Дикий лес, стр. 25

Прю перестала ориентироваться после пятого перекрестка и теперь просто слепо шла за Пенни, без вопросов повинуясь каждому тихому “сюда” и “за мной”.

Наконец они оказались перед особенно старой на вид дверью, и Пенни распахнула ее, открыв взгляду потертые каменные стены, тонущие в темноте. Из ящика на полу девушка достала две свечи, зажгла их от ближайшей газовой лампы и протянула одну из свечей Прю.

— Что это? — шепотом спросила та.

— Туннели, — ответила Пенни. — Идут во все стороны. По ним можно выйти в город.

— А чай? Разве тебя не ждет губернатор? — удивилась Прю.

Пенни усмехнулась.

— Старик-то? У него бессонница, чай все равно не поможет ему. Потерпит.

В дверном проеме Прю остановилась.

— Спасибо, — прошептала она. — За помощь. У меня даже нет слов.

— Слушай, — ответила Пенни. — Мне сильно попадет, если они узнают. Но я твердо верю: ты знаешь, что делаешь. И если князь хочет тебя видеть, значит, надо идти. Бог свидетель, лучше тебе бежать, чем собирать пыль в гостевой комнате. — Она пристально посмотрела на Прю. — Только я тебя увидела, у меня сердце екнуло. Представить не могу, каково это — брата потерять. — Девушка вздохнула и поднесла свечу к двери, освещая ступени. Из туннеля дунул слабый, холодный ветер, принеся с собой запах затхлости, плесени и сырых камней. — Иди.

Прю шагнула на гладкую каменную лестницу, отполированную, казалось, бесконечным множеством ног. Сырость пробирала до костей, и по телу то и дело пробегала дрожь. Пенни вошла следом и закрыла за собой дверь. Свечи в их руках бросали пляшущие тени на кирпичные стены, пламя дрожало в спертом воздухе.

От подножья лестницы шел коридор и вливался в проход, который тянулся в обе стороны и терялся во тьме. Стены туннеля источали холодную сырость, то там, то здесь встречались ручейки воды, которая капала со сводчатого потолка. Земля под ногами была пепельно-серой и влажной, и Прю чувствовала, как через подошвы пробирается холод.

Они шли, и постепенно туннель менялся: красный кирпич и цемент уступили место грубо обтесанному камню и граниту. Иногда казалось, что проход целиком вырезан в скале; потолок уходил вверх, превращая туннель в пещеру. А порой приходилось приседать и пробираться, скрючившись, под низкими сводами. Казалось, прошла вечность, прежде чем они добрались до перекрестка, где Пенни указала свечой на один из коридоров.

— Дальше я не могу, — сказала она. — Мне чай отнести надо. Иди по этому коридору. Чуток пройдешь, там будет лестница — по ней вылезешь наверх. Оттуда уже сама добирайся.

— Огромное спасибо, — сказала Прю. — Не знаю, что бы я без тебя делала.

— Да не за что, — ответила Пенни. — Я уверена, ты его найдешь — брата своего.

Улыбнувшись, девушка повернула назад, и вскоре свет ее свечи растворился во тьме туннеля.

Прю отправилась вперед по новому коридору и вскоре добралась до лестницы, о которой говорила Пенни. Ступеньки у нее были старые и растрескавшиеся и прогибались под весом Прю, которая осторожно карабкалась по ним. Лестница проходила через длинный цилиндрический канал в потолке, который заканчивался чем-то вроде крышки люка. Упершись ногами в ступени, девочка подняла ее и отодвинула в сторону. Порыв свежего ветра застиг ее врасплох. Прю глубоко вдохнула и, осторожно высунув голову в люк, огляделась.

Она снова оказалась в лесу.

Глава одиннадцатая

Отличившийся в бою. Аудиенция у филина

Приподнявшись на локтях, Кертис окинул взглядом содеянное. Койоты, которые всего пару секунд назад отчаянно сражались, застыли от неожиданности, потому что их противники чудесным образом исчезли. Пушечное ядро аккуратно вспороло подлесок, пересекло овраг и продолжило движение на той стороне, оставив на своем пути неподвижные тела нескольких разбойников. Кертис часто заморгал.

Солдаты подняли сабли, торопливо салютуя, и снова бросились в бой — навстречу новой волне разбойников, хлынувшей из Леса. Мальчик услышал за спиной стук копыт.

— Кертис! — раздался голос губернаторши. — Садись!

Обернувшись, он увидел, что Александра протягивает ему руку. Она схватила мальчика за предплечье и подняла на коня. Только сейчас слух Кертиса начал потихоньку восстанавливаться.

— Вы видели? — спросил он, перекрикивая шум сражения. Мальчика просто распирало от изумления пополам с гордостью.

— Видела! — ответила Александра. — Отличная работа, Кертис! Мы еще сделаем из тебя воина!

С клинком в одной руке и поводьями в другой она пустила коня галопом, и тот ловко поскакал сквозь лес. Горе разбойникам, которые пытались поднять винтовку или саблю на эту непревзойденную наездницу — она поражала их, не сбавляя скорости.

— Куда мы едем? — спросил Кертис, зарывшись лицом в мех ее накидки.

— Увидишь! — прокричала Александра.

Они очутились на дальнем конце гребня, где овраг был особенно глубоким и стены его вырастали из земли отвесно, будто склоны ущелья. Овраг кишел дерущимися разбойниками и койотами, повсюду раздавался скрежет сабель и штыков. Александра соскочила с лошади, быстрым взмахом меча поразила напавшего на нее разбойника и бросилась к самому краю гребня. Кертис, громко сглотнув, последовал за ней. Когда он догнал губернаторшу, та указала на подножье, где разбойники с трудом толкали по оврагу огромную гаубицу.

— Смотри, — тихо сказала она. — Если их пушка продвинется еще хоть немного, наше войско окажется во власти этих дикарей.

По сравнению с гигантской гаубицей пушки койотов казались римскими свечами: дуло у нее было не меньше трех футов в диаметре, а ствол такой длинный, что там уместились бы макушка к макушке двое взрослых мужчин. Гаубица была украшена роскошным изображением злобного дракона, острые клыки которого обрамляли жерло. Один выстрел из этой штуковины, подумал Кертис, и всему склону конец.

— Что нам делать? — спросил он.

— Начинать стрельбу, — ответила Александра и сунула ему в руки винтовку, а потом, вскинув свою собственную, прицелилась в толкающих гаубицу разбойников.

Кертис побледнел, чувствуя в животе глухую пустоту. Допустим, из пушки он бабахнул, но это был такой безадресный выстрел, почти случайность. Мальчик не был уверен, что у него получится выстрелить в кого-то из ружья. Парализованный, он просто стоял, держа винтовку в руках.

Тем временем губернаторша несколько раз выстрелила в толпу, окружавшую гигантскую пушку, и попала в двух разбойников, которых тут же заменило подоспевшее подкрепление. Стукнув прикладом об землю, она чертыхнулась и, вынув шомпол, принялась перезаряжать винтовку.

Отчаянно ища другой выход, Кертис прочесывал взглядом линию гребня. Внезапно он заметил нечто такое, отчего сердце забилось где-то в горле.

— Подождите! — крикнул он Александре, бросая винтовку на землю, и припустил на нависающий над обрывом мшистый пятачок земли, где лежал огромный поваленный кедр. Его грубую кору скрывал плющ и пышные заросли папоротников. Обросшее кустами дерево опасно нависало над краем оврага, зацепившись серединой за другой упавший ствол. Кертис прикинул расстояние и высоту выступа, то и дело переводя взгляд с разбойников на мертвое дерево и обратно. Удовлетворенный увиденным, он перепрыгнул через ствол и, бросившись на землю, уперся ногами в кору. С натужным хрипом мальчик принялся толкать что есть мочи. Ствол поддался, чуть повернувшись вокруг оси и содрав на своем пути слой земли, но вскоре Кертис выдохся, и дерево скатилось обратно. Он набрал в легкие побольше воздуха и толкнул снова, захрипев еще громче. На этот раз ствол продвинулся чуть дальше, но по-прежнему недостаточно, чтобы потерять опору.

— Александра! — крикнул он. — Сюда, помогите мне!

Губернаторша, которая безрезультатно стреляла в роящихся внизу разбойников, оглянулась и, разгадав намерения Кертиса, побежала к нему. Опустившись на землю рядом, она уперлась ботинками в кору и тоже принялась толкать.