Зовут его Валерка, стр. 38
— Ну хорошо, — спросил дядя Саша, — кто тебя записывал в спортивный кружок?
— Надежда Игнатьевна.
— Так у неё и выписывайся.
— Но он же мне нравится.
— Чудак ты, Валерка, — улыбнулся дядя Саша, — ты пока выпишись и ходи в рыболовный, а как начнёт работать спортивный, снова запишешься в него. Чего ты теряешь-то?
Валерка согласился, и в самом деле он ничего не теряет.
— Тебя комары не кусают? — заботливо спросила тётя Лена.
— Немножко кусают, но это ничего, — успокоил он её, — это же всё равно что брание крови.
Все засмеялись, хотя, на Валеркин взгляд, ничего смешного он не сказал. Просто он вспомнил, как у него в школе брали кровь из пальца.
— Ты же переворот делаешь в медицине, — шутит дядя Саша, — по твоему методу можно брать кровь с помощью комаров.
Тут и Валерка хохочет.
Горн прервал свидание с родителями, и все отряды выстроились на пионерской линейке вокруг ракеты «Восток».
Начальник лагеря поздравил ребят с открытием первого пионерского сезона, потом громко скомандовал:
— Смирно! Равнение на флаг!
И по мачте, установленной на ракете, медленно поднялся красный флаг и затрепетал на ветру. Все застыли, отдавая салют пионерскому флагу.
Когда начало смеркаться, ребята с песнями пришли на поляну и расселись вокруг костра.
Валерка с нетерпением ждал, когда разгорится костёр. В середину круга вышел старший вожатый, поднял руку. Стало тихо.
— Ребята, костёр так не загорится, — серьёзно сказал он, — его нужно попросить. Я вам сейчас скомандую: «Три, четыре», а вы дружно скажите: «Во имя былых и грядущих побед, костёр пионерский, зажгись!» Все слышали?
— Все! — отозвались ребята.
— Итак: три, четыре!
Но пионеры отозвались вразнобой. Костёр не загорелся.
— Плохо, — сказал вожатый, — а ну ещё раз: три, четыре!
На этот раз ребята прокричали так дружно, что у Валерки даже в ушах зазвенело. У костра никого не было, но вдруг из зелёной хвои повалил густой дым, и следом за ним вырвались красные языки пламени. Над костром, словно фейерверк, повисли куполом длинные, как иглы, искры. Они таяли где— то в темноте, а на смену им взлетали другие. Всё это походило на сказку. Такого костра Валерка ещё никогда не видел. Разве можно было его сравнить с тем костром, который разжигал Миша Бачин на общественном огороде! Пламя осветило всю поляну, в лица ребят стали багрово — красными. Валерка так и не понял, отчего загорелся костёр; не поняли этого и другие ребята. А праздник продолжался.
Перед ребятами выступил самодеятельный кружок лагеря.
Может быть, в другой раз Валерке понравились и танцы, и песни, и стихи, но сейчас он всё пытался отгадать: как же сам загорелся костёр?
Когда закончились выступления, старший вожатый объявил:
— К нам в гости пришёл охотник Николай Борисович Протопопов. Он долго жил и охотился в этих местах, где сейчас находятся наш лагерь. Давайте попросим Николая Борисовича, чтобы он рассказал нам о себе.
Ребята дружно зааплодировали. В центр круга вышел старик с короткой бородой и седыми бровями, как настоящий дед-мороз.
— Я говорить-то не приучен, да и не получается это у меня как-то, — начал он, смущённо улыбаясь. — Ну, что о себе рассказывать? Живу, как все. Занимаюсь охотой, стерегу лес и диких животных от браконьеров. Лесничий я в этих местах. Поначалу моя землянка стояла как раз неподалёку от вашего лагеря. Я, почитай, десять лет тут промышлял. Ну, а потом, когда стали строить город, пришлось откочевать подале.
Лесничий осмотрел ребят, усмехнулся:
— Десять лет прошло, не боле, а тут город такой отмахали. Небось многие из вас в Ангарске уже родились. Ну, сознавайся, кто в Ангарске родился?
Ребята зашумели, закричали:
— Я родился… Я в Ангарске… Я… Я… Я…
Валерка поворачивал во все стороны голову.
Как он жалел, что родился не в Ангарске!
— Вот видите, — сказал лесничий, — сколько у меня новых земляков объявилось. Новые граждане Ангарска — вот кто вы есть, внуки мои. А внукам положено гостинцы дарить. Припас я вам тут гостинцев. Не обессудьте, если что не так.
Николай Борисович не торопясь вышел из круга и снова вернулся с двумя мешками в руках. Развязал один мешок, опрокинул его и осторожно вытряхнул на землю. Из мешка выкатился какой-то бурый комок шерсти. Вдруг комок ожил, зашевелился и испуганно шарахнулся от костра к ребятам.
— А-а-а! — раздался оглушительный крик, и лесная тишина взорвалась от восторженных детских выкриков.
— Медвежонок! Живой медвежонок! — кричали ребята и протягивали к нему руки.
А он испуганно метался, пытаясь найти выход из этого плотно замкнутого круга, дико озираясь на зловещее зарево костра, и наконец, дрожащий, уткнулся мордочкой кому-то в колени. Ребята гладили его и называли разными ласковыми именами. Валерка тоже пробрался к медвежонку и погладил его, ощутив под ладонью мягкую длинную шерсть. Когда всё утихло, Николай Борисович сказал:
— Пусть он живёт у вас в лагере. Если его приручить да кормить, он добрым зверем будет.
Потом Протопопов развязал второй мешок и пошёл с ним по кругу:
— А ну-ка, угощайтесь!
Ребята дружно запускали руки в мешок. Валерка тоже сунул руку и захватил полную горсть кедровых орехов.
— Угощайтесь, угощайтесь, — подбадривал ребят Николай Борисович, — это ещё прошлогодние запасы.
Валерка положил орешек в рот и расщёлкнул его. Ядрышко вместе со скорлупой рассыпалось на мелкие части. Он попробовал расщёлкнуть второй орех, но у него опять ничего не получилось.
— Ты же не так щёлкаешь, — сказал ему Шишпорёнок, — вот смотри. — Он положил орех на передние зубы и осторожно раскусил его поперёк. На его ладони остались две ровные половинки скорлупы, а на высунутом языке лежало совсем целое ядрышко.
Валерка попробовал так же раскусить орех, но опять ничего не получилось, скорлупка раскололась вместе с ядрышком.
— Ты его надкусывай со всех сторон, — подсказал ему Шишпорёнок.
Но сколько Валерка ни старался, все равно не получалось.
— Ничего, — утешал его Шишпорёнок, — съешь пуд орехов, а потом научишься. Папа говорит, что и Ангарск не сразу строился.
Поздно вечером, когда совсем догорел костёр и на его месте только краснели угли, ребята вернулись в лагерь. У костра осталось несколько человек вместе со старшим вожатым, чтобы окончательно загасить угли.
Утром, перед завтраком, в лагере вспомнили о костре и строили различные догадки всё об одном же: как он мог сам загореться? После завтрака многие ребята побежали на поляну. От них, конечно, не отстал и Валерка. Там уже были пионеры из старших отрядов; тайна костра не давала покоя даже им. Внимательно всё проверив, они обнаружили под костром замаскированный подкоп. И сразу все стало ясным. Кто-то проник через этот подкоп к хворосту и поднёс к нему факел.
Непонятным было одно: когда и кто подкопался под костёр? И так как все заверяли друг друга, что никто об этой затее ничего не знал, оставалось предположить, что сделали это сами вожатые.
«СУХОЙ ВРАТАРЬ»
День начинался с подъёма флага, а перед отбоем флаг опускали.
Не успел лагерь отпраздновать своё открытие, как во всех отрядах начали готовиться к другому празднику — спартакиаде. Валерка вначале думал, что опять будет костёр, но ему объяснили: спартакиада — это спортивные соревнования между отрядами. Разве интересно? Но позднее Валерка понял, что ошибся. А понял он это тогда, когда двенадцатый отряд объединили с первым и стали разучивать пирамиды и вольные движения.
Вершину одной пирамиды замыкал Валерка. Он крепко стоял на плечах у Володи Корнеева и держал в вытянутой руке маленькую космическую ракету с подписью «Восток».
Девочки из старших отрядов разучивали вольные упражнения с кольцами.