, будто и не помирало недавно от перегрузок. А резерв…

— Белка! — ахнул эльф, внезапно обнаружив, что его истощенный после Огня Жизни организм стремительно восстанавливается. Да еще с такой скоростью, будто был подключен к мощному внешнему источнику.

Белка хитро прищурилась и подмигнула голубым глазом.

— Ты не смотри, что я маленькая, ушастый. Сар’ра как-то сказал, что моих резервов хватит на троих. Правда, здорово?

— Это что, ТВОЯ работа?!!

— Ага. Я, как ты понял, живой накопитель магической силы. Сама пользоваться не могу, но вот кого другого подлатать — пожалуйста. Только бери. Она в меня отовсюду впитывается, как в губку, безо всякого моего желания. Порой даже чересчур. Зато выходит тоже сама — через волосы и кожу, и тогда они начинают искрить, как сейчас. Да ты гладь, не бойся: мне только легче станет — здесь же силы разлито… хоть утопись на радостях. Представляешь, ведь Талларен для себя такой подарок готовил! Смаковал, предвкушал, как будет почивать на лаврах, вкушать плоды заслуженной победы, а тут… гм, ТЫ сидишь и незаслуженно блаженствуешь. Вот бы он взбесился, если бы узнал!

— Белка!! — почти простонал Таррэн, уже устав изумляться и восхищаться этой маленькой женщиной. — Ты — чудо… самое настоящее чудо, честное слово… я тебя обожаю! Он что, еще и ЭТИ руны на тебя нанес?!!

— Он много чего нанес, чтоб ему в гробу перевернуться. Но ты лежи, лежи. Дыши глубже. И не вздумай руки распускать, не то оборву!

— Да я не собирался, — с сожалением вздохнул он. — Мне и так хорошо.

— Любишь довольствоваться малым? — хмыкнула Гончая. — Похвально. А теперь заткнись и не мешай мне спать — отдавать тебе силы довольно хлопотно. А я всегда… а-у-у… ну, почти всегда засыпаю, если переберу вашей дурацкой магии. Разбуди, когда насытишься, ладно?

Эльф странно покосился на умиротворенно прикорнувшую девушку, с чувством погладил ее мягкие волосы и, зарывшись лицом в каштановые пряди, с нескрываемым удовольствием вдохнул их легкий, но такой знакомый аромат, который столько времени сводил его с ума — запах свежей, бьющей ключом магической силы, что так умело скрывалась за полупрозрачной синевой ее необычной ауры.

Удивительная женщина. Чудная. Прекрасная и совершенно неповторимая. Настоящий шедевр. Единственная в своем роде! Никто и никогда бы не догадался, что за сокровище пряталось внутри ее изумительно ладного тела! Ни один маг бы не разглядел этот сокровенный бриллиант! Никому она не доверилась, никому не открылась! Даже опекуну! Только Сар’ра знал, но больше никто в целом свете. А теперь вот и мне повезло встретить настоящее чудо там, где совсем не ожидал. Свое собственное, персональное чудо. Самое лучшее и, безусловно, прекрасное, как сама жизнь.

Ох, Белка. Умная, коварная, ловкая и невероятно скрытная Гончая, которая доверила эту маленькую тайну только одному единственному существу! Странно открылась пораженному до глубины души бессмертному, который совсем не считал, что достоин подобной откровенности.

«МОЯ маленькая Гончая, — с чувством подумал Темный эльф, со щемящей нежностью увидев на ее лице слабую улыбку. — Мое бесценное сокровище, которое я никому больше не отдам! Спи, малыш. Отдыхай и ни о чем не думай, потому что я никому не позволю причинить тебе боль! Клянусь!»

Она тихо вздохнула и послушно уснула.

Глава 17

Едва Гончая пошевелилась, Таррэн немедленно отстранился. Он слишком хорошо знал внезапные перемены ее настроения, чтобы не понимать: едва исчезнет жизненная необходимость, Белка тут же станет холодной и невозмутимой, как прежде. И мгновенно забудет все, что было сделано или сказано вчера. Да, для него самого не изменится решительным образом ничего — она останется самой удивительной, желанной, восхитительной и невероятно привлекательной. Но рисковать вызвать ее гнев неуместной навязчивостью он не стал: опасно дразнить хмеру за усы. Поэтому поспешно убрал руку с ее плеча и отдвинулся.

— Что, уже? — сонно пробормотала она, потеревшись щекой о горячую рубаху. — Сколько у нас осталось времени?

— До полудня, — осторожно ответил эльф.

— Да? А сейчас сколько?

— Час назад рассвело.

— А-а-а… — Белка сладко зевнула и протерла глаза. — Ох, я чуть не забыла, где мы… ты чего такой напряженный? Боишься, укушу? Забудь. Ты жесткий и наверняка невкусный. Я лучше сухарик поищу. У тебя, случайно, нет с собой?

Таррэн молча порылся в карманах и протянул небольшой, чудом уцелевший эльфийский хлебец, до которого вчера просто не дошли руки. А сейчас есть действительно хотелось до спазмов в желудке.

Она обрадовано вскинулась, цапнула и, разломив на две части, с удовольствием сунула в рот.

— М-м-м… на, доедай. Я не жадная, так что цени и лопай, пока дают, — Белка торопливо прожевала свою порцию, с удовлетворенным вздохом откинулась на траву и, кинув на настороженно взирающего эльфа ехидный взгляд, незаметно проверила резервы. Интересно, сколько в него вошло? — Ого! Ты сколько взял?! Я ж почти сухая!

Он смущенно потупился: ну, не говорить же, до самого утра баюкал ее на руках! Напрочь позабыв про магию, свой истощенный организм, Лабиринт, Амулет и все остальное. Просто наслаждался ее присутствием, бессовестно блаженствовал и совсем не подумал о том, что может вычерпать накопленную ей силу до дна. Забылся, это правда, но на то были веские причины.

Как ни странно, в эту долгую ночь нескромные мысли его почти не тревожили. Волнующие картинки, от которых прежде горели уши и кровь отливала от головы, неожиданно ушли в тень, хотя, казалось бы — вот он, твой шанс. Бери и пользуйся: темно, сухо, уютно, красивая девушка на руках, нуждающаяся в защите и опеке… Таррэн без колебаний отогнал ненужные переживания. Нет, только не с ней. Зато вместо них откуда-то пришло чувство восхитительного покоя вместе с удивительным ощущением правильности происходящего и постепенным пониманием того, что суровая Гончая просто создана для такого, как он. Предназначена быть его парой, определена свыше, идеально подходит именно для него, хотя этого на самом деле никогда не случится. Просто немыслимо, невозможно… но ему было все равно.