Последний орк, стр. 86

Йорш прервался. Взгляд капитана канул в пустоту. То, что говорил ему Йорш, не имело никакого смысла. Все, что мог сделать капитан, — это загнать орков обратно в их земли, и одно это уже было бы великим подвигом.

Ранкстрайл сглотнул, распахнул руки.

— Я буду сражаться за вас и отдам за вас жизнь, если потребуется… — торжественно пообещал он.

— Благодарю вас, не стоит беспокоиться, — ответил Йорш, — я не собираюсь никому объявлять войну. Вы можете продолжать вашу битву, а я могу спокойно вернуться домой.

— Но вы и так уже на войне, все вы, — возразил капитан, — вы находитесь в опасности, вы и ваш народ. Мы объявили, что вы все погибли под обвалом, но теперь они знают, что это не так. Вы вернулись, чтобы спасти город. Вы спасли мой народ, но поставили под угрозу ваш. Спасая нас от орков, вы доказали Судье, что вы живы. Этот мерзкий прихвостень, который предал вас…

— Морон?

Йорш был окончательно уничтожен. Он и не думал, что своими поступками ставит под угрозу жизнь Роби и своей дочери. Ему, с его безграничной наивностью, если не сказать глупостью, никогда не приходила в голову эта мысль.

— Морон рассказал о каком-то процветающем поселении… Они не оставят вас в покое… они уничтожат вас…

— Но почему? Мы не сделали никому ничего плохого… Мы всего лишь спасли свою жизнь…

— Да, я знаю, но пока они не схватят вас, они не успокоятся. Теперь идите, отправляйтесь к своим. Защитите их. А что будет здесь, это уж наша забота. Благодаря вам мы победили.

Капитан повернулся и подозвал одного из своих солдат, чтобы тот подвел к ним коня Йорша. Энстриил пасся неподалеку, среди миндальных деревьев.

Йорш еще раз взглянул на Ранкстрайла.

— Капитан, — медленно проговорил он, — то, что эльфы могут читать мысли людей, — это не более чем легенда, ставшая одной из причин ненависти к нам. Я не в состоянии читать мысли, но я могу чувствовать эмоции, особенно сильные, — я могу слышать страх. Той ночью, когда мы бежали и был убит мой брат-дракон, я видел две армии: вашу и еще одну, более многочисленную, позади вас — армию кавалеристов в блестящих доспехах верхом на прекрасных скакунах. И могу вас заверить, они дрожали от страха… ужас их был так велик, что его без труда можно было услышать…

— Ужас перед вами? — переспросил капитан. — Или страх перед драконом?

— Ужас перед вами. Ваша то ли банда, то ли армия внушает ужас. Этой ночью я видел вас в действии. Никто не может противостоять вам. И уж точно не те кавалеристы, которые прятались за вашими спинами в ущелье Арстрид, хоть их и больше и они отлично вооружены. Я слышал их страх. Капитан, тот, у кого есть возможность предотвратить несправедливость и кто не делает этого, берет на себя ответственность за эту несправедливость. Я не прощу вам смерть Последнего Дракона той ночью, потому что никто не мог заставить вас сделать что-либо против вашей воли — сильнее вас не было никого. Вы не осознали этого и покрыли себя позором. Не повторяйте подобной ошибки.

Некоторое время они смотрели друг другу в глаза. Ничуть не оскорбившись и не рассердившись, капитан чувствовал лишь изумление и грусть.

— Теперь мне пора подумать о спасении моей семьи и моего народа, — добавил Йорш. — Девочка с короной, как вы ее назвали, действительно выросла — три года назад она стала моей супругой. Я не смею даже думать о том, что она и моя дочь могут находиться в опасности. Прощайте, капитан.

Они раскланялись, и Йорш вскочил на коня.

— Вы не можете ехать один. Окрестности так и кишат орками, они разорвут вас на куски!

— И каким же это образом? — поинтересовался Йорш с оттенком насмешливого высокомерия. — Я в силах зажечь траву, отклонить стрелы и раскалить добела эфес любого оружия.

Капитан пристальнее взглянул на него, потом кивнул и чуть заметно поклонился.

Йорш ускакал в ночь.

Он победил.

Он был в отчаянии.

Нужно было как можно скорее вернуться к своим.

На скаку он услышал голос капитана:

— Если когда-нибудь вам понадобится мой меч — он к вашим услугам.

Капитан произнес это негромко, но, несмотря на галоп Энстриила и шум пожаров, Йорш отчетливо услышал его. Он подумал, что, может быть, тогда, в ущелье Арстрид, Ранкстрайл все-таки задумался о том, чтобы променять место капитана легкой кавалерии на место приговоренного к казни ради того, чтобы спасти их, и что отказался от этой мысли только ради того, чтобы не лишать измученные орками земли их единственных защитников.

Он не мог упрекнуть капитана в преступном бесчестье, в том, что тот не сразился с тяжелой кавалерией Далигара, в том, что не избавил графство от сумасшедшего правителя и не взял командование на себя.

Капитан был наемником. Его солдаты были потрясающими воинами, но навсегда оставались отверженными: каторжниками, чудом избежавшими эшафота, гномами, сбежавшими с рудников, детьми, не знавшими своих отцов, обреченными на презрение и смирившимися с ним. Для человека, который не принадлежал к аристократии, риск развязать ужасную, разрушительную гражданскую войну, которая еще больше ослабила бы защиту людей перед нашествием орков, был слишком велик.

Командир наемников не был ни подлецом, ни трусом.

Эрброу, пожертвовав своей жизнью, спас их всех. Спас его, Йорша, спас капитана Ранкстрайла, спас беглецов и наемников, которые, как бы то ни было, дали им возможность бежать.

Глава двадцать четвертая

Когда слово «эльф» раздалось в рядах солдат, перелетая от одного к другому, опасное и злое, как пламя, извивавшееся зигзагом между пропитанными смолой дровами на баррикаде орков, капитан Ранкстрайл заговорил с жестокостью, вызванной страхом, с яростью, продиктованной ужасом.

Однажды он уже потерял контроль над своей армией, тогда, в ущелье Арстрид, когда последний дракон затмил лунный свет великолепием своего последнего полета. Капитан не мог позволить, чтобы подобное повторилось. Ненависть к эльфам вросла в сознание людей, пустила глубокие корни, стала неотъемлемой частью их жизни. Даже воспоминание о том, как они скакали за Йоршем, как чувствовали на своем лице тот же ветер, что обдувал и его, постепенно стиралось при звуке этого злобного слова — «эльф». В толпе вооруженных мужчин ненависть могла прорваться наружу в любой момент и мгновенно распространиться, взрывая все на своем пути, неконтролируемая, непредсказуемая, дикая, смертельно опасная. Лишь несколько солдат в первых рядах видели, что случилось на баррикаде, но Ранкстрайл далеко не был уверен, что хотя бы они поняли, что именно произошло. Опасение, что его солдаты могли сделать что-то плохое принцу эльфов, когда тот казался совершенно безоружным, было более чем обоснованным.

Увидев, что Эльф исчез в ночи, Ранкстрайл облегченно вздохнул.

Он знал, что Йорш спешит на помощь своему народу, и был рад, что расстояние между Эльфом и алебардами его солдат увеличивается с каждым мгновением.

Капитан обернулся в сторону Варила и приказал Лизентрайлю оставить половину солдат для защиты внешних стен города. Едва произнеся свой приказ, он тотчас повторил его, добавляя в этот раз слово «господин» перед именем Лизентрайля и обращаясь к нему на «вы». До сих пор вежливой формой обращения Ранкстрайл пользовался лишь в разговоре с вышестоящими, пусть и наделенными такими неприглядными качествами, как трусость, жестокость и бескрайняя глупость. Например, с Арньоло.

Капрал одарил его взглядом, преисполненным болезненного удивления, и вскоре Ранкстрайл услышал, как тот, объясняя ситуацию солдатам, безутешно объявил, что Эльф поразил их одним из своих заклинаний. Победить-то они победили, но капитан несколько выжил из ума.

Ранкстрайл вошел в город через полусгоревшие ворота Внешнего кольца. Вода, погасившая пожар, превратилась в густую грязь вперемешку с сажей. Ворота Среднего кольца сгорели дотла, устояли лишь ворота Цитадели. Их открыли перед капитаном, и он вошел в город под радостные восклицания горожан и хриплые победные крики солдат. Раздались звуки рога Варила.