Опасность, стр. 53

Прюденс внезапно проснулась: что-то напугало ее. Сегодня впервые они с Себастианом легли до рассвета. Шумная светская жизнь и ночные бдения, благодаря ненасытному Себастиану, ни разу со дня свадьбы не дали ей выспаться. У нее возникло подозрение, что Себастиан привык не спать всю ночь. Похоже, он всегда ложился, когда уже рассветало.

Прюденс уже начала сомневаться, что вернется когда-либо к привычному распорядку — рано ложиться и рано вставать. Может быть, сейчас, когда она вышла замуж за Себастиана, ей придется привыкать к городскому образу жизни. Мысль о том, что она не будет спать все ночи подряд до конца жизни, ей не понравилась.

С минуту Прюденс не шевелилась. В голове путались обрывки сна. Она попыталась вспомнить, что ей снилось, но не смогла. Вроде бы тяжелые черные шторы, колышущиеся перед окном, которое выходило в бесконечную ночь. Но образ тут же исчез. И тогда она поняла, что лежит в огромной кровати одна. Она повернула голову — рядом никого.

— Себастиан, где вы?

— Я здесь, Денси.

Взглянув в сторону окна, она увидела неясный силуэт мужа. Он стоял спиной к ней, опершись рукой на подоконник. Прюденс села, облокотилась о подушки и потянулась за очками. Водрузив их на нос, она увидела, что Себастиан надел черную ночную рубашку. Он стоял и смотрел в непроглядную тьму сада и был в этот момент больше, чем обычно, похож на Падшего Ангела. Рядом с ним на подоконнике сидел Люцифер. Казалось, ночь так же притягивала кота, как и его хозяина.

— Не можете заснуть? — тихонько спросила Прюденс, зажигая свечу у кровати.

— Я никогда не сплю перед рассветом.

— Вот как? Значит, все в порядке?

— Да. — Голос прозвучал мрачно. — Ложитесь спать, Денси.

Прюденс и не собиралась его слушаться. Она подтянула колени к подбородку и обвила их руками.

— Можете поведать мне, о чем вы думаете. Пока вы будете стоять и глазеть в окно, я наверняка не засну. Мне становится не по себе.

Себастиан погладил Люцифера.

— Простите, что не даю вам заснуть. Прюденс улыбнулась:

— Ну, раз уж я все равно не сплю, почему бы вам не рассказать, о чем вы так напряженно думаете?

Он взглянул на нее:

— Да уж наверняка вы от меня не отстанете.

— Вот именно. — Прюденс уперлась подбородком в колени. — Вы размышляете о расследовании, правда?

— Да.

— Так я и знала. — Прюденс замялась. — Наверное, вспоминаете табакерку Джереми и стараетесь понять, как она оказалась в той комнате.

— Я в последнее время все чаще поражаюсь, как вам удается читать мои мысли.

— Однажды вы сами заметили, милорд, что мы мыслим похоже.

— Верно. — С минуту Себастиан молча гладил Люцифера. — Мне не дает это покоя, — проговорил он наконец.

Прюденс не нужно было объяснять, что он вернулся к теме расследования, — она это знала.

— Вам не дает покоя то, что в поле нашего расследования попал Джереми? Согласна. Это действительно странно.

После бала они с Себастианом подробно все обсудили. Себастиан рассказал ей о своей стычке с Джереми и о том, что тот отрицал какую-либо причастность к черной комнате.

— Днем я навел кое-какие справки. Оказалось, мой кузен не входит в разряд близких друзей Келинга. Он был в замке один-единственный раз, и именно в тот вечер.

— Кто вам это сказал? — спросила Прюденс. — Джереми?

— Нет, человек по имени Дархэм, который имеет обыкновение не пропускать вечеринок у Келинга. Он профессиональный прихлебатель, которого терпят в обществе только потому, что он умеет забавлять, вечно пытаясь всем угодить.

В голосе Себастиана послышалось явное презрение, и Прюденс грустно улыбнулась:

— Думаю, бедному мистеру Дархэму высшее общество отвело точно такую же роль, как и мне, так называемой Оригиналке. Пока нас считают забавными, нас терпят.

Себастиан быстро обернулся. Глаза его яростно блеснули.

— Вы, мадам, теперь являетесь графиней Эйнджелстоун. И не забывайте об этом. Вы созданы не для того, чтобы развлекать и забавлять общество. Наоборот, общество существует для того, чтобы забавлять и развлекать вас.

Его реакция на слова, сказанные как бы не всерьез, была настолько бурной, что Прюденс даже зажмурилась.

— Любопытная точка зрения, милорд. Поразмышляю над ней как-нибудь попозже. А сейчас позвольте вернуться к вашему кузену.

— Дело в том, — медленно произнес Себастиан, — что нам не к чему возвращаться. Нам известно только то, что Джереми был в замке, когда умер Рингкросс, и что его табакерку мы нашли в той черной спальне.

— И золотую пуговицу тоже.

Себастиан медленно забарабанил пальцами по подоконнику.

— Да. Но другое направление поиска я пока не прорабатывал. Может быть, мы узнаем о золотой пуговице что-нибудь более существенное.

Прюденс внимательно посмотрела на него:

— Вы думаете, ваш кузен лгал, заявляя, что никогда не был в черной спальне?

— Не знаю.

— Вы считаете, он в самом деле мог иметь отношение к смерти Рингкросса? — спросила Прюденс.

— То, что его табакерку нашли именно в черной комнате, нельзя сбрасывать со счета. Интуиция говорит мне, что существует какая-то связь.

— Случаются и совпадения, Себастиан.

— Я знаю. Но нечасто, и, судя по моему опыту, в таких делах они чрезвычайно редки.

Несколько секунд Прюденс размышляла над его словами.

— Я плохо знаю вашего кузена, но по его виду трудно предположить, что он способен убить человека. Он настоящий джентльмен.

Себастиан пристально вглядывался в пелену тумана.

— У любого человека можно найти достаточно причин для совершения убийства. Джентльмен может убить так же легко, как и всякий другой.

— Но какие, черт побери, могут быть мотивы для такого преступления? Зачем Джереми нужно было убивать Рингкросса?

— Не знаю. На многие вопросы пока нет ответа. Кроме всего прочего, мы должны выяснить, была ли какая-то связь между Джереми и Рингкроссом.

— Похоже, вы колеблетесь, Себастиан. Почему? Себастиан глянул через плечо:

— Я сегодня то и дело задаю себе вопрос, хочу ли я продолжать расследование.

— Так я и предполагала. — В голосе Прюденс послышалось сочувствие. — Прекрасно понимаю, почему вам не хотелось бы расследовать дело, в котором, возможно, замешан ваш родственник.