Калейдоскоп, стр. 14
— Правда? — прошептал он.
— Честное слово. Мы никогда не ссоримся, — ответил я и подумал: «Теперь, по крайней мере, точно не будем».
Алька проворчала:
— Не знаю, не знаю. Если этот мир раньше был другим, кто это может доказать?
— Можно, я скажу? — несмело спросил Пузырёк.
— Говори, конечно! Что ты спрашиваешь! — быстро сказа я.
— Хозяин леса — волшебный зверь…
— Точно! — обрадовался я. — Вряд ли его зацепила волна.
— Чего? — не понял Пузырёк.
Алька медленно, словно вспоминая давно выученный урок, ответила:
— Когда Вариант теряет важную часть, или ещё говорят — «ключ», возникает волна. Она переделывает Вариант так, как будто этой части никогда не было. А «ключом» становится что-то другое. Память у людей переписывается. Но не у всех. Маги помнят, как было раньше. Так?
— Правильно, — обрадовался я. — Откуда знаешь?
— Ведьмы учили… Ой…
— Ага, вспоминаешь! — обрадовался я.
Алька посмотрела на меня, словно впервые увидела. И тихо добавила:
— Наверное, я всё-таки не ведьма пока, раз всё забыла…
— Немного ведьма всё-таки, — утешил я. — Что-то ты помнишь.
— А ещё девчонки рассказывали… Но это уже совсем сказка… Что если ты не волшебница, а хочешь вспомнить, что было в другом Варианте, надо найти «ключ» от этого. Но всё равно будешь помнить как сон или книгу, которую читала давным-давно. Всё помнить только маги могут. И волшебные существа.
— Вот видишь, ты меня увидела и начала вспоминать, — подытожил я.
Алька закусила губу, прищурилась. Интересно, о чём она думает?
— Максим, ты только не обижайся… Но сон про тебя мне приснился до того, как мы встретились. Не подтверждается твоя теория.
— Ну и фиг с ней. Надо придумать, что дальше делать.
Я ещё раз прокрутил в голове все части истории. По всему выходило, что Беридушец — Маркус. Он перемещается по разным Вариантам и забирает души с помощью кристалла. И меня просил пройти через него. Маркус хотел забрать мою душу? Чтобы я, с бельмами вместо глаз, исполнял его волю?
Меня передёрнуло.
Алька спросила:
— А как позвать твоего волка?
Пузырёк прошептал:
— Он страшный.
— Это только так кажется, — ответил я. — Он хороший. И не трогает тех, ко мне не враг.
Алька сердито сказала:
— Не трогает, как же! Оленуху задрал!
— Он хищник. И должен охотиться.
Алька передёрнула плечами:
— Ты его не видел. Он как безумный был.
— Значит, что-то случилось.
— Ты просто не хочешь верить в плохое, — проницательно заметила Алька.
— Не хочу. Я спрошу у него самого.
Снова зашевелился Пузырёк.
— Волк сказал, чтобы я закрыл дверь и ночью никого не пускал. Даже его.
Я не стал спорить с водяным, ему и так не по себе.
— Хорошо. Я спрошу завтра.
Утром Пузырёк отвёл нас с Алькой к двери, которую Ирх велел запереть. Нерешительно спросил:
— Ты уверен, что волк тебе ничего не сделает?
— Конечно. Мы с ним друзья.
— С Беридушцем вы тоже были друзья, — тихо казал Пузырёк и опустил голову.
Я положил ладонь ему на плечо.
— Ты боишься?
— Да, — прошептал Пузырёк. — За тебя.
— Иди наверх.
— Я с вами…
Алька решительно сказала:
— Не бойся, я такое заклинание знаю — волку не поздоровится!
Я вспомнил слепую собаку и кинул на Альку быстрый взгляд. Но она, кажется, не собиралась колдовать. Она просто успокаивала испуганного малыша.
Мы с сестрой переглянулись. В её взгляде читалось: «Давай, не тяни». Алька тоже верила Ирху. Я отодвинул засов, открыл тяжелую дверь и вышел за пределы замка. Здесь дул ветер, да и воздух показался холоднее. Я крикнул:
— И-и-ирх!
Сначала только ветер взвыл мне в ответ. А потом от деревьев отделилась темная точка и понеслась ко мне, быстро увеличиваясь. Почти сразу стало видно, что это огромный волк. Он проваливался в глубокий снег, но всё равно мчался неправдоподобно быстро. Сбоку металась его тень — длинная, чёрная. Вот он поднялся на холм, ещё один прыжок — и страж леса уткнулся носом в мой полушубок. Сзади сдавленно охнул Пузырёк, и что-то торопливо зашептала Алька. А я упал на колени и обнял Ирха за голову.
— Ты вернулся, — прорычал волк. — Живой. Настоящий.
— Долго меня не было?
— С середины лета. Я ждал. Охранял Замок.
— От кого?
— От врага.
Алька тихо сказала:
— Пойдём, Пузырёк. Не будем им мешать.
Прошелестели по камню шаги, и стало тихо.
— Я должен многое рассказать тебе, — рыкнул Ирх. — Слушай.
… В замок я вернулся к полудню. Уставший, промокший и озадаченный.
— Ты что, в снегу валялся? — строго спросила Алька.
— Ага, — не стал отпираться я. — Мы с Ирхом оба валялись.
— Ты же хотел с ним поговорить!
— Я и поговорил. Сначала. А потом мы поиграли немного. Он соскучился.
Пузырёк робко поинтересовался:
— Узнал что-нибудь?
— Вот это вопрос по делу, — обрадовался я. — Не то, что некоторые — сразу нотации читать! Кстати, если ты забыла, ты моя младшая сестра, а не старшая!
— Девочки раньше взрослеют, — задрала нос Алька. — И вообще, мальчишки — ужасно неорганизованные существа! Сейчас же переоденься в сухое!
— Какая ты зануда! А знаешь, что сказал Ирх? Недавно, по первому снегу, какая-то женщина везла к замку мешок. Ирх почувствовал магию Маркуса, остановил её.
— Загрыз? — Алька резко побледнела.
— Нет, просто прогнал. А мешок утопил в болоте. Но интересно не это. В мешке были то ли камни, то ли осколки стекла. И пахли они крысами.
— Вот как, — пробормотала Алька. — Слепые крысы из того Варианта. Зачем они?
— Не знаю. Маркус хочет попасть в замок, но не может. И Замок не пускает, и страж не дремлет. Может быть, крысы должны были проникнуть в Замок вместо него?
— Всё равно не понятно, зачем, — пожала плечами Алька. — А ты спросил, зачем волк оленуху загрыз?
— Спросил. Маркус поставил на Ирха ловушку. Волк выбрался, но потерял много сил. Знаешь, как высшие звери их восстанавливают?
Алька неохотно кивнула.
Я глянул на Пузырька — не нужно ли объяснить, что происходит? Но водяник, кажется, всё понял. Нахмурился:
— Теперь мы будем защищать Замок?
— Похоже на то.
— Тогда нужно проверить, все ли двери закрыты. И нет ли здесь подземного хода.
Меня как мешком по голове огрели!
— Пузырёк… Ты у нас самый умный, честное слово. Конечно, есть. Как я забыл?
Подземелье
Под землю без света не полезешь. Снять со стены масляный фонарь не получилось, а факелы никто из нас делать не умел.
— Я могу подсветить, только неярко, — сообщила Алька и что-то зашептала. Я думал, загорится светящийся шарик, но вместо этого у сестры засветились ладони.
— Здорово, — засмеялся я. — Как будто у тебя в руках по мобильнику!
— По могильнику? — не поняла Алька. — Ты гнилушки имеешь ввиду?
— Нет, это штука такая… Из Варианта, который ты не помнишь. Потом объясню.
Алька кивнула, мы оделись и спустились по лестнице. Оттуда — в подвал, а там за кучей старой рогожи — ещё одна дверь.
Внизу было холоднее, чем во дворе, но теплее, чем за стенами Замка. Мы медленно пробирались по узкому каменному проходу. Первым шел Пузырёк — он отлично видел в темноте. За ним — Алька, освещая путь руками. Сестра научилось этому колдовству сразу, как только поступила учиться в школу волшебников. Но этот мир я помнил смутно, как сон. Да и Замок казался ненастоящим. Как будто ещё немного, и я проснусь в своей комнате в доме на Воронежской улице, сяду учить уроки…
— Знаешь, — оглянулась Алька, — я бы ни за что не нашла подземный ход. Как ты догадался, где он?
— Мне Замок показал.
— Он… живой? — прошептала Алька.
— Да, наверное.
Пузырёк громко сказал:
— Воздух стал теплее, чувствуете? А из стены корни торчат, раньше не было.