Желание, стр. 69

— Убита?! — в ужасе уставилась на него Клара.

— Я не могу поверить в это! — воскликнула немедленно прибывшая в келью Маргарет. — Это невозможно. За те пятнадцать лет, что я возглавляю эту тихую обитель, здесь не было ни одного убийства.

Клара недоверчиво покачала головой:

— На моей памяти на всем острове не было ни одного убийства!

— И тем не менее это убийство, — сказал Гарет, глядя на открытые, невидящие глаза отшельницы. На своем веку он повидал немало насильственных смертей и научился различать их признаки.

— Вы уверены? — нахмурилась Маргарет. — Но, может быть, ей просто стало плохо ночью и она пыталась позвать на помощь, но не успела отпереть дверь?

Гарет опустился на корточки возле мертвого тела. Коснулся руки отшельницы. Пальцы ее были послушными и безжизненными. Ей уже ничем нельзя было помочь.

— Она умерла ночью, но отнюдь не от болезни. — Он пристально изучал льняной покров на голове умершей. — Она всегда спала в апостольнике?

— Я не знаю, — растерялась Маргарет. — Наверное, да… Возможно, это было знаком ее особого благочестия.

— Это было знаком ее маленького кокетства, — прошептала Клара. — Беатриса очень стыдилась своего второго подбородка и не хотела, чтобы его кто-нибудь увидел.

— Она обожала сплетничать и была помешана на духах и кремах нашей Клары, — обронила Маргарет. — Теперь, когда она мертва, эти грехи кажутся незначительными слабостями. Многие из нас, наверное, отягощены куда более серьезными.

Гарет задумчиво приподнял бровь:

— Пожалуй…

— Она в ночной рубашке, — протянула Клара. — И в ночных туфлях.

Маргарет с беспокойством посмотрела на Гарета:

— Но вы действительно убеждены, что она не скончалась от внезапного приступа, милорд?

— Это было убийство. — Он показал настоятельнице на апостольник. Белый лен старенького покрова был грубо измят и закручен вокруг шеи Беатрисы. — Вот тому свидетельство.

Маргарет наклонилась ближе:

— Боже милосердный…

Гарет принялся развязывать апостольник. Маргарет протянула руку, останавливая его:

— Что вы делаете, милорд?

— Хочу взглянуть на ее горло. — Он откинул концы белого покрова.

И тогда все увидели безобразные синие полосы, избороздившие шею отшельницы.

— Помоги ей милосердная святая Эрмина, — выдохнула Клара.

— Господь да упокой ее душу, — перекрестилась Маргарет.

Клара подняла глаза на Гарета:

— Тебе когда-нибудь встречались такие отметины?

— Да. — Он закрыл апостольником лицо Беатрисы. — Судя по всему, ее задушили.

— Но это невозможно! — Клара непонимающе оглянулась на дубовую дверь, которую только что выломали Гарет и кузнец. — Дверь кельи всегда заперта изнутри. А окна слишком узки, чтобы кто-нибудь мог забраться в нее!

Гарет тоже обернулся к двери. Во дворе перед кельей собралась небольшая толпа зевак. Несколько монахинь и крестьян стояли почти у порога, силясь разглядеть, что происходит внутри.

— Прикажите всем немедленно разойтись, — обратился Гарет к настоятельнице, — Я не хочу, чтобы они все набились в келью и натоптали во дворе.

Маргарет понимающе кивнула:

— Да, милорд.

Она вышла и властно разогнала маленькое сборище.

Клара подняла глаза на мужа:

— За день до нашей свадьбы Беатриса уверяла меня, что видела брата Варфоломея. Она говорила, будто он явился в монастырь прямо через запертые врата!

— Брат Варфоломей? — Он вспомнил обрывки разговора отшельницы с Кларой. — А, понимаю… Призрак. Ты никогда не рассказывала мне о нем.

— Это всего-навсего старое предание, милорд, — недовольно проворчала вернувшаяся настоятельница. — Брат Варфоломей был странствующим монахом. Много лет назад он прибыл проповедовать слово Божие жителям острова Желание. Предание гласит, что он якобы соблазнил юную монахиню и склонил ее к бегству из монастыря.

— Но на море поднялся ужасный шторм, — с жаром подхватила Клара. — И все погибли, когда волны перевернули лодку.

— Это случилось уже при вас, мадам? — поинтересовался Гарет у Маргарет.

— Господи упаси! — обиженно поджала губы настоятельница. — Я бы не потерпела такого безобразия, милорд! Нет, эта легенда родилась задолго до того, как я приняла обитель.

— И задолго до моего рождения, — вставила Клара. — Так вот, легенда гласит, что время от времени брат Варфоломей является на наш остров и ищет свою возлюбленную. И всегда ужасное несчастье следует сразу после того, как он входит в монастырские ворота. Так говорят, милорд…

Гарет поднялся на ноги.

— Даю голову на отсечение, что отшельницу задушил совсем не призрак. Только здоровый и очень сильный человек мог оставить такие отметины на ее шее.

Он подошел к двери и осмотрел притоптанную траву:

— О черт, мне следовало немедленно вышвырнуть отсюда всех зевак! Теперь уже невозможно определить, оставил ли злоумышленник какие-нибудь следы перед кельей.

— Милорд, — тихонько окликнула его Клара. — Здесь, определенно, что-то не так.

— Не спорю. Произошло убийство.

— Я имею в виду необычный запах.

Гарет стремительно обернулся к ней:

— Я знаю о вашем тонком обонянии, мадам, и готов положиться на него. Чем же здесь пахнет?

— Мятой.

— Мятой? — Он шагнул к мертвому телу. Принюхался. — Да, я чувствую… очень слабый запах.

— Что вы находите в этом странного? — непонимающе приподняла брови настоятельница. — Возможно, отшельница заправляла мятой какие-то блюда.

Клара сморщила носик:

— Нет, запах исходит от ее ночной рубашки.

Гарет опустился на одно колено перед телом.

— Вы правы. Подол ее рубашки пахнет мятой. — Он взглянул на зеленые пятна на ночных туфлях отшельницы. — И туфли тоже.

Клара обхватила себя руками.

— В монастырском саду есть большая полоска мяты. Но неужели отшельница выходила ночью из своей кельи?!

— Она никогда не покидала келью! — возразила Маргарет. — По крайней мере, ни разу за все те годы, что я знакома с ней. Она сама пожелала быть затворенной… И даже как-то раз призналась мне, что смертельно устала от мира.

— Все это так, но вдруг ей опять померещился призрак брата Варфоломея? Тогда она могла выйти в сад и последовать за ним. Несчастная Беатриса была так любопытна!