Огненный дар, стр. 62

Серьги раскалились, словно два уголька. Верити чувствовала, как яростно Джонас вцепился в ее крепко стиснутый кулак.

Тепло струилось сквозь ее пальцы.

Зеленые щупальца вокруг шеи любимого постепенно ослабили хватку. Верити мысленно приказала им вернуться к темной массе извивающихся у ног девушки гадин, они нехотя повиновались.

Последняя змейка покинула Джонаса и присоединилась к кишащему клубку у ног Верити.

Что-то стукнулось о каменный пол. Верити взглянула вниз и увидела, что это рукоять меча, которую Джонас использовал, чтобы вызвать видение.

Временной коридор исчез как по мановению волшебной палочки, а с ним и зловещее зеленое мерцание. Огненный свет сережек Верити погас, и Джонас отпустил ее руку.

Мрак окутал маленькую комнату, и только луч фонарика, все еще лежавшего на дне сундука, бросал на стены слабые отсветы.

Верити вздохнула с облегчением. Темнота, пугавшая ее раньше, теперь радовала — по крайней мере это гораздо лучше, чем мертвенный зеленый свет.

— Все кончилось, Джонас. Мы свободны.

Ответа не последовало. Верити услышала, как что-то с глухим стуком упало на пол. Она кинулась к сундуку, отпихнула бездыханного Ярвуда и вытащила фонарик.

Направив луч света на Джонаса, девушка увидела, что он без сознания лежит на каменном полу.

Глава 18

«Что-то пропало безвозвратно. Исчезло без следа. Сгорело в ядовитом зеленом огне».

Джонас пытался гнать от себя отдаленные голоса, надо было сосредоточиться и понять, что же случилось, но голоса настойчиво продолжали его звать.

Один, мужской, хриплый, звучал уверенно и спокойно, другой, женский, что-то упорно приказывал Джонасу. Джонас узнал его, и ему захотелось, чтобы обладательница этого голоса знала, что он ее слышит, просто сейчас здорово занят и не может ей ответить.

Темнота все еще не отпускала его, и он тщетно пытался разобраться, в чем дело. Что-то важное покинуло Джонаса — что-то такое, что было частью его самого.

— Джонас! Ты слышишь меня? Ну, скажи же что-нибудь, черт тебя побери! Отвечай, Джонас! Ты слышишь? Ты не можешь оставить меня одну. Я тебе этого не позволю! Сейчас же открой глаза и отвечай мне! Отвечай, упрямый дьявол!

Услышав этот голос, Джонас мысленно улыбнулся: Верити, как обычно, на него за что-то злится. Его рыжеволосая диктаторша снова на троне — значит, все в порядке.

Он загнал свою тревогу поглубже и, сделав над собой усилие, попытался поднять отяжелевшие веки. Ему хотелось взглянуть на Верити. Похоже, она в ярости.

— Я же предупреждал тебя о морщинках, — произнес Джонас, медленно открывая глаза. Он словно говорил не своим голосом, а каким-то хриплым и грубым как с похмелья. И тут он увидел склонившуюся над ним Верити. На липе ее так забавно отражались противоречивые чувства, что Джонас не смог удержать усмешку. — Ты смотришь так, словно не знаешь, расцеловать меня или задушить. Что со мной было? Расскажи.

— О, Джонас, я так за тебя перепугалась! — Ее прекрасные голубые глаза сияли от радости.

— Я снова с тобой, малышка. Все будет хорошо. Верити упала ему на грудь и крепко обняла руками за шею.

— Господи, как я волновалась! Мы все так переживали за тебя. Ты не приходил несколько часов в себя. Что с тобой?

— Пустяки — не стоит об этом. — Ее щеки оказались мокрыми от слез. Джонас вдруг с удивлением понял, что она уже чуть ли не оплакивала его, когда он лежал здесь без чувств. Ее нежные груди коснулись его груди, и тут до него дошло, что он лежит на постели. Он обнял Верити одной рукой и погладил ее по голове. Взгляд его упал на ее рыжие кудряшки, и он сразу же вспомнил о другом огне. Кулак его непроизвольно сжался. — Верити, — хрипло позвал он.

Она оторвала голову от его груди, улыбнулась своей самой ослепительной улыбкой и отерла слезы.

— Ты правда нисколько не пострадал? Он пристально вгляделся в ее встревоженное лицо:

— Со мной все в порядке. А как ты?

— Нормально, не считая того, что ты до смерти напугал меня. — Она присела на краешек кровати. — Если честно, Джонас, с твоей стороны весьма нелюбезно было так себя вести. Знаешь, как тяжело было тащить тебя через весь переход? Пришлось мне использовать простыню — только тогда удалось сдвинуть тебя с места. Простыня, естественно, никуда теперь не годится.

— Ну конечно. — Он все смотрел и смотрел на нее, нисколько не пытаясь скрыть, как ему приятно слышать ее голосок.

— А потом, убедившись, что ты жив, я снова вернулась в ту комнату и точно так же, на простыне, вытащила оттуда Престона. Он тоже был без сознания, а весил, наверное, целую тонну. У меня до сих пор плечи ноют. Я чувствую себя так, будто целую неделю таскала тяжести.

— Ярвуд жив?! — Джонас ушам своим не верил.

— Да, Оливер говорит, что он выживет. Ярвуд и бедняжка Мэгги сейчас в больнице. Даг отвез их на соседний остров пару часов назад. Он скоро вернется вместе с полицией. Ей здесь работы хватит.

Джонас открыл было рот, чтобы задать очередной вопрос, но тут над ним склонилось еще одно знакомое лицо.

— С возвращением, Куаррел, — произнес Оливер Крамп. — Мы уж не знали, что с тобой и делать. Даг предлагал отвезти тебя в больницу вместе с другими пострадавшими, но мы с Верити возражали.

— Естественно, вряд ли доктор помог бы в этой ситуации! — с полным знанием дела заявила Верити. — И как бы мы ему объяснили, что с тобой? Поэтому тебя оставили здесь. Оливер все это время колдовал над своими кристаллами. — В ее руке сверкнул лимонно-желтый камешек.

— Из рассказа Верити я понял, что причиной происшедшего в потайном коридоре явились кристаллы, — пояснил Оливер. — Возможно, проявился какой-то побочный эффект настройки. Верити не смогла мне толком объяснить, что же в действительности стряслось, но я пришел к выводу, что только другой кристалл сможет нейтрализовать это отрицательное воздействие. Но попробуй-ка растолкуй это тупицам из реанимации!

— Да они тут же упекли бы вас с Верити в психушку и, не медля ни секунды, принялись бы колоть меня иголками. — Джонас со стоном потер виски. Голова раскалывалась от боли, но он, видимо, еще хорошо отделался, принимая во внимание все услышанное. — Спасибо, что оставили меня здесь. Терпеть не могу больницы — там полно всякой заразы! Каждый раз, попадая туда, рискуешь что-нибудь подхватить.

Брови Верити сошлись на переносице.

— Ты и правда неплохо себя чувствуешь? Он улыбнулся ей вымученной улыбкой, давая понять, что предпочитает скрывать свои страдания.

— Голова немного болит, вот и все.

— Ах, бедный мой Джонас. — Верити наклонилась и стала осторожно массировать ему виски.

Она так приятно пахла — Джонас уловил нежный аромат ее кожи. Он глубоко вздохнул:

— Как чувствует себя Мэгги?

— На катере она пришла в себя, — пояснил Крамп. — Кстати, Элисса тоже вскоре поправится. Она очнулась прошлой ночью и вспомнила, кто столкнул ее со скалы.

— Представляешь, Джонас, это была Мэгги! — воскликнула Верити.

— Мэгги?! — Джонас остолбенел от удивления. Но, вспомнив кое-что, понимающе заметил:

— Наверное, потому, что Уорвики собирались продать виллу?

Верити кивнула:

— Ее очень расстроило решение Дага. Мэгги считала виллу своим домом и полагала, что имеет право оставаться здесь до конца своих дней. Вчера она пошла вслед за Элиссой к утесу, чтобы упросить мисс Солнышко отговорить Дага от этого решения, но у Элиссы не было настроения для подобных разговоров. Они повздорили, и Мэгги в запальчивости толкнула Элиссу. Та покачнулась и, потеряв равновесие, упала с обрыва. Мэгги в ужасе ринулась домой.

— Мэгги знала об истинном назначении зеленого кристалла, который носила на цепочке? — спросил Джонас.

— Она знала, что Хейзелхерст очень дорожил им, поэтому он навевал ей сентиментальные воспоминания, но она и не подозревала, что это ключ к сокровищам. Впрочем, она и не верила, что клад существует, — ответил Крамп. — Она участвовала во всех начинаниях Хейзелхерста, потому что любила его, но воспринимала поиск сокровищ только лишь за хобби старого чудака.