Тайны географических названий, стр. 11

— О отец мой, — воскликнула она, дрожа всем телом и обнимая колени царя, — неспокойно у меня на душе, чует мое сердце, что суждено нам скоро расстаться! Не оставляй меня без защиты! А я буду ежечасно молить богов о помощи.

Смутился Агенор, выслушав сбивчивый рассказ своей дочери, но не подал виду.

— Не печалься, возлюбленная дочь моя, — отвечал он, — твои страхи напрасны. Нет причин у богов гневаться на меня и на мою невинную дочь. — Он нежно обнял Европу и, поцеловав ее в лоб, продолжал: — Забудь свои опасения и иди к морю, тебя, наверно, уже заждались подруги. Веселись и не думай ни о чем дурном.

Успокоенная Европа поцеловала отца и, нарядившись, поспешила на берег, покрытый изумрудной травой и яркими цветами. Там ее встретили ликованием и песнями юные сидонянки. В играх и забавах незаметно текли дни.

Однажды, когда по обыкновению дочь Агенора со своими подругами бродила по прибрежному лугу, собирая ароматные цветы и складывая их в свою золотую корзинку, день был особенно тих и прекрасен. Солнечные лучи ласкали лица резвых сидонянок, воздух был напоен ароматом свежих цветов и трав. Море нежно плескалось о берег, умеряя полуденный зной. Радостно было на душе у девушек, смех и песни не переставали звучать, уносясь далеко в поднебесье.

В разгаре веселья одна из девушек заметила приближающегося к ним быка и, испуганно вскрикнув, указала на него остальным подругам. В страхе все было бросились бежать, но, увидев, что бык не преследует их, остановились, а затем до того расхрабрились, что подошли к животному и стали с любопытством его разглядывать.

Никогда еще не приходилось им видеть столь дивного быка. Шерсть его лоснилась и переливалась золотистыми бликами, а голову украшали два золотых рога.

От минутного страха не осталось и следа. Девушки тесной толпой окружили чудесное животное, гладили его золотистую шерсть. Не отставала от других и Европа. Она заглядывала в кроткие глаза быка и нежно целовала его морду. Бык отвечал лаской на ласку, лизал руки юной красавицы, терся носом о ее свежие румяные щеки. Излив свои чувства, бык улегся у ног Европы. Дочь сидонского царя шаловливо уселась на его спину, приглашая подруг последовать ее примеру.

Хотели было девушки усесться рядом со своей госпожой — им нравилась игра с необыкновенным быком, — но не успели этого сделать. Едва бык почувствовал на своей спине Европу, он вскочил на ноги и, как вихрь, помчался к берегу моря.

Напрасно Европа молила своих подруг о помощи, напрасны были вопли и крики перепуганных насмерть сидонянок. В мгновение ока домчался бык со своей драгоценной ношей до моря и погрузился в его прохладные волны.

Быстро плывет бык, рассекая могучей грудью морскую гладь. Европа в страхе схватилась за его золотые рога, боится она погибнуть в бездонной пучине. Не ведает юная дочь Агенора, что сам громовержец Зевс похитил ее с намерением сделать своей женой. С ужасом озирается она вокруг, ожидая неминуемой гибели.

Уже скрылись вдали берега родной Финикии. Кругом безбрежное море. Ласково плещет оно вокруг быка, ни одна капля не попадает на одежды трепещущей девушки. Покорно расступаются волны перед божественным быком. Бог моря, колебатель земли Посейдон, плывет впереди на своей колеснице ^[3] , пролагая безопасный путь своему царственному брату.

Но вот видит Европа впереди в туманной дымке берег земли. Все ближе и ближе берег. Уже не плывет бык, а легко ступает по ровному песчаному дну и выносит девушку на цветущий берег. С любопытством озирается Европа, не может налюбоваться великолепием окружающей природы. Вспоминает она сон, так взволновавший ее. Догадывается девушка, что этот вещий сон послали ей боги. Отныне здесь будет ее родина, здесь станет она женой Зевса и родит ему могучих и мудрых сыновей.

Так объясняет древнегреческий миф возникновение названия материка Европы.

Однако существует другая и, очевидно, более правдоподобная версия, согласно которой название материков Азия и Европа было дано ассирийцами, господствовавшими в Лидии на полуострове Малая Азия в XIII веке до нашей эры. Они называли свою страну, а вместе с нею и весь полуостров acu — восход (солнца), а противолежащий на западе материк irib, ’ereb — мрак, запад. Греки, очевидно, заимствовали эти названия и именовали запад ?????s, e?????s. Отсюда, видимо, и возникло наименование европейского материка.

Столица Эллады

 Это было в те незапамятные времена, когда возник спор о власти над прекрасной Аттикой ^[4] между братом тучегонителя ^[5] Зевса, повелителем морей богом Посейдоном и любимой дочерью громовержца богиней мудрости и знаний грозной воительницей Афиной.

Упорствовали Посейдон и Афина, не уступали друг другу, лестно им было получить во владение эту страну. Затянулась тяжба богов. Пришли они на Олимп ^[6] к Зевсу и попросили разрешить их спор. Задумался Зевс, нахмурил брови. Но вот просветлело его прекрасное лицо.

— Хорошо, — сказал он, веселым взглядом окидывая собравшихся на Олимпе богов, — будь по-вашему. Пора покончить с этой затянувшейся распрей. Но не ждите от меня решения. Завтра мы все соберемся на Акрополе ^[7] , воздвигнутом Кекропом ^[8] , и предоставим ему право рассудить вас.

Склонили головы Посейдон и Афина перед волей властителя богов и людей.

На следующий день, едва только розовоперстая Эос ^[9] позолотила небосклон, сошлись олимпийские боги в назначенном месте на сооруженном Кекропом Акрополе в ожидании суда.

Явился и основатель Акрополя Кекроп. Смиренно взирал он на светлых богов, неведомо было ему, с какой целью почтили они его своим посещением.

Когда все оказались в сборе, поднялся Зевс во весь свой могучий рост и обратился к Кекропу. Голос его звучал ласково и спокойно.

— Трудолюбивый Кекроп! Собрались сюда олимпийские боги не для того, чтобы карать тебя за какие-то провинности. Напротив. Мы пришли к тебе, чтобы испросить совета и разрешить возникший между Посейдоном и Афиной великий спор. Ты своими руками воздвиг этот Акрополь и строишь вокруг него город. Тебе суждено стать первым царем Аттики. Кому же, как не тебе, разрешить этот спор.

Поник головой Кекроп. Понимал он, какую трудную задачу предстояло ему решить. Ведь какое бы решение он ни принял, один из богов станет его врагом и будет его преследовать до конца жизни. Отогнал он печальные мысли, понадеялся на милость Зевса и так ему ответствовал:

— Приказывай, о великий Зевс, готов я исполнить твою волю, и да будет сопутствовать мне твое покровительство.

Усмехнулся в бороду царь богов, понравился ему хитрый ответ Кекропа.

— Слушай же меня внимательно, мудрый Кекроп, — сказал он. — Спорят между собой Посейдон и Афина, кому из них должна принадлежать власть над Аттикой. И решил я передать власть тому, кто принесет стране более ценный дар. А ты должен оценить те дары, которые они предложат. От того, какой дар ты признаешь более ценным, и будет зависеть мое решение, кому отдать власть над Аттикой.

Умолк Зевс. Кекроп склонил голову в знак повиновения.

Встал тогда Посейдон, сидевший по правую руку от своего царственного брата, поднял трезубец и с великой силой ударил им о гранитную скалу, возвышавшуюся рядом с Акрополем. Содрогнулась вокруг земля, раскололась скала и из недр ее фонтаном поднялся мощный столб соленой морской воды.