Сказка о Лесном царе и Пионерском царстве, стр. 17
— Миленькие мои, простите, — попросила Олимпиада.
— Мы не знали, — сказал Вас-Сим. — И потом всюду так тихо. Мы думали, что вы еще спите.
— А мы давным-давно встали, и все тихо. Так и должно быть! На войне как на войне! Помните, фильм такой! — объяснил Кузя.
— Тишина — друг солдата, — добавил Биба. — Это тоже из кино, но я не помню его названия.
— И жители Лесного царства в полной боевой готовности на опушке, — сказал Кузя.
— Какие жители на опушке? — не понял Вас-Сим.
— Как — какие? Лоси, барсуки, зайцы, даже птицы. Плюс Особый взвод ежей. Все готовы идти в бой! Лесной царь приказал им не шуметь, и они не шумят…
— Про них я забыла, — призналась Олимпиада.
— Мы вчера говорили об этом, — напомнил Вас-Сим.
— А люди как? — спросил он. — Оружие?
— Все отряды построены в полной тишине, — доложил Кузя. — И дедушка наш обходит их в полной тишине и все указания дает шепотом. Все идет нормально! Оружие готово!
— По плану! — добавил Биба.
— Ну, что ж! — сказал Вас-Сим. — Все ясно!
— Мне одно не очень ясно, — поинтересовалась Олимпиада. — Кузя сказал «плюс взвод ежей». А что будет делать этот взвод? Почему он тоже Особый?
— Конечно, и очень даже Особый, — пояснил Кузя. — Как бы вам это объяснить… — Он подумал, боясь обидеть Олимпиаду. — Понимаете ли, есть люди, которые не любят мышей? А ежи как раз наоборот. Они их очень, очень любят!
— Ах да, я вспомнила! — сказала Олимпиада. — Мы это еще в школе проходили по зоологии. Пожалуй, правильно вы придумали!..
На улице чуть светало. В соседней деревне нехотя, словно спросонья пели петухи. И устало лаяли собаки. И еще тарахтел трактор. Начинался новый день.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Первый разведывательный октябрятский отряд. Что услышала Олимпиада в Книжном царстве и что обнаружил дядя Софа. Опять — огорчения Олимпиады.
— Ты готов? — спросил Кузя.
— Так точно! — ответил Биба.
— И вы все готовы? — спросил Кузя у остальных ребят. — Оружие в полном порядке?
— Гот-т-товы! Пор-р-рядке! — дружно ответил отряд.
Про оружие он так спросил, для соблюдения формы. Оружие проверили еще вчера — пластмассовые автоматы, разных калибров и достоинств пистолеты, в том числе и с пистонами, покупные и самодельные шашки, трещотки, булавы.
— Тогда вперед, — скомандовал Кузя и добавил: — Но тихо! Чтоб ни одна мышь…
Олимпиада почему-то всплеснула руками, выхватила из-за спины свою косу и стала дергать ее так, будто она разговаривает с Вас-Симом.
— Не волнуйся, — сказал Вас-Сим, который стоял рядом: — Мы с Лес-Водычем их проводим.
Лес-Водычем он стал называть Лесного царя совсем недавно — минут пятнадцать-двадцать назад. До этого начальник лагеря все ломал голову, как ему быть в обращении с этим пожилым и, судя по всему, очень уважаемым человеком. Называть его Лесным царем как-то странно для начальника пионерского лагеря, кроме того, Лесной царь еще и Водяной по совместительству. Мало ли кто и что подумает: скажут еще, что веришь во всякую сказочную чертовщину! Дедушка? Но это хорошо для Кузи и Бибы, и для других ребят, а он в конце концов начальник. Товарищ Главнокомандующий? Слишком официально, хотя он и комиссар при нем. Решение пришло, как всегда, неожиданно. Начальник лагеря вспомнил, что ребята втайне называют его самого Вас-Симом, и на ум сразу же пришло это.
— Так как, товарищ Лес-Водыч, вперед? — спросил он у Лесного царя.
— Несомненно, — согласился Лесной царь. — Я думаю так: сначала мы провожаем Первый разведывательный октябрятский отряд до места его расположения, потом возвращаемся и занимаемся уже всем остальным. У вас нет возражений?
— Никак нет! — отрапортовал Вас-Сим и сам смутился.
Олишка стояла рядом.
Но Олимпиада, кажется, не поняла его смущения.
— Но, учтите, товарищи, — сказала она. — Конечно, хорошо, что вы проводите моих октябрят — туда… Я все же прошу и даже настаиваю, чтобы вы потом вернули их назад — сюда.
— Несомненно, — согласился Лесной царь.
— Обязательно, — подтвердил Вас-Сим.
Они ушли. Остальные отряды пока остались. Уныло бродил среди ребят и немногих взрослых дядя Софа.
— Я-то думал, что буду первым. Я-то думал… Кому пирожки печь… — бубнил он себе под нос.
Олимпиада столкнулась нос с носом с дядей Софой, удивилась, сказала:
— Меня лично смущает только одно, Софа! Что первыми пошли самые маленькие ребята и именно из моего отряда. А я не с ними…
— Но вы же мышей боитесь! — сказал дядя Софа и чуть не хихикнул.
— Да, боюсь, — призналась Олимпиада, — и что из этого. Но я еще больше боюсь за своих малышей. Правильно ли, что такие маленькие — и в разведку?
Дядя Софа вспомнил, что он младший сержант запаса:
— В разведке маленьким легче, чем большим. Например, мне в разведку никак нельзя…
— При чем здесь вы? — воскликнула Олимпиада. — Тысячу раз сказала вам: они же маленькие…
Дядя Софа, кажется, возмутился:
— Зачем вы так со мной, Олимпиада Ивановна?
— Не Олимпиада, а Олимпия Ивановна, — возразила Олимпиада.
— Олимпи… Олимпи… Ивановна! Простите! Я ж хочу, как лучше! Тем более что сейчас такая обстановка, а у меня Второй отряд первого отражения, — начал извиняться дядя Софа. — А кому пирожки печь, тому и отвечать!
Олимпиада, кажется, не слышала его последних слов. Она к чему-то прислушивалась. Дергала косу, еще раз дергала, наконец, так дернула, что дядя Софа ничего не мог понять.
— Вы слышите? — вдруг произнесла Олимпиада.
Дядя Софа не понял, что это относится к нему.
— Софа! — сказала она еще громче.
— Я дядя Софа! — по-военному ответил дядя Софа.
— Вы слышите, что творится там, у моего Книжного царства? — пояснила Олимпиада.
— Не слышу, — признался дядя Софа.
— За мной! — приказала Олимпиада. — Они уже там! Там они! Быстро!
Они бросились в Книжное царство.
— Слышите? Слышите? — на ходу спрашивала Олимпиада.
Сейчас, кажется, и дядя Софа что-то слышал. Шуршало или не шуршало, но что-то было, а что — трудно понять.
— Слышу, — шепнул дядя Софа, когда уже ничего не шуршало.
Олимпиада и дядя Софа обошли беседку Книжного царства, заглянули в само царство — ничего. Олимпиада пощупала книги. Дядя Софа не решился на это, поскольку не знал, как обращаться с ними в данных особых условиях.
— Тихо, — сказала Олимпиада. — Может, показалось?
Но только она это сказала, как дядя Софа опять услышал на улице шуршание и бросился туда, сказав на ходу:
— Я сейчас!
Олимпиада вышла за ним.
А дядя Софа ползал на коленях в кустах, потом по траве и, наконец, вытащил кого-то из-под самого крыльца беседки:
— Ох, черт, колется! Удрал из Особого взвода! Как тебе не стыдно! Твои товарищи, можно сказать, стоят насмерть, а ты!
— Кто это? — крикнула Олимпиада в темноту.
— Да еж, — объяснил дядя Софа. — Я вот ему объясняю, что нельзя так. Чего ему бояться! Понимаю, на пирожки бросили! Страшно! А тут на мышей. Не объяснили им небось, что к чему, вот и…
Дядя Софа и Олимпиада вернулись назад.
К пяти часам утра все остальные отряды выступили за пределы лагеря. Второй отряд первого отражения — к плотине. Третий отряд второго отражения — к реке. Когда Второй отряд проходил мимо прошлогодней копны соломы, дядя Софа, командир его, выпустил из рук ежа:
— Смотри, чтоб не валять дурака! Чтоб вместе с товарищами!
У копны соломы размещался Особый взвод ежей, выдвинутый вперед из своего Особого четвертого отряда.
В лагере остался штаб тылового обеспечения.
А по соседству на опушке — Особый лесной четвертый отряд под командованием Лося.
Как ни старался Лесной царь, но, увы, его подчиненные проявили характер и своеволие.
Началось с самого Лося, который был назначен командиром Особого лесного четвертого.