Свет чужого солнца, стр. 42

Белазир стояла с двойной спиралью в руке. Ее неподвижность могла означать неуверенность… Превозмогая себя, Дахар заговорил:

— Командующая. Мы только что заключили соглашение. Разжаловать меня сейчас, когда в легионах уже зреет недовольство…

— Молчи, — спокойно оборвала его Белазир.

Лицо ее стало пепельным, черные глаза как-то странно остекленели. Дахар понял, что недооценил ее стремление добиться нового оружия для Джелы; ради него она была готова пойти до конца. Он сам, «Кридоги», Эр-Фроу подвели ее к черте, за которой рушатся идеалы. Она верила в них всю свою жизнь, считала невозможной измену. Здесь она узнала, что клинок чести обоюдоострый; события обернулись против нее. Если соглашение, на которое она пошла, — просто сделка, если первый лейтенант, которому она доверяла, недостоин доверия…

— Можно ли увидеть заход Маяка? — тихо произнесла Белазир изменившимся голосом.

Исхак взглянул на нее с удивлением. Талот — с изумлением. Еще минуту Белазир молча стояла на мокрой траве с двойной спиралью Дахара в руке.

Глаза ее были устремлены вдаль. Потом она тряхнула головой, и Дахар видел, какого усилия, какого чудовищного проявления воли потребовал от нее возврат к реальности. Она снова стала главнокомандующей легионов Джелы во враждебном городе Эр-Фроу. И еще он заметил, что отныне ее воля будет непоколебима.

— Командующая, — уже безо всякой надежды произнес он. — Подумай. Я зайду к тебе позже…

Белазир швырнула эмблему с двойной спиралью на землю. Не ответив ни слова, сделала знак следовать за ней. Дахара этот приказ не касался. Он провожал их глазами. Исхак шел рядом с Белазир, защищая командующую слева.

Теперь он стал первым лейтенантом Эр-Фроу.

Внутренняя стена рухнула, и к Дахару вернулась способность чувствовать.

Кридоги!

Капли дождя падали из-под купола гедов, под которым у ног Дахара лежал убитый.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ДВОЙНАЯ СПИРАЛЬ

Я лучше овладею любым ремеслом,

Чем стану царем Персии.

Демокрит из Абдеры

29

Когда варвар спотыкался, СуСу и Эйрис, сменяя друг друга, напрягали последние силы, чтобы поддержать его и тянуть по дорожке из врофа. Во время очередной остановки, собираясь с силами, Эйрис задумалась, почему же она не испытывает страха. От него пахло мужчиной, а не болезнью. С другой стороны руки СуСу — маленькие ручки девочки, ручки Эмбри — обнимали его грудь. Эйрис видела, что СуСу страшно, и заговорила с ней:

— От него не пахнет болезнью. Правда, не пахнет. Такие… приступы бывали и раньше?

— Да, — отозвалась СуСу так тихо, что Эйрис едва могла расслышать ее.

— Нет ли у тебя или у великана какого-нибудь лекарства? Быть может, оно есть у воинов-жрецов?.. — спросила Эйрис и споткнулась, вспомнила — СуСу была джелийской проституткой. Могли вообще воин-жрец лечить проститутку, или чужака, который ее похитил? Но если нет, если глупость Джелы помешала этому, разве не научились джелийские проститутки лечить самих себя? Однако девушка была еще почти ребенком…

— Ты знаешь, что это за болезнь? Он тебе сказал? — продолжала расспрашивать Эйрис и подумала о том, что, возможно, гигант был нем, она никогда не слышала его голоса.

СуСу не ответила. Гигант вдруг споткнулся и упал на колени, тяжело дыша. Каждый вздох напоминал хлюпанье болота. Эйрис опять пришлось поддерживать варвара, пока тот не поднялся, и они снова побрели вперед.

— СуСу, у тебя есть лекарства для него? Есть?

— Нету.

— А у него?

— Нету. — Услышав отчаяние в юном голосе, Эйрис почувствовала сострадание. Эмбри по крайней мере осталась с лекарями, окруженная заботой…

Они не встретили ни души на этой врофовой дорожке, бежавшей под нависавшими деревьями. Все: люди и геды, остались в Доме Обучения. Нет, не все, подумала Эйрис, и отогнала от себя видение, стараясь ради СуСу сохранять спокойствие. Им понадобилось много времени, много долгих остановок, чтобы добраться до дома гиганта в той части Эр-Фроу, где Эйрис раньше никогда не бывала: возле северной стены, немного западнее залов Джелы. Серые здания из врофа, открытые арки входов, круглые столы — все это ничем не отличалось от ее зала.

— Положим его здесь, подальше от арки, здесь нет ни дождя, ни ветра, — предложила Эйрис.

— Нет, надо поднять его наверх.

— СуСу, у нас не хватит сил, а сам он не сможет взобраться по лестнице.

Давай принесем сюда одеяла и подушки!

— Наверх, — произнесла СуСу, и в ее мягком голосе послышались истеричные нотки. Эйрис прекратила спор.

На половине пути варвар чуть не упал, СуСу вскрикнула и попыталась схватить его за руки. Эйрис опустилась на ступеньку ниже и обхватила гиганта за бедра. Тот вздрогнул и наклонился назад так сильно, что, казалось, ей уже не удастся его удержать, но в последнее мгновение выпрямился. Наконец они отвели его в комнату, под защиту прочной двери, которую СуСу немедленно захлопнула.

— Положим его на подушки, — сказала Эйрис. — Его трясет как в лихорадке. Нет, опускай его вот так.

В одном углу были сложены огромные одеяла. Все необходимое в быту тоже было свалено по углам, потому что СуСу старалась, насколько это возможно, не выходить из комнаты. Эйрис с любопытством огляделась. Пища, вода, одеяла из яркой ткани гедов, маленькие шкурки, сандалии и глиняные сосуды — варвар был отличным мастером.

Был. Раньше.

— Неужели здесь нет лекарств? — мягко спросила Эйрис. — Я не знаю, что это за болезнь, но по крайней мере нужны травы, чтобы очистить легкие и заставить его пропотеть. Жрец-легионер…

СуСу резко повернулась и взглянула на Эйрис с такой ненавистью, что та была поражена, потом догадалась, что ненависть была обращена не к ней. Она попыталась уговорить ее снова.

— По крайней мере ему надо поесть. Скоро на столах появится пища. Я могу принести чего-нибудь свежего.

СуСу, глядя на закрытые глаза и тяжело вздымающуюся грудь гиганта, ничего не ответила. Эйрис открыла дверь.

— Нет! Нет, закрой ее!

— Я только хотела…

СуСу зажала уши руками. Эйрис взглянула на лицо молодой женщины, выскользнула в коридор и захлопнула за собой дверь.

Ждать ей пришлось совсем недолго. Вскоре в нижнем зале поднялись столы.

В тишине пустого зала это зрелище выглядело жутко. Все было серым: воздух, свет, стены. Только яркий оранжевый кружок лучился возле лестницы. Снаружи дождь барабанил по листьям серых деревьев.

Набрав как можно больше чаш дымящегося жаркого, Эйрис отправилась наверх.

— СуСу, я принесла пищу, открой.

— Уходи!

В изумлении Эйрис стояла в пустом коридоре, с трудом удерживая в руках чаши.

— Но я принесла еду. Ему надо поесть, иначе он… Открой дверь, СуСу.

— Кто с тобой?

Сначала Эйрис подумалось, а в своем ли уме девушка? Но потом она поняла, что та могла не узнать ее голос, который за дверью звучал приглушенно.

— Со мной никого нет. Я одна. Я делизийка, которая помогла тебе добраться сюда из Дома Обучения.

Женщина. Делизийка. Не испугает ли это СуСу еще больше? Эйрис ждала.

Серый коридор стал мрачным и тихим. Наконец СуСу, с белым от страха лицом, слегка приоткрыла дверь. Эйрис проскользнула внутрь комнаты, и захлопнула дверь за собой.

Больной отказывался есть. Сначала его пыталась накормить Эйрис, потом СуСу, потом снова Эйрис. Он пил воду, когда они капля за каплей вливали ее ему в рот, но у него, казалось, не было сил жевать. После того как он лег, дыхание выровнялось, но кожа оставалась холодной и влажной. Во всем этом громадном теле жили только глаза. Бесцветные, сверхъестественно напряженные, они следовали за СуСу, куда бы та ни двинулась, но Эйрис не могла понять, что же видели эти глаза на самом деле. Ей казалось, что гигант то приходит в себя, то снова теряет сознание. За все это время он не произнес ни слова, и СуСу ни разу не обратилась к нему.