Колька и Наташа, стр. 34
Вдруг он вспомнил: в конце улицы, через несколько кварталов, — глубокие окопы, вырытые во время обороны города. Если только не остановить экипаж, они все погибли. Выход один — завернуть в один из переулков, которые спускались в реку.
Когда экипаж, пересекая поперечную улицу, немного затормозил ход, утопая колесами в песке, Генка спрыгнул.
Перекувырнувшись несколько раз и наглотавшись пыли, он с трудом поднялся на ноги, оглушенный и помятый. А Колька полез через кожаный верх коляски к Наташе, рискуя сорваться.
Ветер свистел у него в ушах, кровоточила правая щека. Колька перевалился всем телом к Наташе на сиденье.
— Наташа! Не бой…
Слова застряли у него в горле: вожжи были недосягаемы. Проскочили еще один переулок. «Остался последний, — промелькнуло в Колькином сознании, — а там окопы и — смерть». Он закрыл глаза и, когда усилием воли заставил себя открыть их, увидел: с правой стороны экипаж обгонял один из кавалеристов. Всадник схватил под уздцы рысака и резким движением повернул фаэтон в последний переулок.
Экипаж до половины въехал в воду и остановился. Взмыленная лошадь дышала шумно и хрипло.
Обругав ребят, кавалерист уехал, а они, окруженные толпой, озирались вокруг.
Прибежал Антон Прокопьев. Кучер дышал, как загнанный рысак, руки у него дрожали.
— Ну и ну, — только и смог сказать он, ощупывая коня.
Понемногу все разошлись. Уехал Прокопьев. Дети сидели на обочине дороги. Но вот они поднялись и, обсуждая события дня, тронулись дальше.
Глава 7. Заброшенный склад
Вскоре Колька указал на длинный приземистый склад, расположенный на берегу Волги.
От склада пахло сыростью. Одна стена его осела почти в самую воду. Маленькие окна, выглядывавшие из-под крыши, были зарешечены толстым круглым железом.
Каланча процедил:
— Не хуже тюрьмы!
Ребята направились к открытому входу. Поминутно оглядываясь, они с чувством страха, смешанного с любопытством, вошли в помещение.
В полумраке, среди хлама они увидели покрытые толстым слоем пыли маховик, коленчатый вал, согнутый гребной винт, разбитые нефтяные насосы, сгнившие судовые снасти. В углу высился полуразрушенный моторный баркас. Рядом — паровые трубы с остатками асбеста, пароходный котел, который, когда Колька стукнул по нему железным прутом, так сердито загудел, что ребята невольно вздрогнули.
— Где же кирпичи? — нетерпеливо спросила Наташа, опасливо прислушиваясь к утихавшему гулу.
— Подожди, дай разобраться! — ответил Колька, вглядываясь в полумрак. — Идемте!
Ребята полезли через гору разбитых бочек. С противным писком выскочила крыса, задев босого Генку. Тот подскочил, но при виде презрительной усмешки Каланчи, пробормотал:
— Тоже лезут под ноги.
Колька, показывая на огромный маховик, стоявший за опрокинутыми набок большими весами, сказал:
— Вон там!
Колька, за ним Каланча полезли дальше, Наташа с Генкой остались их ожидать.
Наташа, посматривая себе под ноги, — она боялась крыс, — торопила:
— Ну, что, где кирпичи! Скорее вы там!
— Нет ничего, — отозвался Колька.
— Ищите лучше! — командовал Генка.
— А ну, не орите, — прервал их Каланча, — тише, слышите?
Все повернулись к выходу. Преодолевая сопротивление ржавых визгливых петель, кто-то затворял дверь.
— Эй, кто там? — закричал Колька.
Ему не ответили. Дверь закрывалась.
Колька и Каланча торопливо полезли через весы.
Все кинулись к дверям.
Глава 8. В западне
Дверь оказалась запертой. Все попытки отворить ее ни к чему не привели. На крики ребят никто не отвечал.
Колька, вытирая пыльный лоб, уселся на какой-то разбитый двигатель. Наташа с Генкой последовали его примеру.
Каланча рыскал глазами по помещению в поисках другого выхода.
Так прошло несколько минут настороженного и томительного молчания, показавшегося друзьям целой вечностью.
— Не надо бояться, — сказал Колька и, поднявшись, подошел к щели, через которую вонзались в темноту сарая лучи заходящего солнца. К Кольке приблизился Каланча.
— Через эту щель ничего не увидишь, — сказал он. — Кто бы мог нас так облапошить?
За дверью прозвучал смешок. Мальчишеский тонкий голос запел:
Колька постучал кулаком в стенку.
— Владька, это ты? Слышь, открой. Перестань баловаться.
Сын владельца экипажей умолк.
— Ты чего, сыч, не открываешь? — затряс дверь Каланча. — Открой, говорят, живо!
— И не подумаю. Так вам и надо. Будете знать, как по чужим сараям шарить.
— А он что, твой? — завопил Генка. Хозяин какой!
— А хотя бы и мой, ширмачи несчастные!
— Вот противный, — сказала Наташа, — склад-то ничей, и не очень-то ругайся, индюк надутый!
— От таких слышу, — отозвался Владька.
Каланча в бессильной ярости запустил куском железа в дверь.
Владька убежал. Колька предложил обследовать помещение. Он поднял железный прут и сказал:
— Если кто увидит в стене или крыше гнилую доску или дырку, пусть зовет всех.
Друзья приступили к поискам.
Каланча залез на котел и стал пробираться к окну. От края котла до оконной рамы было всего пол-аршина. Достать до решеток Каланче было нетрудно.
Он попробовал их пошатать. Посыпалась труха от сгнившей доски. Каланча прутом разворошил ее и выбил ногой. Путь наружу был открыт.
Сначала вылез через отверстие Каланча, за ним Генка и Наташа и, наконец, последним Колька.
Недалеко от стены они присели отдохнуть.
Издалека донеслось пение Владьки, направлявшегося к складу.
Каланча пробормотал: «Ага, попался!» — и, подбежав к забору, притаился.
Глава 9. Компас
Из-за угла показался Владька. Каланча вмиг подскочил к нему, повалил, придавил к земле, щедро отпуская тумаки и приговаривая:
— Будешь, сыч, пакостить — получай сполна!
Владька извивался, стремясь ударить Каланчу побольнее.
Генка прыгал вокруг дерущихся:
— Дай ему, Каланча, дай!
Наташа не отставала от Генки. Подлое поведение Владьки возмутило ее.
— Проучи его, Вася, проучи! — кричала она.
Колька не вмешивался. Справедливость требовала, чтобы Владька был наказан за свой поступок. Не сделай этого Каланча — Колька сам расправился бы с Владькой.
Сыну владельца экипажей попало основательно. Пришло время вмешаться. Колька разнял сражающихся, в суматохе получив несколько случайных подзатыльников.
— Проваливай, — выпрямившись, внушительно промолвил Каланча, рассматривая Владьку исподлобья. — В следующий раз я те не так намну ребра…
Владька отбежал на безопасное расстояние и пригрозил кулаком:
— Погодите, босячье, отец придет — он вам хребты наломает. Строители-грабители!
— Ах ты! — крикнул Каланча, готовый броситься за ним, но Колька удержал его:
— Подожди, не видал ли он, кто взял кирпичи?
Колька, зная Владьку, понимал: не так легко будет выведать у него правду. Но Владька был жаден…
Колькина рука в кармане сжала компас — подарок Андрея Ивановича, который тот ему сделал, уезжая вместе с войсками на Северный Кавказ. Компас — единственное богатство Кольки, предмет его гордости и острой зависти знакомых мальчишек. Жалко расставаться с ним. Лучше предложить пуговицы с орлами и молотками, блестящие и огненные, как солнце.
Переговоры начались издалека, с подходом.
— Владь, а Владь, — примиряющее сказал Колька, — хочешь, я тебе что-нибудь подарю…
— А-а-а! Испугались отца, струсили, вот погодите…
— Да нет же, — объяснил Колька и, вытащив пуговицы, осторожно подбросил их в ладони, — смотри, какие. Бери! Пятнадцать штук.
Владька задумался. Он был убежден, что ребята испугались его угроз. Следовало это использовать, побольше содрать с них. Он заносчиво сказал: