У любви под прицелом, стр. 29

Оценка его личных качеств была лестной, но необъективной. Еще недавно, вживаясь в легенду, Майкл становился совсем другим человеком — он приобретал его привычки, он влезал в его шкуру, думал, как он, и действовал, как он.

— У каждого из нас есть темная сторона, которую мы скрываем, не стоит меня идеализировать.

— Да, я знаю, как это бывает! — горячо подтвердила Розмари. — Я знаю, что значит прогнать воспоминания. И если я смогу помочь заменить их на новые, быть вам хоть чем-то полезной, то… — Окончание фразы смущенно повисло в воздухе.

Но компетентный внутренний голос уже информировал Майкла, что искренняя, признательная, самоотверженная Розмари добровольно предлагает ему себя в качестве эффективного антидепрессанта. И вместо того, чтобы воспользоваться этим щедрым даром и хоть немного взбодрить мужское самолюбие, безжалостно растоптанное коварной, ставшей недосягаемой Лу, Майкл Хантер в ответ замотал головой, промычал нечто экспрессивно-невразумительное и бесславно сбежал.

Стрелки часов приближались к десяти, а совещание, назначенное на девять тридцать в квартире Майкла, еще не началось. Из трех участников присутствовал только он один. А сложившаяся обстановка требовала мозгового штурма и решительных действий. Неделю назад Дэн подбросил им основательную задачку. А начал он как обычно с присказки:

— Пит, приятель моего хорошего приятеля, бывший армейский спецназовец. У него проблемы, Майкл. Он бы сам их решил, но мужик сдал, два инфаркта за последние пять лет. Сейчас тоже сердце прихватило. А все этот взрыв на его фирме… кто-то хочет доставить ему большие неприятности.

Питу Веберу принадлежала небольшая, но стабильная посредническая компания «Вебергрин», поставляющая детали и запчасти к спутниковым системам и самолетам по правительственным заказам. Где-то пару недель назад посреди ночи на первом этаже конторы Вебера раздался взрыв. Бабахнуло так, что отблески пламени докатились до восьмого этажа стоящего напротив здания. Огненная плазма разметала все конструкции в вестибюле «Вебергрин», и потребовалось немало усилий охраны и пожарной команды, чтобы загасить пламя и вывести из горящего здания немногочисленный персонал. То, что это была пластиковая взрывчатка приличной мощности и работал профессионал, не вызывало сомнения. Чисто сработано, заряды заложены в наиболее уязвимых местах конструкций, чтобы причинить максимальный ущерб именно зданию, но свести к минимуму возможные жертвы. Все указывало на акт устрашения.

Первый вопрос, который Майкл задал Веберу, был, естественно, о конкурентах. Нелепо было бы думать, что те придерживаются библейской заповеди и думают только о том, как бы не навредить ближнему. Но на первый взгляд в этой нише желающих отобрать у Вебера его бизнес не было, по крайней мере, в Майами-бич. Пока суд да дело, Вебер едва не погиб на своем джипе. Мина сработала от дистанционного управления. И опять Хантер убедился в том, что работал профи. Среди множества вариантов есть пара надежных способов взорвать машину: поджечь бензобак или подсоединить пластиковую бомбу к зажиганию, как в случае с Вебером. Сам Вебер чего-то недоговаривал. Боялся, даже был готов отстегнуть сто тысяч за свою безопасность, но откровенным до конца не был. И здесь тоже существует масса приемов, чтобы убедиться в правильности своих предположений, начиная от непроизвольного сужения зрачков до нелепого запинания. После покушения на Вебера Майкл пересмотрел предварительную версию — это месть, решил он, причем месть, направленная на уничтожение не только бизнеса, но и его владельца, при этом подрывник явно пытался минимизировать человеческие потери.

В такой скользкой ситуации Майкл сомневался, стоит ли браться за это взрывоопасное дело, тем более что с деньгами у них теперь все обстояло совсем неплохо, но появилась Лу и расставила все по своим местам.

— Майкл, мы должны ему помочь.

Майкл высказал свои сомнения:

— Это серьезно. Ты сама знаешь, кто должен этим заниматься. Отдел специальных расследований. Заказы правительства. Бурное прошлое Вебера. Зачем нам это нужно, Лу? Назови мне хотя бы одну вескую причину.

— Даже две. Потому, что девушки обожают фейерверки. И потому, что ты должен мне, Хантер.

Опять двадцать пять!

— Я отдал тебе свою машину, — напомнил Майкл. Эта рана еще бередила душу.

— Ты должен мне больше! — ответила она, глядя на него нахальными зелеными глазами.

У Лу как всегда зудело в одном месте. Впрочем, у Майкла тоже, несмотря на его кажущееся сопротивление. Та самая темная сторона, о которой он говорил, никак не давала ему возможности расслабиться, все звала на новые подвиги. Была и другая причина, не менее важная. Майкл не хотел еще одной конфронтации с Лу. Она стала просто невыносимой. Все попытки Майкла сблизиться с ней натыкались на скалу ее неприступности. Теперь она демонстрировала верность своему слову в присущей ей безжалостной, язвительной, саркастической манере. И Майклу приходилось все это терпеть!

Раздался звонок в дверь, и предмет его неотступных размышлений наконец-то соизволил появиться. На Лу как всегда была тщательно дозированная одежда, не скрывающая ни одного преимущества девушки. Дорогой наряд плавно облегал стройную фигуру и имел тот же сочный оттенок, что и губы, накрашенные ярко-розовой помадой. Шпильки, разумеется, были умопомрачительные.

— Какой наряд. Свидание? — поинтересовался Майкл, четко контролируя выражение лица.

— Не будем вдаваться в подробности моей личной жизни. — Лу независимо передернула плечами, что означало примерно следующее: «Ничто, конечно, не украшает мужчину так, как стойкая потенция, но ты на свете такой не один».

У Майкла тут же возникло желание поворчать, что, мол, не время привлекать к себе пристальное внимание очередным нарядом массового поражения, но он вовремя поймал себя на нелогичности рассуждения — Лу даже в рубище будет смотреться провокационно и инициировать мужчину на необдуманные поступки. Вслед за этим Майкл отмел вариант с квартирой в многоэтажном доме, который он хотел предложить посмотреть Лу с целью задобрить. Территория была маловата. Для хранения платьев и туфель Лу, по всей видимости, потребуется авиационный ангар.

— А где Тискенс? — спросила Лу, сбрасывая туфли, сумочку и забираясь на его кровать. Именно так, в ее понимании, и должны были проходить оперативные совещания. И именно так она лишний раз напоминала Майклу, что в определенной сфере он теперь обделен ее вниманием.

Майкл грустно вздохнул.

— Хотелось бы и мне знать, где его черти носят. Хочешь йогурт?

— Отравленный?

Майкл отправился к холодильнику.

— Я на такое неспособен.

— Признайся, в глубине души ты думаешь, что способен, — раздалось ему вдогонку.

— Не хочу ничего об этом слышать.

В следующий миг Майкл склонился над открытым холодильником в позе дискобола, изучая его содержимое, а еще через пару мгновений он уже ублажал Лу, протягивая ей пластмассовый стаканчик и ложку.

— Мой любимый, клубничный. — Лу облизнулась и уселась по-турецки. Мелькнул алый треугольник трусиков.

Лучше бы она этого не делала. Майкл и так с утра был на взводе.

— Ну же, Лу! — бросил он.

По его категоричному тону можно было понять, что он ждет от Лу большего, нежели попытка вывести его из себя.

— Ты знаешь, что я считаю это пустой затеей, — начала Лу, как всегда без лишних предисловий. — Я согласилась только потому, что пока у меня нет собственной версии. И потом, я терпеть не могу вести наблюдение. Сидишь часами в машине, ешь всякую дрянь, а от этого толстеют!

— Ближе к делу, милая.

— А все! Я, как дура, действовала в соответствии с твоими инструкциями, моталась за Вебером по жаре, фотографировала его и обычным объективом, и объективом ночного видения, но ничего интересного ты на этих снимках не увидишь. Ланч с женой, потом пара вполне деловых встреч. Одна — с Бобом Форманом. Он владеет шикарным баром на Фиш-стрит в Майами-бич. Я туда заглянула — оформлен ярко, в манере гаитянских художников. В меню жареный поросенок, по выходным живая музыка. Интим Вебера с супругой я снимать не стала. Должно же быть что-то святое в этом мире.