Волшебные перья Арарахиса, стр. 32
На пригорке, поджав под себя ноги, лежала зебра и щипала траву.
На спине у зебры сидел Фунтик.
Немудрено, что мы его не видели. Зебра была полосатая. А Фунтик белый с черными пятнами. На расстоянии он совсем сливался с зеброй.
Угадай и я побежали к зебре. Полетел и Пип.
— Что ты тут делаешь? — строго спросил я Фунтика.
— Не видишь? Провожу научную работу! — сказал Фунтик.
— Какую еще научную работу? — удивился Угадай.
Фунтик ползал по спине зебры и измерял ее линейкой.
— Определяю, что такое зебра! Белое животное с черными полосами или черное с белыми!
— И что получается? — спросил с интересом Угадай.
— Получается белое с черными, — ответил, пыхтя, Фунтик. И, подобравшись к уху зебры, он что-то сказал ей шепотом.
Зебра улыбнулась и потрясла головой. Очевидно, она была довольна результатами исследования.
— Молодец! — похвалил я Фунтика. — Мы твою работу пошлем в какой-нибудь научный журнал! Только ты не пугай нас! Всегда говори, куда уходишь! Особенно в пустыне!
Угадай ласково схватил Фунтика зубами за шерстку и понес его к костру, где нас ждал чай.
Пустыня кончилась. Впереди был кустарник. За ним синели лес и горы.
Лев дотащил наш багаж до первых кустов и сбросил его на землю.
— Все! — сказал он с облегчением. — Дальше не пойду! Семья дома беспокоится! Вышел на охоту, а пропал на целых три дня! Вам теперь налево, а мне направо! Бывайте здоровы!
Мы подошли ко Льву и пожали ему лапу. Когда очередь дошла до Хандрилы, Лев попятился. Отойдя на несколько шагов, он помахал коту хвостом, на конце которого была кисточка, сказал вежливо:
— Наше вам с кисточкой! — и рысью побежал домой.
Так мы и прозвали этого Льва: «Лев с кисточкой».
После перехода через пустыню все мы были очень грязными. Мылись мы редко, так как берегли воду. Песка и пыли в наших костюмах и шкурках было предостаточно. Фунтик вдобавок был весь в чернилах, которыми писал научную работу про зебру.
Я и Угадай надеялись вымыться в реке, до которой оставалось еще несколько часов пути. Хандрила рассчитывал вымыться лапкой, как все коты. Пип мог искупаться в любой лужице.
Хуже всех было Фунтику. Фунтик боялся воды. Он даже слышать не хотел о том, чтобы лезть в реку.
Если что-нибудь ищешь, всегда находишь.
Мы шли и оглядывались по сторонам. Не прошло и получаса, как над одним из холмиков, рядом с пышным кустом жимолости, мы увидели столбик. На столбике была прибита доска, а на доске объявление:
— Где заведующий? — пропищал Фунтик.
Из норы выполз старый, подслеповатый Крот. Он поглядел сначала на солнце, потом на нас и сказал:
— Кто тут меня спрасивает? Позалуйста! Это я! Тссс… Тсс… Тссс…
У Крота не хватало четырех зубов. Он поэтому не выговаривал все шипящие буквы.
Фунтик пискнул:
— Это я спрашиваю! Нельзя ли у вас срочно почистить мою шкурку?
— Позалуйста! — любезно ответил Крот. — У нас цудная цистка и глазка! Тсс… Тсс… Цистим и гладим любое плацье! Давайте сюда васу скурку! Мы сецас ее выцисцим! Тсс… Тсс…
— Может быть, прямо на мне можно? — спросил Фунтик.
— На вас? Ни в коем слуцае! — ответил Крот. — Утюг слиском горяций!
Фунтик расстегнул пуговицы и снял шкурку. Без нее наш друг стал ужасно некрасивым и тощим.
Крот взял шкурку, встряхнул ее, попрыскал какой-то жидкостью из бутылочки, протер ваткой наиболее грязные места, поводил по шкурке утюгом и подал Фунтику.
— Готово! Полуцайте, молодой целовек! Тссс… Тссс… Тссс… С вас тридцать копеек!
— Так дешево? — поразился Хандрила. — Этак и я, пожалуй, отдам свою!
— Позалуста! Останетесь довольны! Только будет готова церез две недели!
— Почему так долго? — спросил Хандрила.
— У меня сецас нацнется обеденный перерыв, молодой целовек! На две недели! Тссс… Тссс… Тссс…
— Нет! Нам это не подходит! — сказал я. — Мы торопимся!
— Тогда до свиданья! Заходите есце! Позалуйста! — сказал Крот, кашлянул и скрылся в норе.
Глава XXI.
НАД ГОРАМИ.
После химчистки Фунтик стал гладким и блестящим. Хандрила и Угадай ему даже завидовали.
Одно было плохо. Пуговицы на фунтиковой шкурке перестали держаться и одна за другой отскакивали. Фунтик подбирал их и клал себе в карман.
Пришивать было некогда. В конце концов у Фунтика на шкурке осталось всего две пуговицы.
Река, к которой мы приблизились, недаром называлась «потоком». Это была не спокойная, ленивая река равнины, а бурная, своенравная горная речка. Вода в ней шумела, гремела и ворочала камни.
У меня мурашки по спине пробежали, когда я представил себе, что придется перебираться на ту сторону.
Но я строго прикрикнул на свои мурашки, и они куда-то спрятались.
Никакой переправы на реке не было. Да и какие мосты могли быть в этом диком месте?
Нас вполне устроило бы обыкновенное дерево, переброшенное с одного берега на другой. Но и деревья на берегу не росли.
Как всегда в трудных случаях, я собрал военный совет. Первым взял слово Угадай.
Угадай поглядел на свои мускулистые лапы и сказал, что попробует разбежаться и перепрыгнуть на ту сторону.
— Не хвастайся, Угадай! — упрекнул его Пип. — Не только ты, тут и кенгуру не перескочит! Лучше сделаем так. Я возьму в клюв веревку, перенесу ее на ту сторону и зацеплю за куст или камень. По веревке мы и переберемся. Так все туристы делают!
План был хороший. Но Пипу оказалось не под силу поднять веревку. Он мог поднять в воздух только нитку. Нитка нас, конечно, не выдержит.
Хандрила и Фунтик ничего не предлагали. Они не умели плавать и боялись воды.
Теперь была моя очередь высказаться.
— Пускай Пип возьмет меня клювом за ворот, сказал я, — и перенесет на другой берег. Угадай, как самый сильный, метнет туда моток веревки. Только получше кидай! Чтобы не попасть в воду! Я закреплю веревку на том берегу. Угадай — на этом. Переправим вещи, а потом переберемся сами!
Так мы и решили.
Пип взял меня за воротник, помахал крылышками и поднялся на воздух.
Когда Пип пролетал над рекой, я даже глаза зажмурил. Ведь стоит только Пипу раскрыть рот, как я очутюсь в бурлящем потоке…
Кстати, как правильно писать: «очучусь» или «очутюсь?»
Пока я, закрыв глаза, обдумывал этот вопрос, Пип перенес меня и бережно опустил на траву. Сам он сел рядом, раскрыл клюв и долго не мог отдышаться.
Угадай на том берегу готовился кинуть веревку. Он стал на задние лапы, взял моток, один конец веревки зажал зубами, размахнулся и…
«Вз-з-з-з-з-з!» — веревка понеслась по воздуху, быстро разматываясь.
Конец ее немного не долетел до моего берега.
Он упал совсем рядом. Но я был наготове и успел его подхватить.
Потом я подтащил веревку к большому корявому пню и хорошенько закрепил ее. Пип с такой работой, конечно, не справился бы!
Угадай завязал свой конец веревки на большом камне, сделал скользящую петлю, закрепил один рюкзак с нашим багажом и…
«Фью-ю-ю-ю-ю!» — мешок поехал, как вагончик канатной дороги, с одного берега на другой.
Угадаев конец веревки был выше, а мой ниже. Рюкзак благополучно попал прямо мне в руки.
Так переехала почти вся наша поклажа. Сорвался в воду только рюкзак, где были галеты и консервы. Я успел его выловить. Консервам ничего не сделалось. Галеты промокли. Но это было поправимо. Галеты легко сушатся на солнце.
Теперь началось самое ответственное дело — переправа друзей.
Я залез по колено в воду, чтобы принять их. Бррр!… Вы представить себе не можете, какая эта была холодная вода!