Золотой шанс, стр. 76
– То есть ты знала распорядок дня полицейских и все соответственно спланировала?
– Я знала, в какое время подъедут полицейские, и знала, что могу заставить Сполдинга потерять контроль над собой. Было довольно легко подтолкнуть его к тому, что он набросится на меня. Но я считала, что обвинения в нападении на женщину будет недостаточно. Мне нужно было, чтобы ему было предъявлено обвинение в уголовном преступлении. Благодаря чему его посадили бы в тюрьму.
– Чтобы Сполдинга лишили прав на управление детским приютом?
– Да.
– А где ты достала героин? – спросил Ник.
– Бог ты мой, Ник. Ты не хуже меня знаешь, что сейчас очень просто купить наркотики. Как у работника социальной сферы, у меня были все необходимые контакты и информация, включая сведения о людях, у которых можно достать героин. Проделав все это, мне оставалось только ждать, когда с ним поступят по закону. От меня требовалось одно: придерживаться своей лжи. Тот факт, что Сполдинг был наемником, служившим в Юго-Восточной Азии и Южной Америке, оказался в мою пользу.
– Присяжным казалось, что он начал употреблять наркотики в этих местах и продолжил эту привычку уже в Штатах, – закончил за нее Ник.
– Да. – Фила замолчала в ожидании его реакции.
– Черт побери, Фила.
Она напряглась.
– Мне так жаль, Ник. Это был ужасный поступок, но мне больше ничего не приходило в голову. Я обязана была его остановить. Я обязана была отобрать у него детей.
– Ей жаль. Бог ты мой, да не нужно извиняться. Единственное, о чем стоит жалеть, так это о том, что у нас нет законного способа оберегать детей от мерзавцев типа Элайи Сполдинга. Тогда тебе не пришлось бы идти на такой невероятный риск, чтобы спасти этих воспитанников.
Она перевела дух.
– Я не хотела никогда никому об этом рассказывать. Я считала, что сама приняла решение так поступить, и должна была бы жить с этим до конца моих дней. Я не могла просить кого-либо еще помочь мне нести бремя правды.
– Но ты оставила свою работу.
– Мне пришлось это сделать. Я знала, что больше не смогу работать в таком качестве. На этот раз я не просто нарушила несколько правил, а перешла все границы дозволенного. Взяла закон в свои руки. Я больше не была профессионалом, я стала мстительницей.
– Ты что, чувствуешь себя виноватой? Черт, да ты не должна этого делать.
– Нет. Я не чувствую вины. Если бы пришлось, я бы проделала это еще раз. Но это так тяжело, Ник. Так трудно было это сделать. Так трудно жить с этим. Так же, как выстрелить сегодня.
– Запомни, что ты больше не одна живешь с этим. – Он поцеловал ее, глаза его блестели в темноте. – Я люблю тебя.
– А как ты догадался, что я не все тебе рассказала?
– Мне показалось, что в твоем рассказе слишком много совпадений. Эти совпадения представлялись мне либо сильным везением, либо очень хитрым планом. Я же представлял, как сильно ты хотела прикрыть детский приют у Сполдингов. И я достаточно хорошо тебя знал, чтобы понимать: ты пойдешь на все, что угодно, во имя правого, на твой взгляд, дела. И потом эта Рут Сполдинг, которая настаивала, что ее муж невиновен в употреблении наркотиков. Она была так уверена, что ты солгала. Все это прибавило мне вопросов.
Фила пришла в ужас.
– Иногда ты слишком умен, Ник. Слишком хитер и проницателен. Меня это пугает.
– Но иногда я просто обычный тупой мужик. – Он улыбнулся. – Как ты уже несколько раз отмечала.
Впервые за весь день Фила начала расслабляться.
– Правда. Буду успокаивать себя этим. Бог ты мой, я чуть не забыла. Чем закончилось ваше годовое собрание? Кто стал исполнительным директором «Каслтон и Лайтфут»?
– Угадай.
– Они проголосовали за тебя? Все?
– Все, кроме Хилари.
– О, Ник, это чудесно. Я так и знала, что ты победишь. – Она обняла его за шею. – Так и знала.
Ник перекатился на спину и смеющимися глазами посмотрел на нее.
– У меня есть для тебя новости, милая. Я победил еще до того, как вошел сегодня утром в зал заседаний.
– Что это значит?
– У меня уже была ты, правда?
– И тебе было бы этого достаточно? Даже без «Каслтон и Лайтфут»?
– Более чем достаточно.
Она нежно поцеловала его.
– Поздравляю, мистер исполнительный директор.
– Можешь называть меня просто босс.
– Никогда в жизни.
– Тогда, – ровно сказал он, – можешь называть меня мужем.
Фила подняла голову и посмотрела на него сверху вниз.
– Ты все еще хочешь на мне жениться?
– Фила, мы абсолютно точно поженимся. У меня никогда не было по этому поводу сомнений. Сегодня утром я решил, что дам тебе некоторое время, чтобы ты привыкла к мысли, что станешь членом нашей семьи.
– О-о, вот уж спасибо.
– Я знал, ты не уверена, что они хорошо к тебе относятся, – невозмутимо продолжил Ник. – Но после того как они сегодня бросились тебе на помощь и охраняли от полицейских и репортеров, ты можешь больше не сомневаться, что они на твоей стороне. Пойми это, милая. Теперь ты член семьи, нравится тебе это или нет.
Глава 20
Широкая белая атласная юбка свадебного платья Филы свисала блестящими и плавными волнами с перил крыльца домика Джилмартена, на которые Фила положила ноги. Она сидела в уютном плетеном кресле с бокалом шампанского в руке. Ее фата лежала на перилах рядом с ее скрещенными ногами. Легкий вечерний ветерок ерошил замысловатую прическу.
Ее новоиспеченный муж сидел рядом, стул его качался на двух ножках, а ноги покоились около Филы. На Нике все еще был парадный свадебный наряд, хотя он уже давно снял пиджак. Его сорочка была расстегнута у ворота, а галстук свободно болтался на шее. В руке он держал бокал с виски.
По словам Виктории, свадьба прошла в полном соответствии с традициями Каслтонов и Лайтфутов. Она состоялась на пышной зеленой лужайке напротив дома Лайтфутов в присутствии большинства населения Порт-Клакстона.
Казалось, семьям нравятся свадьбы и они любят устраивать из них события. Фила подумала, что должна быть благодарна, что никто не решил устроить фейерверк. Хватало и того, что пришлось постоянно оттаскивать Капкейка и Фифи от стола.
Около получаса назад с явной неохотой ушли последние из гостей. Не теряя времени, Ник утащил Филу от дома Лайтфутов в уютный домик Джилмартена. Там он налил себе виски и наполнил бокал Филы шампанским. Затем они уселись на крыльце, чтобы полюбоваться заходящим солнцем.
– Я тут думала кое о чем, – заявила женщина, чувствуя себя такой довольной и счастливой, как никогда прежде.
– Скоро я возненавижу себя за этот вопрос. О чем ты думала?
– О Хилари.
– Будь я проклят, ну ты нашла, о чем думать сейчас. Фила, сегодня день нашей свадьбы. Тебе меньше всего стоит думать о моей бывшей жене. – Ник выругался про себя. – Я бы даже сказал, о бывшей жене моего отца.
– Развод Хилари и Рида еще не оформлен.
– Ну, так скоро будет оформлен. Ты, черт побери, совершенно не должна сейчас об этом думать.
– Но у меня появилась потрясающая мысль, Ник.
– Да? – Он подозрительно смотрел на нее. – Какая же?
– Почему бы тебе не продать ей «Лайтфут консалтинг»?
Ноги Ника с грохотом упали с перил на крыльцо.
– Продать ей «Лайтфут консалтинг»? Ты с ума сошла? С какой стати, черт побери, мне это делать?
– Ну же, Ник, будь благоразумен. Ты же сам сказал несколько дней назад, что не сможешь управлять одновременно «Каслтон и Лайтфут»и «Лайтфут консалтинг». У тебя же не десять рук.
– Да, но я никогда не собирался отдавать свою компанию Хилари.
– Я не говорила, что ты должен отдать ей компанию. Я сказала, продай ей в обмен на ее акции в «Каслтон и Лайтфут».
– Акции и так вернутся в семью после развода. Это зафиксировано в брачном контракте, который подписывала Хилари.
Фила застыла в изумлении.
– Был брачный контракт?
– Конечно. Еще много лет назад было решено, что человек, входящий в нашу семью посредством брака, получает определенный пакет акций и может голосовать по ним, но в случае развода акции возвращаются в семью. Все невесты Каслтонов и Лайтфутов подписывали брачный контракт. Если у нас когда-нибудь будут женихи, они тоже подпишут контракты. Это традиция.