Колька и Наташа, стр. 46
— Чинить так чинить, — ораторствовал Генка, отбросив свою «подзорную трубу». — С чего начнем, капитан?
— Ты брось, Минор, с капитаном, лучше беги-ка за лопатой. Наташа соскреби грязь с бортов. Ты, Каланча, на конном дворе дышло выпроси. Вместо мачты установим. А я за досками — в сторожку. Старик обещал дать.
— Музыкант, а гвозди? — спросил Генка.
— Дядя Глеб поможет, — ответил Колька, — по местам!
Солнце наполовину показалось из-за реки, рассеивая туман над водой. Чайки с криком суетились над мертвой зыбью. На кораблях зазвенели склянки, послышались голоса, стук и грохот лебедок. Порт пробуждался.
Глава 32. Ремонт «Морского ястреба»
Жара. Земля потрескалась; высохла, пожелтела трава. Казалось, что даже грохот порта повис в накаленном воздухе. Мальчики работали полуголые, то и дело окунаясь в теплую воду.
Наташа с остервенением скребла борт «Ястреба», время от времени вскрикивая.
— Ой, сколько грязи, а ракушек, ракушек!
Довольный ее старанием, Колька шутил:
— Наташа, доски не протри!
Генка устал, он все чаще тихонько кряхтел, жалобно посматривал на Кольку.
— Коль, не зря ли? Конца краю не видно, — вырвалось у него.
Колька укоризненно посмотрел на Генку.
У него тоже все тело ныло, ладони покрылись волдырями. С большим трудом Колька и Генка отвоевывали у песка лодку. И все же Колька не хотел сдаваться. Да и Генка не думал бросать дело. А сказал так потому, что уж очень устал.
Наконец, появился на берегу Каланча. Он волочил дышло.
Будущая мачта вызвала оживление. Ничем непримечательное старое дышло вертели, ощупывали, измеряли длину. «Кораблестроители» воспрянули духом.
— Раз есть мачта, — глубокомысленно заметил Генка, — то будет и лодка. А раз будет, музыканты, лодка, то будет и стекло. А раз будет стекло…
Колька потребовал прекратить посторонние разговоры. Наташа пожала худенькими плечами, насмешливо прищурила глаза и с еще большим усердием принялась очищать доски.
Ремонт бота медленно, но продвигался. Была другая забота: где взять парус?
Генка предложил сшить из простыней.
Каланча с презрением хмыкнул.
— Тоже ляпнет! Ты бы еще из штанов надумал… Первый шторм в лоскутки изорвет.
Уставшие ребята присели на песок. Полуденное солнце жгло. Каланча предложил:
— Давайте купаться.
Сверкая на солнце загоревшими телами, поднимая тысячи брызг, визжа и хохоча, ребята попрыгали в воду.
Вынырнув, Наташа отбросила назад косички и осмотрелась, разыскивая Кольку.
Но его нигде не было.
— Коля! — позвала она. — Мальчишки, где Коля?
— Он нырнул, — сказал Генка, — я сам видел.
Все забеспокоились.
— Коль-ка! — во всю силу закричал Каланча.
— А-а-а, — разнеслось по реке. — У-у-у, — донесся издали, словно в ответ, гудок парохода.
Неожиданно Генка увидел Колю шагах в тридцати по течению.
— Вон он, — крикнул Генка, глотнув при этом воды.
Колька вертел блестящей на солнце головой, моргал и отплевывался.
— Э-эй, — закричал он, — ко мне!
— Сейчас! — крикнула ему Наташа.
Все поплыли к Кольке.
— Ого-го-го, — задорно разносилось по реке.
— Держись!
В это время из-за штабеля бревен вышел Владька. Оставаясь незамеченным, он все время подсматривал за ребятами. Сжав кулаки, он пробормотал:
— Ехать собрались, строители-грабители. Ладно. Я вам такое сделаю, такое. За папаню, за конюшню, за все…
Владька воровато осмотрелся и убежал.
Глава 33. Как тонул «Морской ястреб»
Ремонт «Морского ястреба» близился к концу. Глеб Дмитриевич с двумя матросами помогали ребятам. Бот стоял на берегу, на подпорках, или, как говорил Костюченко, — в «сухом доке».
Борта лодки были обшиты новыми досками, законопачены и осмолены. Новая мачта красовалась в гнезде. Достал Глеб и парус. Бот выкрасили в зеленый цвет, а на носовой части Колька написал белой краской: «Морской ястреб». Рядом нарисовал птицу, но напоминала она не то воробья, не то курицу.
Спуск «корабля» на воду и отплытие назначили на пять часов утра двадцать восьмого августа.
Когда ребята закончили всю работу и, еще раз полюбовавшись своим судном, усталые, но довольные отправились домой, на пустынном берегу с буравом в руках появился Владька. Просверлив в корме лодки несколько отверстий, он забил их палочками.
— Ты чего тут делаешь? — спросил подошедший старик-сторож. Владька с испугу уронил бурав на дно лодки. Глаза у него бегали, губы побелели.
— Я, дедушка… я… я… посмотреть… — Владька нагнулся, намереваясь поднять инструмент.
— Чего шаришь, такой-сякой, — громко окликнул старик, дроби захотел?
Владька выскочил на берег и помчался, не чуя под собой ног.
«Сумасшедший старик, — думал он, — сдуру пристрелить может».
…Восходящее солнце окрасило в пунцовые тона мелкую волну, баржи, пароходы и шхуны.
Вся команда «корабля» во главе с матросом, который по просьбе Марии Ивановны решил поехать с ребятами, явилась точно в назначенное время. Возвращенный к жизни «Морской ястреб» был спущен на воду и покачивался на легкой волне.
Капитаном бота единогласно избрали Глеба Дмитриевича, его помощником — Кольку. Каланчу — рулевым, Генку — старшим матросом, Наташа — коком.
По поводу ее назначения поваром пришлось выдержать довольно сильную бурю.
— Не желаю, — бушевала Наташа, — почему меня поваром? Не поеду.
Глеб прекратил спор:
— По очереди будем готовить, — сказал он.
Лодку оттолкнули от берега, сели на весла, выгребли на середину реки.
Волга величаво катила свои волны, ласково покачивая лодку. Небо было чистое, без облачка. Все предвещало удачное плавание.
— Поднять паруса, — приказал Глеб.
Все, кроме Каланчи, сидевшего за рулем, бросились исполнять команду. После короткой суеты парус медленно пополз вверх и сразу надулся.
Каланча вынул из кармана компас.
— Чей это? — спросил Глеб.
— Колькин!
— Пригодится, — сказал Глеб, — лево руля!
— Есть, лево руля!
— Прямо держать!
— Есть прямо держать!
«Морской ястреб», подхваченный попутным ветром, стал набирать скорость, оставляя позади ровный след.
Через два часа Каланчу у руля сменил Колька.
Вода тихонько журчала у бортов. «Морской ястреб» шел хорошо, не капризничал.
В полдень высадились на один из островков, развели костер и с огромным аппетитом съели слегка пахнущий дымом пшенный суп.
Отдохнув немного, отправились дальше, чтобы засветло прийти в Синий Яр.
Верст за десять до Яра вдруг началась течь. Воду вычерпывали консервными банками и ведерком, в котором готовили обед. Но вода прибывала. Глеб велел править к берегу.
Нашли место течи. Колька обнаружил бурав, на который положили мешок с продуктами. Мальчик протянул Костюченко инструмент.
Глеб повертел его в руках. Внимание его привлекли две буквы, вырезанные на ручке: «В.Ш.» Кто же это мог быть? Но на длительное размышление времени не было.
Глеб скомандовал:
— Всем черпать воду.
Лодка наполнялась. До берега еще было далеко, и ребята понимали, какая им грозит опасность.
Каланча, сидевший на руле, спросил:
— Поджилки трясутся?
— Сам трясешься, — огрызнулся Генка.
— Мальчики перестаньте, — успокаивала их Наташа. Колька помогал Глебу делать из дерева затычки. С трудом расщепили одну скамейку. Наконец пробки, обернутые тряпкой, вогнали в дыры.
Течь уменьшилась, но лодка осела и едва передвигалась.
Глеб Дмитриевич подбадривал детей, хотя ему было ясно: их положение не из веселых. Стоило налететь небольшому ветру, и лодка перевернется. Парус спустили. Глеб велел ребятам раздеться.
— Если поплывем, — говорил он, — держаться всем вместе. Силы беречь, не торопиться!