Капитуляция, стр. 89

— Довольно глупостей! Отдай мне пистолет, парень, пока беды не натворил.

Лукас говорил удивительно спокойным и беспрекословным тоном, который пускал в ход очень редко, но всегда с поразительным эффектом. Невозможно было не исполнить приказ, произнесенный таким голосом. Он даже на Викторию произвел впечатление.

Разбойник резко повернулся в седле:

— Какого черта? Эй, ты кто такой? Карета моя. Пойди поищи себе другую. Я делиться не намерен.

— Ты меня не понял, приятель. Карета мне не нужна. У меня совсем другое ремесло. Отдай мне пистолет.

— Кто ты такой? — голос разбойника дрогнул. — Мистер, вы кто? Вы же не привидение, верно? Не привидение?

— Пистолет! — Лукас слегка повысил голос — и в ту же минуту пистолет лег в его повелительно протянутую ладонь. — Умница. А теперь посмотрим, что с пассажирами.

В тот же миг кучер, несомненно, полагавший, что теперь к первому разбойнику присоединился второй, воспользовавшись моментом, спрыгнул на землю и со всех ног бросился в лес.

Из кареты донесся пронзительный вскрик: кто-то из пассажиров отважился поглядеть в окно и увидел, как кучер спешно покидает свой пост.

Этот вскрик напугал лошадей, они захрапели и рванулись вперед, увлекая за собой брошенные поводья.

— Черт побери! — Лукас попытался ухватить одну из лошадей за узду, но промахнулся.

Тут и разбойник решил воспользоваться случаем: изо всех сил он ударил свою неповоротливую лошадку пяткой в живот. Животное дернулось в испуге и тяжело затрусило по дороге в направлении, противоположном тому, откуда приехала карета.

Из распахнутого окна кареты донесся еще один вскрик.

Виктория увидела, как Лукас разворачивает своего коня в погоню за каретой, и решила не терять больше времени. Карета оказалась теперь гораздо ближе к ней, нежели к Лукасу, а разбойник, того и гляди, мог ускользнуть.

Виктория подхлестнула свою кобылу и выехала на дорогу:

— Я остановлю карету, Лукас! Не упускай его!

Повинуясь ей, лошадь Виктории пошла бок о бок с упряжкой, и Виктория, изловчившись, поймала отпущенные вожжи. Животные замедлили шаг, словно обрадовавшись, что вновь попали в разумные человеческие руки. Наконец встали.

— Бога ради, осторожнее! — крикнул ей Лукас, но было ясно, что карета уже в безопасности. Тогда он развернул своего жеребца и поскакал за медлительной крестьянской лошадкой.

Виктория похлопала взмыленных лошадей, оглянулась и с удовлетворением отметила, что фермерской лошадке не под силу тягаться с кровным жеребцом Лукаса, у разбойника не оставалось ни малейшего шанса на спасение.

Подобрав поводья запряженных в карету лошадей, Виктория натянула капюшон плаща по самые глаза, чтобы ее невозможно было разглядеть.

— Все в порядке! — крикнула она спрятавшемуся в кустах кучеру. — Можете выходить. Опасность миновала. Так что займитесь лошадьми, любезный.

Хрупкая пожилая женщина с большим тюрбаном на голове выглянула из окна кареты.

— Господи Боже, ведь вы — женщина? Скажите, куда катится мир, если женщины разъезжают по ночам верхом, да еще в бриджах? Вам должно быть стыдно, красотка!

Виктория усмехнулась.

— Конечно, мэм, — кротко ответила она, — мой муж все время твердит мне об этом.

— Интересно, где сейчас ваш муж?

Виктория кивком указала на дорогу: Лукас уже вел к карете поникшего разбойника.

— Вот и он, мэм. Он поймал для вас разбойника.

— Господи, мне-то он зачем! — Женщина поспешно спряталась в карету и заговорила со своей спутницей, похоже, та давно уже впала в истерику.

— Бога ради, Марта, перестань хлюпать носом и кликни Джона-кучера. По-моему, он удрал в лес. В наши дни даже на слуг нельзя положиться.

— Здесь я, мэм, — виновато отозвался кучер, торопливо продираясь сквозь кусты. — Я только хотел улучить момент и сцапать дерзкого малого. — Тут он тревожно оглянулся на Викторию, которая молча протягивала ему поводья. — А вы не будете нас грабить?

— Нет, сегодня не буду.

— Господи Боже, неужели она похожа на разбойника! — Голова в тюрбане вновь вынырнула из окна, и пожилая дама укоризненно посмотрела на своего кучера, наконец-то занявшегося лошадьми. — Это всего-навсего сумасбродка, облачившаяся в мужской наряд, — стыд-то какой! Чтобы леди скакала по ночам в таком виде! Будь у ее мужа хоть капля здравого смысла, он бы ее выпорол.

Лукас, как раз подоспевший со своим пленником, услышал ее замечание.

— Когда-нибудь я воспользуюсь вашим советом, мадам, — пообещал он.

Женщина сразу же набросилась на него:

— Значит, вы и есть ее муж? Бога ради, как вы позволяете ей появляться в таком виде?

Лукас улыбнулся:

— Я пытаюсь совладать с ней, но, уверяю вас, это нелегко. С вами все в порядке?

— Да, все хорошо, благодарю вас. Мы слишком задержались в гостях. Постараюсь впредь не совершать подобной ошибки. А что вы сделаете с ним? — кивком головы женщина указала на несчастного разбойника, чье лицо все еще было скрыто платком, словно маской.

— Полагаю, — задумчиво протянул Лукас, — полагаю, я должен сдать его властям.

Разбойник в знак протеста тихонько заскулил, но тут же умолк.

— Вот именно, властям, — проворчала женщина, — он это заслужил. А когда вы покончите с этим, я бы посоветовала вам заняться женой. Если вы разрешите ей разгуливать по ночам в бриджах, она плохо кончит, попомните мои слова. Ладно, довольно болтать. Возвращаемся домой, Джон.

— Да-да, миледи. — Кучер вновь плюхнулся на свое место и подобрал вожжи. Карета тут же тронулась с места и вскоре скрылась за поворотом.

Виктория с любопытством посмотрела на разбойника. Не требовалось особых детективных талантов, чтобы понять: лошадь он прихватил на ближайшей ферме.

— По-моему, профессиональному разбойнику нужна бы лошадка поживее. Ты кто такой? Из этих мест?

Разбойник вновь заскулил и бросил жалобный взгляд на Лукаса, словно ожидая от него поддержки.

— Отвечай леди, — негромко приказал ему Лукас.

Незадачливый грабитель нехотя поднял руку и стянул платок со своего лица. Виктория поразилась, увидев, что разбойнику едва ли минуло пятнадцать. Парнишка переводил затравленный взгляд с Лукаса на нее: