Текила-любовь, стр. 30

А дальше – Георгий ещё раз пригласил Настю в ресторан.

…Они говорили:

– Ты роскошная девушка. Женщина. Ты создана для другого мира, для другой жизни.

– Я тоже так думаю, – соглашалась Настя, вспоминая о бальных танцах. – Я с детства танцевала. И если бы я не навернулась с лестницы и не сломала руку, вряд ли сейчас сидела тут с вами. Моя жизнь сломалась вместе с моей рукой. Потом рука срослась не совсем правильно. Это незаметно для тех, кто не знает, но танцевать я вряд ли теперь смогу. Так же как никогда не стану прежней.

– Я не видел твоих выступлений. Я представляю тебя светской львицей. Рядом со мной. Красивая, дорогая, гламурная и моя.

– Что вы! – расхохоталась Настя, представив себя на месте Ксении Собчак. – Какая из меня светская львица?! Вы смеётесь!.. Да я не помню даже, когда последний раз была в парикмахерской!..

– Ничего. Со временем всё получится, – улыбался Георгий.

Почему-то он напомнил Насте змея-искусителя. Настя шутливо нарекла так Максима ещё два года назад – из-за его хитрых глаз, но с Георгием было уже что-то другое, а что именно – она пока не успела понять.

Он продолжал:

– Роскошной девушке – соответствующий телефон, – и положил на стол небольшую коробку в жёлтом пакете.

Настя недоверчиво подняла на него глаза.

– Это тебе, – повторил Георгий. – Не хочешь посмотреть?

Настя открыла коробку. Новый мобильный телефон – малиновая раскладушка, вся в кристаллах «Сваровски».

– Это подарок, – уточнил зачем-то Георгий. – Нравится?

– А кому не понравится? – ответила вопросом Настя.

– Поехали ко мне?

Жизнь продолжала издеваться – она будто подмигивала и шептала исподтишка: «Давай, Настя, давай!..», в то время как новый мобильник в её воображении принял образ крупного зелёного яблока, а Георгий говорил так нежно и тихо, что казалось – он шипит.

Настя улыбнулась своим мыслям, отлично понимая, что не стоило принимать такой дорогой подарок и ехать теперь домой к Георгию. Она приняла игру и уже догадывалась, что через час они будут заниматься сексом в его квартире. Понравится? Не понравится? Настя не задумывалась, не хотела задумываться, она просто села к нему в «Ниссан» и захлопнула дверь.

Начиная со следующей недели, Настя появлялась в студенческом городке только по вторникам – вечером ее привозил туда Георгий, чтобы она провела свои занятия по танцам, а сам в это время ждал ее в машине на автостоянке. Хоть этого и не было сказано вслух прямым текстом, Настя и так понимала, чем ей придётся расплачиваться за надуманное душевное спокойствие и отсутствие серьёзных проблем. Её не только не отчислили, но и разрешили не посещать занятия вообще.

В этот день Настя взяла машину Георгия и сама поехала на Ленинский. Жутко тянуло туда, а еще хотелось курить. Нестерпимо. Она припарковала «Ниссан» чуть левее входа в студенческий городок, опустила боковое стекло и вдохнула вечерний воздух, пахнущий пьяным прошлым, которое даже и не думало отпускать ее. Каждый вторник, уезжая отсюда, Настя прилипала к окну и пялилась на маленький удаляющийся городок на юго-западе Москвы. Она знала его до мелочей, до последней дверной ручки или ободранной двери в комнату. Маленький мир из пятнадцати корпусов общежития, небольших клубов и арабских забегаловок, где по утрам пахло шаурмой и подгорелым кофе.

Настя закурила. Рядом на пустом сиденье лежал бумажный пакет из «Макдоналдса» с парочкой гамбургеров, картошкой, сырным соусом и стаканом капучино.

Хотелось выйти из машины и пойти куда глаза глядят. Пройти по всем местам, по всем уютным кафешкам и забегаловкам, по всем крошечным магазинам и дешевым клубам. Посидеть в «Симбаде», где они раньше так часто с Димкой пили пиво допоздна, а время летело, как сверхзвуковой самолет. Только сели за стол в шесть вечера, а через миг пора выходить. На часах без десяти двенадцать, арабы уже собирают стулья, а она не успела ему рассказать еще столько всего. Рядом с ним хотелось вывернуть душу наизнанку – то, что Настя рассказывала Димке, она не рассказывала даже Максу.

Вон там, на четвертом этаже, светится зеленым светом их с Андрюхой окно. Комната 410. Забыла – Андрей живет с Анькой рядом, а зеленое окно – комната Димы и Кати. Анька рассказывала о ней ещё два года назад. Подшутила над Васильевым. Хотела сплавить Димке Юлю, а подвернулась Катя, и подвернулась удачно.

Настя пыталась вспомнить, как выглядит комната. Что там внутри? Но вспоминалась лишь дверь – с двумя кроликами из черной самоклеящейся ленты.

В чём? Когда? Где именно я ошиблась? Чем виновата? Что сделала не так?

С каждой минутой безответных вопросов становилось все больше и больше. Она сама могла ответить на них: просто он понял, что любит ту, с которой был рядом два года. Такие отношения быстро не забываются. А Настя – только хороший секс, и ничего больше.

Но почему же так колет где-то в груди, когда она смотрит на его окно, когда приезжает сюда и боится столкнуться с ним случайно?

Настя делала по две затяжки и, потушив сигарету, выкидывала ее наружу. На автобусной остановке смеялись черные, обнажая крупные, ядовито-белые зубы. Пахло сумерками и тающим снегом. Она взяла стакан с капучино и сделала два осторожных глотка. На перекрестке зажегся зеленый свет, и группа крикливых студентов быстро перешла дорогу. Среди них был деловой парень с косичкой и тубусом за спиной. Рядом с ним девчонка с рыжими кудрями до талии, она держала парня под руку и что-то ему торопливо рассказывала. Анька и Андрей.

Настя знала: сейчас они пройдут через арку с надписью: «Студенческий городок», зайдут в девятый блок и, поднявшись на четвертый этаж, постучатся в комнату к Димке. Он откроет дверь с кроликами и скажет: «Здорово, Андрюха!» – чуть наклонит голову, засунет руки в карманы и будет внимательно смотреть своими карими глазами.

Она снова посмотрела на окно. Темный силуэт отодвинул рукой зеленую штору и застыл, опустив голову. Настя пыталась рассмотреть его, но сумерки не позволили. В сумке зазвонил телефон.

Она была уверена, что это Георгий, но… с экрана мобильника хитро улыбался Димка. Настя не подняла трубку. Через минуту силуэт в окне исчез. Она подняла стекло, завела машину и поехала к Георгию.

18

Однажды вечером Анька забежала к Васильеву за лекциями по высшей математике. Постучала в дверь с кроликами, через пару секунд ей открыла Катя в Димкиной футболке, доходившей почти до колен. Эта знаменитая футболка передавалась как наследство от бывшей девушки Димки к новой. Теперь она снова принадлежала Катьке.

– Васич дома? – спросила Анька.

– Он моется, – ответила Катя, нежно улыбнувшись. – Скоро придёт, а ты проходи в комнату. Тебя, кажется, Аней зовут? Давно не виделись.

– Да, – говорила Аня, проходя в комнату.

Катя прошла за ней и села на кровать по-турецки. Два месяца назад, когда Катя сюда переехала, они сдвинули вместе две кровати. На ногах у неё были длинные полосатые гольфы с пальчиками. Она пила чай с молоком и внимательно смотрела «Дом-2».

– Залезай на кровать, не стесняйся! – просто и весело сказала Катя. Казалось, она вся светится изнутри. – Может, хочешь чаю или кофе?

– Наверное, кофе, если нетрудно… – неуверенно произнесла Анька, забираясь на кровать с краю. Она ловила себя на мысли, что чувствует себя неуютно рядом с этой смазливой худой девочкой. Всё время приходилось напрягаться, думать, как ответить и что сказать, – постоянно играть. Мистика прям какая-то! Рядом с Катькой никогда не получалось быть собой. Даже по-простецки забраться на кровать с ногами, как Анхен часто делала при Насте, и поболтать о всякой ерунде – казалось чем-то запредельным! Не сейчас, не здесь, не с этой девочкой.

– Конечно, нетрудно! – рассмеялась Катька и спрыгнула с кровати. – Со сливками?

– Со сливками.

– Димочка тоже любит со сливками…

Анька пыталась расслабиться и начать хоть какой-нибудь примитивный разговор, но не получалось выдавить и слова. Хотя девушка с горящими глазами совсем и не была похожа на эту склочную секс-бомбу Кристину, водилась у них одна маленькая общая черта: девушки обожали Димку и, наверное, поэтому считали своим долгом носить дома его футболку с «Тараканами». Настя не таскала её.