Жди до полуночи, стр. 53

– Естественно. Миссис Лэш поручила мне навести справки о финансовом состоянии некоторых джентльменов, пожелавших вступить в консорциум. Женщина в ее положении должна быть осторожной. Прежде чем вступить в сделку с людьми, занимающими подобное положение, нужно все хорошенько проверить.

Адам одобрительно кивал.

– Я покажу тебе список. – Флоренс встала, подошла к письменному столу и выдвинула ящик. – Двоих я знаю, а вот трое остальных – полная неизвестность. Взгляни, вдруг ты сможешь мне помочь.

Адам встал и взял список. Он прочел имена и в силу привычки запомнил их. Кроме того, подобная информация могла оказаться и весьма полезной.

– А я и не знал, что Айвибридж и Милборн любят жестокие игры, – рассеянно заметил он. – Надо же, все как в самом пафосном политическом памфлете. Именно те люди, которые задирают нос, претендуют на чистоту деяний и помыслов и на всех перекрестках кричат о падении нравов, и оказываются самыми грязными лицемерами. Стоит им закрыть за собой дверь частного дома, как они начинают насиловать служанок и вкладывать деньги в бордели.

– Все, кто внесен в этот список, обожают, когда их шлепают и... ну, сам понимаешь. Это старые клиенты. Очень надеюсь, что ты сможешь сообщить что-нибудь об их финансовом положении.

– Миссис Лэш проявила похвальную предусмотрительность. Несомненно, ей ничего не удастся получить от этих высокопоставленных лицемеров, если кто-то из них окажется финансово несостоятельным.

Адам кратко и четко изложил все, что знал о материальном положении особ, перечисленных в списке.

– Спасибо, дружок. – Флоренс убрала список в стол. – Я сообщу миссис Лэш, что все ее инвесторы вполне платежеспособны.

– Напомни ей, что, несмотря на этот отрадный факт, никому из этих людей нельзя доверять полностью.

– Думаю, что она и так прекрасно все понимает.

– Если ты больше ничего не хочешь узнать, то я вынужден проститься. – Адам склонился над пухлой ручкой Флоренс. – До свидания и спасибо. Я провел чудесный вечер.

– Ты всегда такой милый. – Флоренс задумчиво смотрела на молодого человека. – Знаешь, когда я вижу тебя теперь – такого элегантного, прекрасно одетого и настоящего джентльмена по речи и манерам, – я едва могу поверить, что это и есть тот самый оборванный мальчишка, который иногда стучался ко мне и предлагал недорого купить секреты, которые выбалтывали клиенты Мод. Впрочем, хочешь – верь, хочешь – нет, но я всегда знала, что ты далеко пойдешь. – Правда? – Адам усмехнулся.

– Единственное, в чем я не была уверена, так это в дорожке, по которой ты направляешься. Ведь и кривая была недалеко.

– Один из уроков, преподанных мне жизнью, состоит в том, что дорожки эти не так уж далеко расходятся и часто идут параллельным курсом.

– Ба, не делай такого лица и не произноси циничных слов, когда говоришь со мной, Адам Хардести. Может, кого ты и обманешь, но только не старушку Флоренс. Я знаю тебя слишком давно и помню, как ты спас детишек, которые стали твоей семьей. И про дома для бездомных детей, которые ты содержишь на свои деньги, я тоже знаю. Под ржавчиной твоего юмора висельника скрывается благородное сердце, которое сделало бы честь любому из рыцарей Круглого стола.

Адам, пораженный этой тирадой, взглянул в раскрасневшееся лицо Флоренс. Потом взгляд его переместился на картину за ее спиной. Полотно изображало рыцаря, облаченного в великолепные, украшенные чеканкой доспехи. Рыцарь был окружен пристальным вниманием целой стайки нимф, одетых весьма фривольно.

– Рыцарь, значит, – протянул Адам, пряча улыбку. – Тогда почему же меня не пытаются взять в плен красивые обнаженные женщины?

– Возможно, потому, что ты всячески стараешься избегать скандалов. Это одно из правил, которые ты выдумал для себя сам и теперь неукоснительно соблюдаешь.

Хардести уже разглядывал другую картину: рыцарь в сияющих золотом доспехах сжимал в объятиях нагую красотку. Адам вдруг вспомнил Кэролайн и то, как страстно она отвечала на его ласки, и кровь его быстрее побежала по жилам.

– Знаешь, в последнее время я довольно часто отступаю от правил, – медленно сказал он.

– Да уж, – рассмеялась Флоренс. – Ты умудрился даже в газеты попасть. Вот уж когда я удивилась! Кстати, это кое-что напомнило мне. С миссис Фордайс у тебя что-то серьезное или страстная, но кратковременная интрижка?

– Ты знаешь миссис Фордайс?

– Я обожаю ее романы, но лично, к сожалению, не знакома.

– Хочешь, я тебе кое в чем признаюсь, Флоренс? Это страшный секрет, и я чувствую, что это унизительно, но мне кажется, она использует меня как своего рода образец. В частности, эта несносная писательница не постеснялась поставить меня в известность, что я послужил прототипом для героя ее последнего романа – Эдмунда Дрейка.

– О! Но это же замечательно! Всех негодяев миссис Фордайс всегда наказывает с примерной жестокостью. Посмотрим, избежит ли Эдмунд Дрейк общей печальной участи.

Глава 30

Двери гостеприимного дома Флоренс Стоутли закрылись за спиной Хардести. Было уже довольно поздно, ночь и туман окутали город. Улица лежала у ног Адама словно широкая темная река, и ему предстояло ступить в ее мутные воды и добраться до своего причала. Само собой, это была вполне приличная улица, с тротуарами и фонарями вдоль них, но вот толку от освещения не было никакого. Цепочка светящихся шаров, скорее отражавших свет, чем дающих его, – вот и все, что можно было сказать о газовых фонарях. «Пусть это будут бакены на поверхности темной реки», – мысленно решил Адам, спускаясь по широким мраморным ступеням.

Он предвидел туманную ночь и потому пришел пешком, ибо вечером экипажи двигались едва ли не на ощупь. И вот теперь, ступив в колышущийся мрак, Адам пустился в обратный путь, полагаясь на свою память и на карту Лондона, хранившуюся в ней. Это был весьма подробный план, где имелись и тропинки через парк, и тупиковые аллеи, и проходные дворики.

Он двигался вдоль цепочки фонарей, иногда на их фоне проплывали смутные очертания людей и экипажей – медленные и лишенные шагов тени. Благодаря удивительному свойству тумана, звуки начинали жить своей жизнью, и иной раз шаги слышались только после того, как человек исчезал из виду.

Хардести уверенно пересекал абсолютно темный, но, к счастью, не сильно заросший парк, и вдруг ему пришло в голову, что он находится не так уж далеко от Корли-лейн. Помнится, Кэролайн собиралась писать очередную главу сегодня вечером. Еще нет десяти, вряд ли она спит. Наверняка ей будет интересно услышать его отчет о визите к Флоренс Стоутли.

Вздохнув, Адам признался себе, что просто ищет благовидный предлог, чтобы зайти к Кэролайн – увидеть ее, поговорить... «К черту предлоги, – решил он. – Все равно весь Лондон знает, что у нас роман. Это должно давать мне определенные привилегии».

В конце концов он решил, что просто пройдет мимо ее дома. Если в окнах будет свет – можно и постучать, если нет – не судьба увидеть ее сегодня.

Приняв столь мудрое решение, Хардести свернул в темный проулок, пересек еще один небольшой парк и вышел на узкую улочку. Круглые спинки булыжников, покрывавших мостовую со времен Средневековья, вытерлись и стали почти плоскими. «Сколько раз я ходил этой дорогой, – думал Адам. – Это было давно, когда я был молод и чертовски беден. Опасность всегда шла следом...» И в тот же миг он почуял, что и теперь она не оставила его. Чуткий слух уловил осторожные шаги за спиной. «Как интересно», – сказал себе Хардести, продолжая двигаться вперед и ничем не выдавая, что заметил преследование.

Он знал, что чуть дальше по улице будет несколько домов с замечательно удобными входами.

Углубленная в стену дверь или навес над входом создавали прекрасное укрытие: островок темноты, практически непроницаемый для людского взгляда. Адам выбрал одну из таких дверей и быстро скользнул во мрак, прижавшись спиной к каменной стене.