Сказка о девочке, о корабле, который она смастерила, и о путешествии, опоясавшем всё Королевство Фей, стр. 45

-А расскажите про Зачарованных. Как им попасть домой? – «Ну вот и наступил момент, когда мне захотелось попасть домой», додумала Сентябрь про себя.

Так И ухмыльнулась, обнажив острые волчьи зубы.

-Мне откуда знать? Или почему мне об этом говорить? Могу тебе сказать, что Наткнувшимся много проще.

На пороге величественной половины фабрики Так И подцепила на согнутую руку большую кипу нарезанных пластов кожи. Поймав заинтересованный взгляд девочки, она скосила глаза в сторону фабричного колодца, подтвердив совет легким кивком головы в ту же сторону. Почти тотчас же Сентябрь оказалась там, и, быстро наполнив медное ведро, жадно припала к его краям. Напившись и неожиданно икнув, она вновь обратила на себя внимание Так И.

-Знаешь, я могу сшить тебе другую пару туфелек, - задумчиво поскребывая подбородок, произнесла она. – Они будут работать по другому. Реверсивная технология, может выйти. Отведут тебя домой.

-Вы серьезно?

-Вообще туфельки забавные создания. Ты думаешь, что это всего лишь предмет одежды, но на самом деле – они живые, одушевленные. Они способны хотеть. Причудливые, украшенные бриллиантовыми пряжками хотят оказаться на балу. Массивные и выносливые – на заводе или в шахте. Тапочкам хочется танцевать. Ну или спать. Туфельки выбирают путь, на котором окажется их носитель. Переобуваешься – значит, меняешь путь. – Так И многозначительно всмотрелась в маркизины лакированные черные туфельки. – Туфельки подменышей хотят оставаться здесь. Держу пари, что у меня получится сшить для тебя пару, которой будет хотеться попасть туда, откуда ты пришла. Ну да, немного старой грязи под каблук, немного дьявольской соли в застёжку пряжки, подбить всё шипами взросления. Проснешься утром, по-обычному побежишь в школу, даже бутерброд с ореховым маслом прихватить не забудешь. И всё покажется тебе сном, - какие-то волнения, ошибки, стыд. И забудется все, как сон.

Сентябрь, не скрывая, размазывала по щекам слёзы. Она так соскучилась по маме. Она лишилась тени и состригла волосы. Локти потрескались от соли. И она так устала; невозможно устала, - разве могла она предположить, что приключение окажется таким выматывающим. Голод истончал ее изнутри. И тоска по Вивертеке тоже, даже больше! Но главное, она даже представить не могла, сколько это еще продлится. В собственных глазах Сентябрь не была безгранично смелой, и просто мысли о жажде, которую вызывало море, или об акулах, которые могли ей встретиться, вызывали в ней панический страх. Конечно, под сиянием высыпавших на небо звезд и при теплом попутном ветре и с горячими струйками брэнди Мистера Атласа, циркулирующими по телу, море не выглядело опасным. Но сейчас всё другое. Больные колени, негнущиеся пальцы, одиночество. Влажное царапающее кожу платье. Туфельки. Проклятые, ненавистные туфельки.

-Нет, я не могу. – пролепетала она наконец. – Не надо. Мои друзья не привиделись мне. Я нужна им. Кто еще выручит их, если не я?

-Ах девочка, какое же у тебя мягкое сердце, - сказала Так И, - Естественно, на него она тебя и ловит.

-Откуда…

-Я разбираюсь в туфельках, малышка. И этитуфельки я знаю. – Оюою содрогнулась, сознаваясь в своей беспомощности. – Но понимаешь, мне нельзя опаздывать на работу. Надо выручать из неприятностей других чудовищ этого мира.

Прижав палец к переносице, Так И надавила сильнее и проделала брешь в мерцающем шве. После чего, в течении нескольких мгновений он полностью погас, и две половинки отделились друг от друга. Вроде поклонилась сестре и ускакала прочь. Так И подпрыгнула ближе к автоматическому терминалу, вытащила перфокарту и вставила внутрь. Дверь открылась, и половина женщины скрылась за ней.

Проводив ее взглядом, Сентябрь развернулась и пошла обратно к пляжу. Маленькие черные цветочки пустоши вскидывали бутоны, как головы, при каждом ее шаге. Дойдя до берега, девочка сняла платье и снова приладила его вместо паруса. Корабль недолго попрыгал с волны на волну, когда она сильно оттолкнулась гаечным ключом от берега, но потом течение подхватило его и понесло прочь от острова.

-Я не одна из них. – сказала она самой себе. – Что бы они обо мне не говорили. И на глупой старой фабрике я не работаю. И моя тень – не одночасть меня.

Она думала о Доле и Субботе. О том, какими одинокими и неприкаянными чувствуют они себя на дне мира, в его непроницаемой тьме. И от этих мыслей часть ее самой, которая была всецело привязана к ним, заболела и заныла, словно беспрестанно обжигаемая длинным мерцающим швом.

ГЛАВА 16

Лишь Движущиеся фигуры

в которой Сентябрь, несмотря на огромное отвращение, наконец, наедается.

Волнения на море практически не было. Белая луна следила за Сентябрь и ее кораблем, словно со средних рядов огромного амфитеатра, пряча за благороднейшей рукой лицо и ухмылку на нем.

-Я поймаю рыбу, вот увидишь! – крикнула Сентябрь, задрав на мгновение вверх голову.

И вернулась к решению проблемы крючка. Роль была не завидная. Сплетенная из волосков веревка была давно закреплена вокруг рукоятки гаечного ключа и уже долгое время беспомощно вздрагивала на слабом ветру. Девочка на коленках переползала с одной стороны плота на другую, надеясь отыскать в темноте хоть что-нибудь подходящее. Жезлы, державы и скипетры как нарочно были безыскусны и непричудливы, хоть и инкрустированы камнями. Внезапно почувствовав ладонью какие-то выпуклости, похожие на кудряшки, она пригляделась и увидела, что часть серебряного скипетра ближе к голове декорирована в виде шкуры животного. Но поверхность оставалось такое же гладкой, как и все остальное. Сентябрь в сердцах шарахнула по массивной рукояти гаечным ключом. Вот уж кто действительно истосковался по сечи! Легко он прошел сквозь серебро и разбросал вокруг металлическую стружку. И к удовольствию девочки среди осколков оказался один похожий на крючок.

-Так, теперь нужна наживка, - произнесла она.

Задумчивость быстро обернулась отчаянием и короткими, хотя вполне пристойными, проклятиями. Но и это продолжалось недолго.

-Какой смысл жалеть о тех маленьких нелепых ягодах, - сказала она и уселась вплотную к мачте. Хорошенько уперевшись спиной в Ложку, Сентябрь поднесла подобие крючка к большому пальцу и, зажмурившись, вонзила острие в подушечку. Какое то время она терпела боль, заводя серебряный осколок глубже под кожу. Когда сил сдерживаться уже не осталось, она аккуратно вытащила крючок из пальца. Вскрикнула, но не заплакала, хоть слезы боли и застилали глаза; но что была эта боль по сравнению с ее голодом. Удовлетворенно оглядев густо-красный от крови крючок, Сентябрь бросила его в море и принялась ждать.

Для многих не секрет, что рыбалка – это довольно нудное занятие. Рыбы мало того, что упрямы, так им еще и не по нраву оказываться убитыми и съеденными. Тут нужно уметь дожидаться; часто случается, что ждущего сламывает и одолевает сон, и это вовсе не означает, что это самый удобный способ дождаться улова. Его вполне может не быть. От скучно сидевшей без движения, точно Смерть, девочки, отвернулась даже Луна, - обратившая свое внимание на далекий темный сосновый лес, где гоняли друг друга куницы и летучие мыши. Лишь звезды неспешно следовали проложенным путем через небо, - но что им оставалось делать?

Наконец, веревочка из волосков натянулась и заходила ходуном из стороны в сторону.

-Что тут такое! – вскакивая на ноги, заверещала Сентябрь, - Я чувствую себя как будто на Рождество! Еще не знаю, что внутри коробки, но уже чувствую, что хочу увидеть!

Перехватив двумя руками гаечный ключ, она с силой потянула его на себя, и когда приз вышел из воды и упал на палубу, Сентябрь тоже повалилась на спину. Она увидела розовое создание, цвета не менее насыщенного, чем фломастер; импульсивно открывая рот, оно пыталось насытится воздухом вместо воды, и изгибалось в конвульсиях, жалостливо выпучивая огромные изумрудные глаза. Всё это стало ясно Сентябрь во мгновение ока.