Избалованные смертью, стр. 51

— Да. Вот что я прошу вас сделать. Держитесь от него подальше, не светитесь на его радаре. У него нет причин вам навредить, вот давайте сделаем так, чтобы их и не было. Может, вы мне потом еще понадобитесь, но в ходе следствия я постараюсь обойтись без вашей информации.

— Он ее убил.

— Могу сказать вам только одно: она мертва.

Патриция закрыла глаза.

— Я попрошу мужа приехать в Нью-Йорк. Я ему все расскажу. Если вам надо использовать то, что я вам рассказала, полный вперед. Она в свое время помогла мне и сделала это по доброй воле. Если он в ответе за ее смерть, это, скорее всего, из-за той ночи, верно?

— Я бы сказала — да, — подтвердила Ева. — А где сейчас ваш муж?

— В Лондоне, по делам.

— Оставьте мне ваши координаты и телефон и отправляйтесь лучше к нему в Лондон. Вам там будет спокойнее. Могу вызвать пару офицеров, они проводят вас куда вам будет угодно, останутся с вами, пока вы в Нью-Йорке.

— По мне заметно, что я так напугана?

— Вы поступили правильно. С какой стати вам быть напуганной?

— Я дам вам мою визитную карточку. Я согласна на ваших офицеров, и я последую вашему совету. И еще я позвоню Фелисити и приглашу ее к нам в Лондон со всей семьей.

— Мне кажется, это отличная мысль. Пибоди?

— Я это устрою. Прошу вас подождать прямо здесь, миссис Делотер.

— Я всегда считала себя храброй, — задумчиво проговорила Патриция. — А теперь мне хочется попросить вас не уходить, посидеть со мной, пока не придут ваши офицеры.

— Без проблем, — кивнула Ева. — Вы не знаете, у Мориарти или Дадли есть арбалет?

— Не знаю. Но я знаю, что они оба помешаны на оружии и на войне. У нас есть общие знакомые, кое-кто ездил вместе с ними на охоту, на сафари… Мы с Квентином ничем подобным не увлекаемся. Но я могу поспрашивать.

Ева задумалась.

— Когда будете в Лондоне, может, вы могли бы связаться с кем-нибудь из тех, кто с ними охотился? Только не задавайте прямых вопросов.

— Просто спросить: ну и как? — кивнула Патриция. — Ну, к примеру, мы с Квентином подумываем съездить на сафари или на охоту. Как это выглядит, что надо делать, какие слухи ходят, какие истории рассказывают? Да, это я сумею. — Она подалась вперед, заглянула в глаза Еве: — Я думаю, вы уже знаете ответ на этот вопрос, но я должна его знать. Почему она, а не я? Зачем ее убивать? Лицензированную компаньонку, нанятую столько лет назад?

— Она была лучшей, — просто ответила Ева. — Вы были всего лишь его женой, а потом перестали. А вот она стала лучшей в своей профессии, к тому же тот давний эпизод… Они не могли перед этим устоять…

— Всего лишь его женой… — Патриция делано рассмеялась. — Что ж, слава богу, это даже хорошо, что я для него так мало значила.

— Вы еще будете значить очень много. Когда мы с этим покончим, вы будете значить о-го-го сколько! И, как мне кажется, это лучшая месть. Ее невозможно купить за деньги.

Ева поднялась, когда Пибоди вошла с двумя офицерами.

«Связи», — размышляла Ева, провожая взглядом Патрицию, взятую в «коробочку» двумя здоровенными полицейскими.

— Ты нарочно выбрала ребят покрупнее, чтобы она почувствовала себя уверенно?

— Я думала, это добавит эффекта, — призналась Пибоди. — Она сразу распознала фото Крэмптон. Больше двенадцати лет прошло, а она ее сразу узнала.

— Некоторые лица не забываются.

Например, лицо ее отца, нависшее над ней в темноте, когда он насиловал ее. Она слишком хорошо знала, что некоторые лица, минуты, кошмары остаются навсегда.

— Значит, Крэмптон выбрали не случайно.

Ева покачала головой и, сделав знак Пибоди следовать за ней, направилась в свой кабинет.

— Просто ей не повезло. А ты верно подметила, что там есть связи, во всей этой мешанине. Неслучайные связи.

— Ура мне! Хотя я и не нашла того, что искала.

— Связи были неявные, они на это и рассчитывали. Они же не думали, что мы будем разговаривать с их бывшими. Им это и в голову не приходило. А если бы и пришло, они же были уверены, что женщины нам ничего не скажут, не захотят воскрешать былые унижения.

— Нам повезло.

— Нет, — поправила Ева свою напарницу. — Нам повезло, потому что мы хорошо работали. Ава Крэмптон — это не просто связь, для Мориарти она заноза в боку. К тому же ее устранение добавило к состязанию приятный бонус. Так что выбор не совсем произвольный, только я этого не увидела, а ты просекла.

— И опять ура мне! Ура! Извини, мне нужна была эта минутка.

— Минутка истекла.

— Ладно. Итак, условия состязания подразумевают наличие некой связи между убийцей и жертвами. Возможно, в каждом случае эти связи уходят глубоко в прошлое, поэтому вряд ли существует опасность, что жертвы узнают своего убийцу.

— Дадли убил Крэмптон, — возразила Ева, — И хотя он, вероятно, трахал ее в ту ночь, связь у нее была с Мориарти. Он ее нанял. Его жена. Его дом.

— Это опять подмена, — подсказала Пибоди.

— Ну да. Или… — задумчиво проговорила Ева на ходу, — еще один колышек в поддержку дружбы. Давай я окажу тебе эту услугу, приятель.

— Это не дружба, это… Мира нашла бы, как это назвать. Какое-нибудь длиннющее заумное слово.

— Какое бы слово она ни нашла, наверняка выяснится, что есть какая-то связь между Дадли и Хьюстоном. Может, тоже лет двадцать назад, но она есть. Может, как раз в том, о чем ты раньше говорила: когда Хьюстон влипал в неприятности с наркотой. — Ева подошла к отделу убийств. — Дадли и Мориарти употребляли, и — я готова пари держать — Дадли до сих пор употребляет. Им же надо было где-то покупать наркоту. Хьюстон употреблял и толкал, они все одногодки. Они могли у него покупать, прежде чем Хьюстон встал на путь исправления. — Она вошла в «загон». — Патриция говорила, что их семьи потратили кучу денег, отмазывая их от тюрьмы и чтоб приводов не было. Допустим, Хьюстона взяли за сделку, а дурь он толкал нашему Дадли. Папаше Дадли пришлось выложить энную сумму, вытащить сыночка из передряги, и наверняка его это здорово разозлило. Он мог наказать сына по-своему.

— По-моему, очень похоже на правду. Фактор мести, фактор расплаты. Обе жертвы обслуживали их так или иначе, — предположила Пибоди, заходя следом за Евой в ее кабинет. — Потом они добились успеха, заимели деньгу, но все равно предлагали свои услуги.

— Вполне возможно, что этого довольно. Обе жертвы, несмотря на успешность и внешний лоск, остались, по сути, теми же, какими были когда-то, как выразилась Делотер. — Ева остановилась, изучая доску, а Пибоди, подойдя к автоповару, запрограммировала две порции кофе. — Логика такая: они этих людишек тогда покупали и теперь могут купить.

Ева взяла кофе и присела на край письменного стола, не сводя глаз с доски.

— Кто смог бы связать их с лицензированной компаньонкой, которую они нанимали, когда им было по двадцать лет? Они не числятся в ее записях. И кто смог бы связать их с водителем лимузина, который толкал им дурь, когда они были еще чуть ли не детьми?

— Даже если мы сможем связать их с прошлым, это еще не доказательство, — вставила Пибоди.

— Нет, но будет. Они слишком самонадеянны, любят свои приколы и шуточки, и это еще одна ошибка.

— Может, они до сих пор употребляют, как ты говоришь.

— Тут никакого «может» нет. У Дадли целый магазин игрушек, как тут удержаться, чтобы не попробовать? А с этой их тесной дружбой, держу пари, Мориарти делит забавы с другом.

— Секс — еще один аспект. Их не было в списке клиентов Крэмптон, но они могут оказаться в чьем-то другом списке.

И опять Ева покачала головой:

— Они слишком горды, они не станут платить за секс. А еще меньше им хотелось бы рисковать, что кто-то это обнаружит. Они выше этого. На данном этапе они пребывают на вершине пищевой цепочки, им не пристало платить. Женщины должны сами им все давать, причем с большой охотой. Да и вообще речь идет не о сексе. И не шла изначально. Дело во власти, в доминировании, насилии, превосходстве. Дорогие забавы. Человек накачивает дурью свою жену, чтобы понаблюдать, как его друг ее насилует. Секс тут ни при чем. Это их частная вечеринка. И была, и есть. Это их связь друг с другом. Патриция была еще одним узелком веревки, которая их связывает. Они же родственные души, черт бы их побрал!