Сказочные повести. Выпуск пятый, стр. 53
Я, старый человек, дяденька с бородкой, иду за каким-то мальчишкой. Я — дяденька. Я окончил школу. Да, я учился… учился… знаю тысячу вещей. Мы с вами, взрослые люди, знаем тысячу вещей…
Мы знаем:
Где находится гора Кара-Дат;
Где дельфинов можно научить разговаривать;
Где жила аль-Вард-филь-Акмам;
Куда бежит олень, когда ему хочется спать;
Как падают звезды;
Где живет кито-слон;
Что такое Томбо-Томбо…
А ТАКЖЕ, прочитав книгу «Тысяча и одна ночь», мы знаем обо всем, что проистекает от затмения Солнца и Луны…
Лично я узнал, какие на земле есть металлы, растения и деревья, узнал, какие у них у всех особенности и полезные свойства.
А ТАКЖЕ, изучив все современные науки, Я МОГУ ПЕРЕВЕРНУТЬ ЗЕМНОЙ ШАР, если мне дадут точку опоры вне земли, а также если мне дадут рычаг, а также если мне разрешат этим заниматься…
А между тем я шел за Торопуном-Карапуном и проклинал себя за свое легкомыслие: зачем я согласился искать свое детство? Зачем? Ведь это так трудно, так трудно снова становиться маленьким! Уверяю вас, взрослые, это очень трудно.
Продолжение главы о серебряной дорожке
В багровом зареве горел совсем уже близкий лес.
Вдруг я увидел, как рыба-кошка переплыла дорогу. «Ох, не к добру», — подумал я, но ничего не сказал. И тут что-то черное метнулось над нами.
«У-ху-ху-ху! — услышали мы. — У-ху-ху! О-хо-хо!» — звучало все дальше над лесом, за лесом: это Филин, страх моего детства; он, оказывается, следовал за нами.
— Ничего, — погрозил Торопун-Карапун вслед Филину. — Обязательно поймаем.
Мы молча шли за капитаном. Солдатик тупо смотрел вперед, Цыпленок еле плелся. Я спотыкался, поддерживая Ложку.
— Спать пора! — захныкала Ложка.
Торопун-Карапун остановился.
— Потерпим немножко, ладно? Я смотрел по карте: тут совсем недалеко. Хватит унывать. Давайте споем. — И Торопун-Карапун запел:
Мы подхватили припев песни и бодро зашагали вслед за нашим капитаном.
Дорожка наша становилась все более узкой, пока не превратилась в тоненький серебряный лучик. А серебряный лучик закатывался за небольшой бугорок.
— Вперед! — крикнул Торопун-Карапун и бросился бежать по лучу…
Я тоже ступил на луч, но он так закачался подо мной, что мне стало страшно, безумно страшно… И я вспомнил… вспомнил одну старую сказку.
Девочка Чуча
Это произошло тысячу лет назад или даже раньше, когда я умел еще открывать книгу с золотым переплетом и входить в золотую дверь. Там, за золотой дверью, я был седьмым сыном короля, самым младшим, самым маленьким. Это было еще до того, как я попал в детскую колонию. Я даже не знал, что есть на свете такой городок — Ташино. Я тогда вообще мало что знал, потому что был такой маленький — ушко иголки не казалось слишком узким для меня, а стены дворца казались огромными. Но теперь-то я понимаю, что у нас был маленький дворец, обыкновенный дворец маленького сказочного королевства. Все мои шесть братьев ушли на войну. И от них не приходили вести. Отец-король хмурился, думал думу. И никто мной не занимался, я был слишком мал для войны, и я мог бегать где хотел.
Однажды утром я убежал из дворца и не собирался возвращаться к обеду.
Я побежал в лес, который назывался у нас Соколиная Охота или, еще короче. Сокольники… Огромные деревья окружали меня. Листья тревожно шуршали. И я ждал опасности, она подстерегала меня, пряталась в каждом кусте. Затрещали ветки, и передо мной промчалось стадо диких лесных лошадок — тарпанов. Я стал совсем осторожно пробираться и вдруг замер… На нижней ветке маленького деревца сидел совсем маленький зверек, похожий на белку, — Чуча.
— Чуч! — позвал я. — Иди ко мне. Иди, не бойся!
Зверек прыгнул вниз и превратился в маленькую девочку с рыжими волосами. И я ничуть не удивился, я тогда сам легко мог превращаться в любого зверя. И очень хорошо лазил по деревьям.
— Здравствуй, — сказала девочка. — Ты куда идешь?
— Не знаю. Просто так. Я немножко охочусь.
— А где твой лук и стрелы? Потерял, да? — засмеялась девочка.
И я тоже засмеялся. Потому что как же я мог охотиться без лука и стрел? И когда я перестал смеяться, я сказал:
— Давай побежим!
И мы побежали.
— А ты умеешь прыгать? — спросил я.
— Конечно, — засмеялась Чуча и прыгнула. И я прыгнул за ней. Она прыгала так высоко, что листья деревьев скрывали ее.
Тогда я, махнув руками, как крыльями, перепрыгнул через дерево.
— Чучелка! Где ты? — кричал я. — Чуча!
— Я здесь! Здесь!
Не заметив, мы перешли границу моего королевства и попали совсем в другое, чужое…
Итак, мы попали в чужое королевство. Здесь не было больших деревьев, зато были большие камни. Я дал руку Чучелке, и мы взбирались на камни все выше и выше, поднимаясь в гору. И нам было смешно и легко подниматься. Правда, колючки цеплялись за платье Чучи. Я срывал с веток оранжевые ягоды шиповника и давал ей. Мне было весело кормить зверька из рук.
Так мы поднялись на самую вершину горы. И оттуда мы увидели море. Под нами открывалась пропасть. Но я не испугался.
Чучелка подошла к самому краю горы, откуда были видны пропасть и море, и крикнула:
— Ой как красиво! Ой как страшно!
И тогда мы услышали музыку, шум толпы. Снизу в гору поднималась огромная процессия женщин и детей. Женщины несли корзинки с яблоками, над толпой покачивались разноцветные воздушные шары, привязанные к корзинкам. Сзади шли два старика с дудками. Женщины вскрикивали, плакали, и все громче звучала пронзительная песня дудок.
— Что это? — удивленно спросила Чучелка.
А я и сам не знал, но мне было тревожно глядеть, как они медленно приближаются к нам. Теперь я хорошо разглядел их: мальчиков там не было, а только девочки, женщины и два старика.
— Посмотри, — шепотом сказала Чуча. — Посмотри, какие красивые шарики.
— Ага. Очень красивые, — почему-то тоже шепотом ответил я.
— Попроси у них один шарик.
— Они не дадут. Видишь, сколько у них своих девочек.
— А ты скажи им, что ты сын короля, и они тебя послушаются.
— Мы в другом королевстве, Чучелка. Они не послушаются.
— А ты все равно попроси.
— Ладно. — И я посмотрел на Чучелку и понял, как я ее люблю.
Я ПОНЯЛ, КАК Я ЕЕ ЛЮБЛЮ, МОЮ ЧУЧУ.
А в это время они уже поднялись. Женщины начали отвязывать шары от ручек корзин. У каждого шара была не одна, а две веревочки. У некоторых, как я разглядел, внизу была дощечка, и женщины сажали девочек на дощечку, как на качели, пропуская веревочки под мышками. Потом доставали из корзин яблоки и давали девочкам. Подводили их к краю, ставили над самым морем. Поднялся ветер, вверх взметнулись шарики. Поднялась к небу одна девочка, другая…
— Что вы делаете?! — закричал я. — Ведь они улетят, совсем улетят!
— Что ж, — вздохнула стоявшая рядом старуха и достала яблоко. — Не наша воля.
— Они улетают, они улетают! — твердил я. — Не делайте так! Я сын короля. Я запрещаю! Я…
— Что-то ты не похож, — сказала высокая женщина, повернувшись ко мне.
— У нас вроде бы другой принц, постарше. Наш-то принц не поладил со своей девочкой, разлюбила она его. Вот он и приказал убрать всех девочек. Так говорят. Или, может, болтают люди?