Сомнительная репутация, стр. 70

Лавиния стояла рядом с Джоан в относительной тишине алькова и разглядывала заполненный людьми бальный зал. Два чувства боролись в ней — тревога за Тобиаса и ощущение собственного триумфа. Не имея возможности повлиять на то, что происходило с Тобиасом, она наслаждалась своим успехом в обществе.

Нельзя было даже и мечтать о более удачной возможности представить Эмелин, нежели бал у Колчестеров. Зал был декорирован в китайском стиле с добавлением этрусских и индийских мотивов. Зеркала и позолота усиливали впечатление роскоши. Эмелин, в темно-бирюзовом платье от мадам Франчески, с искусно зачесанными наверх волосами, выглядела под стать элегантной и экзотичной обстановке.

— Поздравляю, Лавиния, — сказала Джоан. — Молодой человек, только что пригласивший Эмелин на танец, должен унаследовать титул.

— А как начет владений?

— Их несколько, как мне известно.

Лавиния улыбнулась:

— Он очарователен.

— Да. — Джоан посмотрела на танцующую пару. — К счастью, молодой Реджинальд не пошел по стопам отца. Но это и неудивительно, учитывая обстоятельства.

— О чем вы?

Джоан холодно улыбнулась:

— Реджинальд — третий сын Боллинга. Старшего сына нашли мертвым в переулке позади борделя. Предполагают, что его убил грабитель, которого так и не поймали.

— Кажется, вы не верите в эту версию?

Джоан повела изящными плечиками:

— Ни для кого не было тайной, что он увлекался очень молодыми девочками. Ходили слухи, что его зарезал родственник одной из малышек, совращенной им. Возможно, ее старший брат.

— Если это так, то я не испытываю сочувствия к первому наследнику Боллинга. А что случилось со вторым сыном?

— Напиваясь, он отправлялся в публичные дома за острыми ощущениями. Однажды его нашли в канаве около одного скандально известного борделя. Говорят, утонул, хотя в ней было лишь несколько дюймов воды.

— Не слишком удачливая семья.

— Никто и не предполагал, что молодой Регги унаследует титул, и менее всего леди Боллинг. Выполнив свой долг — подарив мужу наследника и еще одного сына, — она после рождения второго, занялась своей жизнью.

— Она завела любовника?

— Да.

— Вы хотите сказать, что он — отец Реджинальда?

— Вполне вероятно. У него каштановые волосы и темные глаза, как у матери, так что нельзя утверждать это с полной определенностью. Но у старших сыновей Боллинга были светлые волосы и глаза.

— Значит, титул перейдет не к отпрыску Боллинга, а другого мужчины?

«Такое случается весьма часто», — подумала Лавиния. В светском обществе, где браки заключаются по самым разным причинам, не имеющим никакого отношения к любви, многие «наследники» получают наследство отнюдь не по праву.

— По-моему, все это к лучшему, — промолвила Джоан. — В мужчинах рода Боллингов есть что-то нездоровое. Все они плохо кончали, и виной тому — их слабость. Сам Боллинг безнадежно увлекся маковым молочком. Удивительно, что до сих пор не умер от чрезмерной дозы.

Лавиния быстро взглянула на нее. Это была уже не первая сплетня, услышанная ею сегодня из уст Джоан. Возможно, скука и вынужденное общение побудили Джоан сообщить Лавинии кое-какие тайны гостей. За последний час Лавиния узнала о причудах и грехах представителей светского общества больше, чем за последние три месяца.

— Для дамы, не столь часто появляющейся в свете, — осторожно заметила она, — вы прекрасно информированы.

Джоан кивнула:

— Мой муж имел обыкновение узнавать обо всем, что могло повлиять на его финансовые дела. Например, он очень тщательно изучил родословную наследника Колчестеров, прежде чем согласился на его брак с Марианной.

— Понимаю. Я бы сделала то же самое, если бы молодой человек проявил интерес к моей племяннице.

— Лавиния…

— Да?

— Вы действительно считаете, что мой муж все эти годы скрывал от меня свою преступную деятельность?

Тоска, прозвучавшая в ее голосе, вызвала сочувствие у Лавинии.

— Наверное, он прилагал большие усилия, чтобы скрыть от вас свои тайны, поскольку любил вас, Джоан. Он не хотел, чтобы вы узнали правду. И вероятно, считал, что вы скорее избежите опасности, пребывая в полном неведении.

— То есть он хотел защитить меня?

— Да.

Джоан печально улыбнулась:

— Это так похоже на Филдинга. Он заботился прежде всего о жене и дочери.

В этот момент появился Энтони с двумя бокалами с шампанским:

— Кто это танцует с Эмелин?

— Наследник Боллинга. — Лавиния взяла у него бокал. — Вы знакомы с ним?

— Нет. — Энтони посмотрел на танцующих. — Надеюсь, он был представлен надлежащим образом?

— Конечно. — Лавиния сжалилась над ним. — Не огорчайтесь. Эмелин никому не обещала следующий танец. Уверена, она с удовольствием потанцует с вами.

Энтони просиял:

— Вы так думаете?

— Почти уверена.

— Благодарю вас, миссис Лейк. — Энтони снова устремил взгляд на танцующих.

Джоан понизила голос так, чтобы только Лавиния могла слышать ее.

— Кажется, Эмелин обещала следующий танец мистеру Праудфуту.

— Я извинюсь перед ним. Скажу, что ошиблась, записывая танцы для Эмелин.

Джоан посмотрела на Энтони:

— Прошу прощения, но осмелюсь указать вам, Лавиния, что, если вы считаете мистера Синклера неподходящей парой для Эмелин, не стоит поощрять его.

— Да, у него нет ни денег, ни титула, ни владений, но он мне нравится. К тому же я вижу, как они с Эмелин счастливы вместе. Пусть племянница проведет один-два сезона в обществе и познакомится с достойными молодыми людьми. Но принимать решение она будет сама.

— А если она выберет мистера Синклера?

— Видите ли, они оба чрезвычайно умны. Полагаю, объединив усилия, они не будут голодать.

Большой дом был погружен в темноту, лишь кое-где виднелись отсветы небольшого очага, горевшего на кухне. Тобиас стоял в затемненном главном холле и прислушивался. Издали до него доносились приглушенный смех и пьяный мужской хохот. Двое слуг явно нашли себе более увлекательное занятие, чем шатание по улицам.

«То, что они внизу, не помешает, — решил Тобиас. — В этой части дома мне нечего искать. Человек с положением Невилла не посещает часть дома, предназначенную для слуг. Он никогда не подумал бы прятать свои секреты там, где почти не появляется».