Мето. Остров, стр. 25

Узнаю запах коридоров, и на меня обрушиваются страшные воспоминания. Если бы рядом не было Евы, я, наверное, вприпрыжку убежал бы отсюда. Она хватает меня за руку и крепко сжимает запястье, чтобы меня удержать. Вот мы приходим в спальню, и я крадусь к кровати Марка. Во мне теплится слабая надежда отыскать его здесь. Я даже приготовил ему коротенькую записку со словами: «Мы тебя никогда не бросим. Твои братья» — но на его месте спит незнакомый мальчишка. А Рем на своем месте. Он отличается от всех остальных тем, что кожа его лица изборождена мелкими морщинками. Я просовываю клочок бумаги ему в руку и мягко сжимаю кисть в кулак. То же проделываю и с Децимом, и он улыбается во сне. Прохожу мимо Красса. Не будь это так рискованно, я непременно надломил бы его кровать.

Когда мы добираемся до нашего подземелья, Ева похлопывает меня по плечу:

— Видишь, у тебя получилось.

— Мы не можем бросить там малышей…

Дойдя до главной пещеры, мы расходимся каждый в свою сторону. Только забравшись в свою нишу, я прихожу в себя. Когда я очутился в Доме, меня охватил не страх, а скорее удушье. Мне было там трудно дышать, и я едва поспевал за Евой. На повороте одного из коридоров я встал как вкопанный: в нос мне ударил запах масла, которым солдаты смазывали ботинки; этот запах и вызвал в моей памяти целый рой страшных картин насилия. На миг мне показалось, что вот-вот откроется дверь, из-за нее выскочат злобные монстры-солдаты, и все начнется сначала. К счастью, в этот миг Ева вернулась, обняла меня за плечи и прошептала:

— Я готова, возвращаемся. Очнись, Мето. С прошлым покончено.

Да, надеюсь, она права, и этот коридор, пропитанный запахом смерти и страдания, навсегда остался в моем прошлом.

Глава IX

Какую ловушку они подстроят нам сегодня? Как и каждое утро, мы ждем, что кто-то из них займется нами. Появляется громадный космач, который приходил и в прошлый раз — похоже, он личный телохранитель кого-то из главарей: он явился за нами. После вчерашней перебранки с Неохамелом и его парнями мы готовы получить на Первом Круге выволочку. Так и есть. Мы, мол, виноваты в том, что раздразнили Хамелеонов, уверяя их, будто нас поддерживает Первый Круг — это нас-то, не принадлежащих ни к одному из кланов! Но когда они накричались вволю, то выяснилось, что они готовы выполнить все наши требования. Мы виду не подаем, что ликуем. Это первая победа!

— Однако мы настаиваем, — добавляет Аменелох Премудрый, — чтобы один из наших людей помогал вам.

— Мы возьмем его на испытательный срок. Если он будет нам мешать, я дам вам об этом знать. Мы можем приступить прямо сейчас.

— Хорошо. Анбак проводит вас. И учтите, вам следует прекратить провокации. Иначе мы ни за что не отвечаем.

— Вчера вечером Неохамел первый к нам прицепился. Мы ни при чем.

Анбак ведет нас узким подземным коридором, который после нескольких поворотов приводит к маленькой пещерке. Стены ее уставлены книгами. Посередине стоит стол, вокруг него шесть стульев. За столом нас ждет бритоголовый парень с коротко остриженной бородой. Едва мы успеваем сесть, как он протягивает нам тетрадь, исписанную цифрами. Это запись всех перепробованных комбинаций. Мы замечаем, что почерк время от времени меняется: тут потрудилась не одна команда. Они перебирали все комбинации подряд, двигаясь с двух концов к середине. Испещренные цифрами страницы впечатляют моих друзей.

— Меня зовут Грамотей, — представляется стриженый, — а ты, должно быть, Мето. Страшняк мне рассказывал, что ты займешься расшифровкой. А вы двое можете пока посмотреть книги, которые я вам приготовил. И соблюдайте тишину, иначе не будет толку.

Я собираюсь с мыслями и начинаю записывать последовательности неповторяющихся цифр. Испытаем сначала простейшие способы упорядочивания, потом попробуем разделить четные и нечетные: 0246813579 и 1357902468. Потом испытаем соединение цифр попарно, чтобы сумма в каждой паре была 9: 9081726354 и 0918273645. Так. Теперь можно, наоборот, испытать ряды из повторяющейся единственной цифры, например 5555555555, или из двух: 1212121212. Список удлиняется.

Хозяин норы не следит за нашей работой. Он читает книгу под названием «История астрономии». Я не решаюсь спросить его, о чем эта книга. Для меня время пролетает незаметно, но у моих друзей уже урчит в животе.

— Мы не пропустили обед? — волнуется Октавий.

— Ах, вы проголодались? — откликается Грамотей. — А я взял себе за правило днем не обедать. После обеда всегда клонит в сон, тут уж не до чтения. Ну а вы?

По выражению лиц моих друзей Грамотей понимает, что их организм функционирует как-то иначе, и они совсем не прочь подкрепиться.

— Ну хорошо, тогда я схожу на кухню. А вы тут сидите тихо, без шалостей.

Нам кажется, он намекает, чтобы мы порылись в книгах. На обложках часто встречаются слова, которых я раньше не знал: «поэзия», «сказка», «роман». Мы этих слов в Доме и не слышали, нас учили только самым «полезным» вещам.

Пока мы уминаем холодное мясо и помидоры, принесенные Грамотеем, он нам рассказывает, что собственноручно расширил эту комнатушку, поработав киркой и лопатой. Эти книги происходят из библиотеки Дома, которая была доступна только Цезарям, учителям и самому Юпитеру. Здесь есть сочинения из его собственной коллекции и книги, изъятые из багажа детей, поступивших в Дом; есть и те, что были сворованы из домов на континенте.

— Так ты был раньше Цезарем, да?

— Да. Перед бегством я спрятал солидное количество книг в укромном месте. Понадеялся, что они заинтересуют обитателей пещер. Но когда я показал им фолианты, Рваные Уши подумали, что это топливо для кухонной печи. Здесь не принято читать и учиться. Однако благодаря моим знаниям о Доме и умению находить нужную информацию я несколько раз оказывал им услуги; поэтому они оставили меня в покое и позволили жить в этой норе.

— Смотрю, ты не слишком обременяешь их своим аппетитом, — шутит Октавий.

— А как из обычного ребенка делают Цезаря?

— Юпитер сказал, что выбрал меня потому, что счел достаточно умным и способным убеждать других в своей правоте. Но на самом деле он выбрал меня из-за подходящей внешности. Маленький, тщедушный, с вытянутым лицом — настоящий Цезарь. Моя подготовка продлилась до тех пор, пока у меня не начала расти борода и я не научился аккуратно ее сбривать. Но мало-помалу в глубине души у меня созрела мысль, что такая работа не по мне. И я решил бежать. Несколько лет я вел себя как послушный воспитанник Цезарей — ровно до того момента, когда мне стали доверять настолько, что я мог удрать. Перед вами мастер искусства манипуляции неокрепшими мозгами, но будьте уверены, что я не направлю его против друзей моего друга. Я ни разу не пожалел о своем выборе, хотя объявлен в розыск, и потому никогда не покидаю этого подземелья. О Доме я знаю почти все. Но к несчастью, не знаю шифра, который открывает эту папку. А сейчас пора испробовать комбинации, которые ты предлагаешь.

Октавию и Клавдию не терпится приступить к испытаниям. Я же не жду больших результатов от первых опытов. Это только разминка. Грамотей вынимает из ящика стола металлическую папку и кладет на стол. Я перепробовал все свои комбинации — ни одна не сработала.

— Почему бы тебе не попробовать на слух, как ты проделывал с тем навесным замком?

— Тут такой номер не пройдет, этот замок устроен по-другому. Заметьте, что и написание цифр здесь другое: они все угловатые, так что ноль похож на прямоугольник.

Мои друзья снова садятся за чтение, а я заполняю бесконечные листы записями не сработавших комбинаций. Вечером я жирно перечеркиваю всю эту писанину. Надеюсь, завтра мне в голову придет свежая идея.

Мы прощаемся с нашим новым приятелем и идем ужинать. Неохамел со своими дружками, как видно, не получил от вожаков никакого нагоняя: вся компания снова начинает нас задирать. Неужели нам придется терпеть их дурацкие выходки? Не успеваем мы сесть за стол, как нам в лицо летят хлебные корки и объедки. Все вокруг ржут, и никто не вмешивается. Тит и бывшие Фиолетовые сидят, понурив головы. Один лишь Финли пытается заступиться за нас, но остальные его одергивают. Мне прямо в лицо попадает кусок помидора. Меня это бесит, я вскакиваю и кричу: