Ни слова о деньгах, стр. 20

Да, два дня Люся обдумывала эту мысль, но сейчас она вызывала у неё ужас.

Неужели она смогла бы добровольно отказаться от всех будущих радостей? Всё перечеркнуть, выкинуть подаренный тебе вкусный торт, съев всего пару кусочков… Выбрать чёрную космическую бездну вместо ежедневного праздника жизни? Из-за какого-то урода! Из-за того, что именно сейчас невыносимо больно и нет сил терпеть… Но если потерпеть ещё немного, то наступит завтра, а завтра будет уже не так больно… А потом – благодаря огнеупорному Люсиному жизнелюбию – обязательно вернётся способность радоваться каждому мгновению дня, получать удовольствие от простых мелочей, а их много: прикосновение солнечного луча к закрытым векам, хрустящая корочка горячего хлеба, утренняя прохлада, высокое голубое небо, терпкий запах опавшей листвы…

Ангелина Ивановна, вломившись в Люсину квартиру и на двое суток приковав внимание к собственной персоне, невольно сделала благое дело: не позволила Люсе полноценно сосредоточиться на её горе. Новый всплеск эмоций захлестнул девушку. Сначала – возмущение, что любимое гнёздышко захвачено противником, потом – сочувствие к страданиям одинокой бабули…

– Не буду отпрашиваться. Работать хочу, – ответила Люся на предложение подруги. – Я в порядке. И потом, ты должна подробнее рассказать мне о Репникове. Что ты будешь делать? Согласишься с его требованием? Вы будете выплачивать ему эти деньги?

Глава 9

Закончился яркий и солнечный октябрь, с его тёплым и даже знойным, как бразильская танцовщица, «бабьим летом»… В одно мгновение облетела листва, на город навалилась холодная серая осень с бесконечными ледяными дождями и свинцовым небом…

Репников перехватил Дарью, когда она бежала от проходной «Полинэкса» к автобусной остановке, – зябко кутаясь в плащ, стуча зубами от холода.

– Дарья Николаевна, садитесь в машину! – прокричал бизнесмен, опустив правое стекло и перегнувшись через пассажира. Это был Заевский – его друг и невольный участник той аварии. Он тоже был знаком Даше, так как постоянно маячил рядом с Репниковым, давал показания в ГИБДД. В отличие от рыхлого, амёбистого приятеля, Заевский выглядел гораздо симпатичнее – обаятельный молодой мужик, крепкий, поджарый. Но Даша предпочла бы никогда не встречаться ни с тем, ни с другим…

Вместо белой «ауди», похожей на радостную невесту, Репников теперь управлял строгим серым «лексусом». Бизнесмен явно не испытывал нехватки транспортных средств – расколотив в ДТП одну машину, он тут же пересел на другую, и не менее дорогую.

А Андрею, когда он выйдет из больницы, ездить будет не на чем, зло подумала Даша, ощущая внезапный прилив классовой ненависти. Если оглянуться, увидишь сверкающие тёмным стеклом бизнес-центры, парковки, заставленные «хаммерами» и «кадиллаками», супермаркеты, набитые экзотическими деликатесами… А рядом параллельный мир – унылая беспросветная бедность, серые от усталости лица, копеечные доходы…

– Дарья Николаевна! – ещё раз крикнул Репников. – Садитесь!

– Не хочу, – ответила она.

Бизнесмен остановил машину и вылез наружу. Заевский десантировался следом. Мужчины перекочевали из автомобиля на тротуарную дорожку, где остановилась Дарья. Им пришлось преодолеть узкий мокрый газон, заполненный маслянистым чернозёмом. Причём Заевский, поджарый и спортивный, перепорхнул легко, как птичка, а Репников грузно шмякнулся, словно мешок, набитый опилками, и тут же сипло задышал.

– Я не дождался от вас конкретного ответа и подаю в суд, – объявил он. Впрочем, произнёс это не агрессивно, а даже как бы и с сочувствием, словно извиняясь.

Заевский стоял рядом, сунув руки в карманы короткого модного пальто, и с заметным интересом рассматривал Дарью, как будто видел впервые.

Та пожала плечами. Возразить ей было нечего.

– Значит, будем судиться? – уточнил Репников. Он, наверное, не терял надежды, что сейчас Даша откроет сумочку и достанет оттуда плотный кирпичик купюр – ровно пятьсот восемьдесят тысяч рублей – и вручит ему. – Вы отказываетесь возвращать деньги?

– У меня их нет.

– Раздобудьте как-нибудь… Ну, я не знаю… Возьмите кредит в банке!

– Я уже взяла, – кивнула Даша. – Чтобы оплатить лечение брата. А больше мне и не дадут. До свидания!

Сказав это, она развернулась и стремительно двинулась прочь. Мужчины остались стоять на месте, они смотрели Даше вслед, ощупывали взглядами её тонкую, перехваченную поясом талию, рыжую гриву, вздрагивающую в такт энергичному шагу…

– Какая, – покачал головой Заевский, закончив наблюдение. – Штучка!

– Штучка, – согласился Репников. – Но я из неё выбью эти деньги. Пусть она и рыжая, пусть и сверкает глазищами, а никуда не денется, заплатит за братца.

– Такой красотке мог бы и списать должок.

– Ну, если только она… – тут Репников произнёс скабрезность, заставившую его друга заржать, а потом мечтательно закатить глаза. – Или…

Минуты три депутат подробно описывал, что он сделал бы с Дашей.

– Ты, брат, раскатал губу. Не вздумай ей это предлагать! – возмутился Заевский, сражаясь с непроизвольной эрекцией.

– А что? Денежки-то на кону немалые. Вдруг согласится? Закатились бы с ней куда-нибудь на недельку.

– Тогда и меня с собой возьмите. Развлечёмся на полную катушку. Но если серьёзно, Артурчик, не лезь к этой девице. Она рыжая ведьма. Вспорет тебе коготком сонную артерию и спустит всю кровь.

– А ты, мой друг, фантазёр! Ведьма. Вот ещё.

Надежда доказать невиновность брата и тем самым обратить ситуацию в свою пользу постепенно угасла.

За десять дней изысканий они с Пашей Калининым, любезно составившим ей компанию, не продвинулись ни на миллиметр. Они обошли все офисы и кафе вокруг перекрёстка, пытаясь найти свидетелей дорожного происшествия или запись на камерах наружного наблюдения, но потерпели полное фиаско. Единственным результатом их исследовательской экспедиции стали укрепившиеся дружеские отношения – теперь Даша и Павел созванивались и разговаривали каждый день…

За десять дней, жертвуя ночным сном, Дарья сшила первое платье из ткани, подаренной Пашей. Это был вечерний наряд с драпировкой и вышивкой. Асимметричные складки нежнейшего шёлка сбегали от правого плеча вниз – к левому бедру, где переливалась и сияла яркая изумрудно-фиолетовая бабочка из бисера и кристаллов. Если бы Дашина кукла смогла участвовать в церемонии вручения «Оскара», она утёрла бы нос голливудским красавицам.

Все ночи, пока Дарья шила платье, она испытывала радость и воодушевление. Упоение творчеством, полёт фантазии, удовольствие, получаемое и от процесса, и от ожидаемого результата. Платье из шёлка цвета лаванды стояло перед глазами, Даша точно знала, каким оно получится, и это движение к цели было похоже на уверенный ход байдарки по реке, когда приближаешься к финишу с каждым взмахом весла, преодолевая сопротивление воды.

Она давно ничего не шила – ужасная история с ДТП отняла все силы и время. А теперь стало совершенно очевидным, что Андрей поправляется. Ему даже разрешили вставать. Поэтому Дарья расслабилась и позволила себе предаться любимому занятию. Пакет с тканями, подаренный Пашей, подтолкнул её воображение.

…Именно Паша и стал первым, кому Дарья продемонстрировала наряд. Она предполагала, какой будет реакция. О чём бы ни шла речь, в Пашином голосе всегда звучало восхищение Дарьей, её талантами и умениями. Он, склонив голову набок, рассматривал одноклассницу так, как рассматривают загадочное, недоступное, но неизъяснимо прекрасное существо.

Павел К. (29, гендиректор компании «Таран»): Мне комфортно в любой компашке. Даже если вдруг собирается заумная тусовка, всегда можно спустить народ на землю. Стравишь парочку анекдотов – и всё нормуль, все смеются… Но рядом с Дашей я какой-то неотёсанный чурбан. А она – волшебный цветок. Я хочу до неё дотянуться. И сорвать этот цветочек тоже хочу, без вопросов!