Дикий лес, стр. 52
Прю огляделась по сторонам и убедилась, что она одна стоит на берегу и видит это зрелище в холодном утреннем свете. Туман осел над поверхностью реки, полностью обнажив великолепное строение. Девочка поспешила убрать руны обратно в шкатулку, захлопнула крышку и, взяв велосипед, покатила его в сторону призрачного моста.
В самом его начале, отбрасывая на дорогу яркий свет, стояли два фонарных столба. Прю осторожно сделала несколько шагов по мостовой, проверяя ее прочность. Но “призрачная” поверхность была твердой, как настоящая. Девочка уверенно пошла дальше. Тишину нарушало только щелканье велосипеда и дребезжание тележки.
Дойдя до середины, она увидела подвешенный к крюку маленький медный колокольчик. Из любопытства она подошла к нему поближе. Он был простым на вид, металл потускнел, приобретя серо-зеленый оттенок. Язычок колокольчика висел на кожаном шнурке.
Прю безотчетно взялась на шнурок. Она представила себе, как тринадцать лет назад здесь стояли ее родители. Они были полны страха и любопытства и жаждали чуда. Вот папа дотягивается до этого самого шнурка и в последний раз бросает взгляд на маму перед тем, как позвонить в колокольчик. Ее затопило волной сочувствия — ведь они через столько прошли ради детей. Окажись она сама в такой ситуации, как бы она поступила? Почувствовав прилив храбрости, девочка легонько двинула запястьем и потянула шнурок. Тихий звон колокольчика пронзил мягкий туман, эхом отозвавшись на другом берегу. “Я иду, ведьма, — подумала Прю. — Я иду за своим братом”.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава двадцатая
Три звонка
Александра стояла на тронном возвышении и пристально смотрела на дрожащие корни растения, которые свисали с потолка залы. Казалось, в мерцающем свете факела они подрагивают и шевелятся. В пещере стоял страшный гвалт солдат: ящики со снарядами заколачивали, алебарды и ружья грузили на повозки, сворачивали палатки.
Тут корни заговорили.
— Когда, о владычица? — спросили они. — Когда мы наконец насытимся?
Губернаторша с улыбкой подняла изящную ладонь к потолку пещеры и пробежала пальцами по гладкой бахроме светлых корешков растения.
— Когда придет время, — ответила она. — Наступит равноденствие, и вы восстанете. А сегодня ночью мы переезжаем в Рощу Древних.
— Хорош-ш-шо, — прошипели корни. — Хорош-ш-шо. — Они трепыхались, словно сотни голодных языков.
Звон колокольчика.
Александра уронила руку.
Снова звон.
Ее щеки налились ярким румянцем, глаза широко распахнулись, на лбу залегла складка.
И еще раз.
Тишина.
— Три звонка, — сказала вдовствующая губернаторша, и губы ее сложились в злобную усмешку. — Глупая, глупая девчонка.
Кертиса поразило, как ловко разбойники спускались по длинной и хилой лестнице. Он стоял внизу, придерживая ее ногой, пока все поочередно открывали клетки и проворно соскакивали на землю. Через несколько минут полной тишины все четверо уже высвободились и стояли на полу пещеры. Только койот Дмитрий не последовал за ними. Он сидел в своей клетке, повернувшись к разбойникам спиной. Все это время они шепотом уговаривали его спуститься.
— Ну, давай уже! — громко прошептал Шеймас. — Подумай о своей семье!
Дмитрий встал на задние лапы и прислонился к прутьям клетки.
— Но… — возразил он. — Ребят, вы идите. Я… меня отдадут под трибунал, если попадусь! Это верная виселица.
Кормак выступил вперед:
— Так постарайся не попасться. Глупо тут торчать. Они все равно тебя повесят, ну, хотя бы за соучастие в побеге. Ты же что-то не спешишь поднимать тревогу?
Дмитрий на секунду задумался, потом пожал плечами и сказал:
— Да, наверно, ты прав. Ладно, кидай ключи.
Кольцо с ключами просвистело в воздухе, послышался щелчок замка, и через минуту Дмитрий уже спускался по лестнице.
— Ну, — сказал он, — что дальше?
— Веди нас отсюда, — сказал Эймон, поглаживая клочковатую черную бороду. — Септимус пойдет вперед на разведку. Ты хорошо знаешь эти норы?
— Неплохо, — сказал Дмитрий, задрав морду и втягивая носом воздух. — Выход, пожалуй, найду.
Ангус потянулся за зажженным факелом, висевшим на стене, и вытащил его из подставки, отчего на пол посыпался сноп искр. Он обратился к крысу:
— Давай решим, где встречаемся.
— В оружейной. Там есть боковой проход, в нем обычно никого. Если пойдем через него, сможем выйти через черный ход, обойдя главную пещеру, — прошептал Септимус из своего убежища в клубке древних корней.
— Но сначала освободим короля, — напомнил всем Кормак. — Мы не уйдем без Брендана.
Все (и даже в прошлом недовольный Шеймас) кивнули в знак согласия.
— Отлично, — сказал Септимус. — Комната для допросов где-то неподалеку от главного зала. Ты знаешь дорогу, Дмитрий? — Тот кивнул, и Септимус продолжил: — Я пойду вперед, разнюхаю все. Если возникнут проблемы, перехвачу вас по пути.
Крыс исчез в корнях, и самая необычная группа беглецов в мире — койот, Внешний и четыре разбойника, — не оглядываясь, покинули тюрьму.
Воздух в туннеле, ведущем из пещеры, был спертым и влажным. Разбойники двигались абсолютно бесшумно, и только шаги Кертиса и Дмитрия нарушали тишину. Мальчик старался подражать быстрым и мягким движениям своих спутников, но быстро понял, что это невозможно: по-видимому, ловкость у разбойников была в крови. Вскоре они вышли к перекрестку.
— Дмитрий? — тихо позвал Кормак. — Куда теперь?
Дмитрий протиснулся вперед и, повернув морду поочередно в сторону каждого коридора, сказал:
— Идем направо — к оружейной. Если пойдем прямо — придем в главный зал. — Он быстро вдохнул воздух. — Я чувствую запах потухшего костра. Они погасили костер. Хм, это странно.
— Почему? — спросил Кертис.
Дмитрий оглянулся:
— Не припомню, чтобы костер хоть когда-нибудь гасили. Он всегда горел, как в пекле. Как-то мне целых две недели нужно было его поддерживать. Адова работенка.
— Ну, хватит, — прошептал Кормак. — Пошли уже.
Они повернули направо. Ангус шел первым, факел потрескивал в его руке, освещая стены коридора. Корни и острые булыжники боролись за место в стенах и под потолком. На коричневом земляном полу отпечатались следы лап.
Кертис, наступив на развязавшийся шнурок сапога, чуть не упал, но удержался на ногах, только издал громкое “ух!”.
— Ш-ш-ш! Тихо! — прошипел Шеймас. — Не топочи так. Мы же не хотим, чтобы за нами вдогонку пустилась вся армия койотов.
— Извините! — шепотом ответил Кертис. — Я постараюсь. — И все же лицо Шеймаса выдавало замешательство. Странно, но они еще не услышали ни звука: в туннелях нор стояла гробовая тишина.
В конце концов беглецы дошли до другого перекрестка и по указанию Дмитрия свернули в тесный коридор, ведущий налево. Попетляв немного, дорожка вывела их в узкую пещеру.
— Погодите, — тихо произнес Ангус. Он поднял факел и осветил слева от себя маленькую приоткрытую деревянную дверь. — Я что-то слышу.
Все шестеро затаили дыхание. Тишину нарушал звук какого-то стремительного движения, похожего на шлепанье небольших лапок по грязи.
В проем пролезла усатая морда крысы — это был Септимус. Он толкнул передней лапой дверь, и та с громким скрипом распахнулась.
Кормак укоризненно посмотрел на него и приложил палец к губам, призывая крысу к тишине, но Септимус не остановился.
— Там никого нет, ребят, — сказал он. — Логово пусто.
— Что? — спросил Кормак, по инерции продолжая говорить шепотом.
— Все ушли. Исчезли. Фьюить! — он щелкнул пальцами. — Можно шуметь. Никто вас не услышит.
— Но… — раздался позади голос Дмитрия. — Они просто… бросили меня тут? В клетке?