Зовут его Валерка, стр. 27

Валерка в этом убедился и сам. Он видел, как после посадки сморщились и беспомощно повисли листки, словно их обварили кипятком.

Каждый день, утром и вечером, он поливал свои саженцы, и вскоре уже стало видно, что труды его оказались не напрасными.

Листья на деревцах расправились и ожили. Валерка радовался. Он вспомнил, как тогда, в цехе, один рабочий сказал:

«Вырастут наши деревья большими. Нас в цехе не станет, а деревья останутся, и будут они нам памятником, как пишет в газете Миша».

Вот и Валерка уедет назад в Крым, к маме и бабушке, а потом снова вернётся в Ангарск, когда будет большим, и не узнает своих деревьев. Они станут выше его и даже выше этого дома. Все будут интересоваться, кто же посадил такие хорошие деревья.

Придётся рассказать и про Гальку, хотя о ней ему не очень-то хочется говорить. Только о своих деревьях умолчит.

«А чьи же эти деревья?» — спросят его ребята.

«Не знаю», — ответит он.

Валерка спохватывается: как он мог подумать о том, чтобы уехать из Ангарска! Здесь так хорошо! Разве он может расстаться с дядей Сашей и тётей Леной? Разве он может расстаться со своими друзьями? И потом, если он уедет, кто же будет ухаживать за его деревьями? Они такие маленькие и могут засохнуть, если за ними не следить. Нет, нельзя ему уезжать. Вон, стоило Маринке только заболеть, и никто, кроме Валерки, не следил за её саженцами. Да и Валерка не сразу догадался их поливать, а лишь только после того, как его об этом попросила сама Маринка. Лучше уж пусть мама и бабушка приедут в Ангарск.

Вдруг Валерка вспомнил, что скоро должен ехать в пионерлагерь. И как он раньше не подумал об этом? «А может быть, не ехать?» — решает Валерка. Но в лагерь очень хочется. Что же делать?

Может быть попросить Маринку, чтобы она поливала его деревца? А вдруг Маринка заболеет или тоже куда-нибудь уедет? Настроение у Валерки сразу испортилось.

— Валера, завтракать надо! — зовёт тётя Лена.

После завтрака Валерка снова выбежал во двор. Его друзья хлопотали у своих деревьев.

— Я уже свои полил, — с гордостью сказал Валерка.

— Я тоже почти полил, — отозвался Витька.

Валерке нечем заняться, и он начинает помогать ребятам таскать воду. К нему присоединяются Витька и Маринка. Она, оказывается, ещё раньше Валерки полила свои деревца.

— А я уезжаю в пионерский лагерь, — сообщает Валерка друзьям.

— И я тоже, — говорит Шишпорёнок.

— А мы ш мамой в конце июня уедем в деревню, — заявляет Галька.

Оказывается, большинство ребят летом куда-нибудь уедут, только в разные месяцы.

Маринка со своей мамой собирается ехать в Сочи, Женька с отцом — на Байкал, в гости к тётке.

— А как же быть с деревьями? — спрашивает Валерка.

— Хорошо бы, как в городе, — мечтательно говорит Витька, — поливать машиной.

— Как ты польёшь машиной? — говорит Валерка. — Она же не развернётся здесь. Да никто тебе её и не даст.

— А что, ешли так, — предлагает Галька, — кого нет, пусть жа него поливает папа или мама.

— Да ну тебя, — возмущается Шишпорёнок, — мы же сами решили вырастить деревья!

— Я знаю, — вдруг радостно говорит Маринка, — надо вместе, как сегодня.

И на самом деле, ведь всё просто, а они так долго думали. Молодец Маринка!

— Конечно, — говорит Шишпорёнок, — в цехе, где работает мой папа, деревья тоже закреплены за сменами, а поливают они все подряд, потому что иначе нельзя. Не приезжать же рабочим специально на завод в свой выходной день! Они и огород вместе решили сажать, — говорит он, — у них сейчас все заготавливают разные семена. У нас дома тоже все окна банками заставлены.

— У нас тоже, — говорит Валера, — мы с тётей Леной срезаем глазки с картошки. Только я не знал, что они хотят все вместе сажать огород.

— Ну, как же не знаешь? Ведь это твой дядя Саша придумал! Мне отец рассказал, — ответил Шишпорёнок, — Они хотят посеять всё вместе, а потом, когда родятся овощи, поделить их поровну между собой.

Вот тут-то и дошёл до Валерки смысл разговора между дядей Сашей и тётей Леной, которому он тогда не придал никакого значения.

Вернулся как-то дядя Саша с работы и возмущенно начал рассказывать тёте Лене:

— Сегодня было собрание в цехе. Мы там с парторгом высказали свою идею. На собрании у нас присутствовал член завкома. И что бы ты думала? Вместо того чтобы поддержать нас, он стал отговаривать. «У вас, говорит, из этого ничего не выйдет. Вы только внесёте неразбериху. И нигде это не делается, и надо согласовать». Всякую ерунду нес. Ребята у нас молодцы! Они ему так ответили, что и крыть было нечем. Вообще давайте готовиться. Раз на то пошло, я тоже буду в этом году сажать овощи. Посмотрим, кто из нас прав.

Вот после этого-то разговора и научила тётя Лена Валерку срезать верхушки с картошки. Она объяснила ему, что если посадить их в землю, то из них вырастет новая картошка, и даже не одна.

Маринкино предложение понравилось всем ребятам.

— Вот здорово! — сказал Женька. — Как это мы раньше не догадались?

Настроение у Валерки сразу стало хорошим.

Теперь он мог со спокойной душой ехать в лагерь и вообще куда угодно, только не насовсем.

«Это даже лучше, если все деревья общие, — подумал Валерка. — Значит, они все вырастут, и в нашем дворе будет очень красиво».

ОЩЕУЛОВ И НОВИКОВА ИСПРАВЛЯЮТСЯ

Во всех классах шла борьба за то, чтобы учиться без двоек. Большой школьный коридор был увешан стенными газетами. Каких только названий здесь не было: «Ёж», «Крокодил», «Бокс», «Удар», «Гроза», «Свежий ветер»! Эти газеты менялись часто, и в каждой из них беспощадно высмеивались двоечники.

Здесь же на щите комсомольских сигналов прикалывался большой белый лист, на котором чёрной тушью было написано: «Позор двоечникам!» — и под этим заголовком фамилии отстающих.

Лист этот тоже меняли каждую неделю. Валерка был уверен, что это придумала Валя. Не зря же он тогда предложил обратиться к ней за советом, как исправить Ощеулова и Новикову.

Валя теперь каждый день приходила к ним в класс, интересовалась отметками, а в коридоре появился новый «Крокодил», в котором верхом на двойках были нарисованы Ощеулов и Новикова. Их фамилии появились и в чёрном списке на щите комсомольских сигналов.

Новикова, как увидела себя в газете, сразу закричала:

— И не похожа! И не похожа!

— А вот и похожа, волосы точно как у тебя, — сказала ей Старостина.

Тогда Новикова расплакалась и убежала в класс.

Ощеулов делал вид, что ему всё равно, но в коридор не выходил, потому что там все показывали на него пальцем и смеялись. Ребята из первого «А» то и дело заглядывали в класс, чтобы полюбоваться на двоечников. И как бы Ощеулов ни храбрился, не очень-то приятно, когда на тебя смотрят как в зверинце. Валерка бы со стыда сгорел, если бы с ним такое случилось. Ребята ожидали, что будет собрание, но никакого собрания не было, а просто после уроков Дарья Емельяновна попросила задержаться Лиду Старостину, Вову Смольникова, Валерку, Женьку Мармыша и ещё некоторых ребят из октябрятских звёздочек, в которых числились Новикова и Ощеулов.

Валерка вначале не сообразил, зачем их оставляют. Ведь Новикова и Ощеулов сразу убежали. Кого же прорабатывать?

В класс пришла Валя.

— Я решила пока не собирать весь класс, — сказала Дарья Емельяновна, — нужно кое-что выяснить, и потом обсуждать. Мне кажется, что необходимо поговорить с отцом Ощеулова. Я несколько раз приглашала его в школу, но он почему-то не являлся. Дома я его тоже застать не смогла: он работает на заводе в разные смены — то утром, то вечером. А мать Ощеулова, кажется, не хочет, чтобы я с ним встречалась. Неплохо бы узнать, когда он отдыхает, и в этот день зайти к ним.

— Я могу узнать, — вызвался Валерка, — он работает вместе с дядей Сашей.