Сказочные повести. Выпуск десятый, стр. 20
— Спасите Тату! — умоляли они. — У неё температура сорок и семь десятых!
Тогда профессор элоквенции брезгливо взял кукол за ножки и одну за другой выбросил в окно. Потом закрыл оконную раму, задёрнул занавеску, проворчал:
— Завтра со мной будет разговаривать пресс-папье! Вот что значит — поесть гуся на ночь!
И опять повернулся к телевизору, где продолжалась лечебная гимнастика.
13
Услышав три удара о крышу «Москвича», Валентина нервно подпрыгнула на резинке. Потом она услышала тоненькие кукольные голоса.
— Кажется, нос цел… — сказал один голос.
— Если бы мы были не куклы, мы бы расшиблись, — сказал второй.
— Что ж теперь делать? — спросил первый.
— Пойдём в кино? — спросил совсем тоненький голосок.
Конечно же, это была Лиля. Повар даже не взглянул на неё и пошёл к переднему стеклу, примериваясь, где бы слезть.
Покатившись по стеклу вниз прямо на «дворник» и придерживаясь за него, Пётр Петрович соскочил на капот. Следом, перед носом у Валентины, скатились управдомша и Лиля. Они побежали по капоту, но вдруг заметили Могэса и упали, как неживые.
— Вставайте! — сказал Могэс. — Что вы тут делаете?
Куклы встали. Управдомша сказала, заикаясь:
— Мы пришли за волшебным лекарством…
— Для Таты… — добавил повар.
— А доктор Кракс нас выкинул из окна! — пожаловалась Лиля.
Могэс грозно спросил:
— Вы разговаривали с ним?!
Управдомша подбоченилась:
— А что мы, куклы, говорить только «мама да мама»?!
— А кто же вы?
— Может быть, кто и кукла, — расхрабрился повар. — А я не кукла! Нам надо спасать Тату, а не выполнять всякие дурацкие приказания!
— Ты сам до этого додумался? — спросил Могэс.
— Сам, — мрачно сказал повар.
— Вот как! — Могэс внимательно посмотрел на кукол. — Значит, вы хотите спасти Тату?
— Да, — ответили хором куклы.
— И до этого вы тоже сами додумались?
— А то кто же, — проворчал повар. — Хотя мне, собственно, и наплевать!
— Тебе не наплевать, — сказала Алла Павловна.
— Наплевать!
— Нет, не наплевать!
— Наплевать! — заорал повар.
— Ага, боишься правды!
Управдомша торжествующе засмеялась.
— Не ссорьтесь, куклы! — сказал Могэс. — Вы повторили ошибку Татиной мамы. Вы обратились не к тому доктору…
Он вынул из чемоданчика свою волшебную клеёнчатую тетрадь, перелистал и начал что-то про себя читать.
Могэс знал, что положение с Татой было серьёзное. Он-то видел, сколько раз к Тате приходила из районной поликлиники докторша с длинной косой и чуть не плакала у запертой двери, не заставая никого дома. И Могэс понимал, что это он теперь должен вылечить Тату. Правда, он не умел лечить по учебнику, — ему были известны только волшебные лекарства…
— Так. Значит, вам нужно волшебное лекарство? — спросил он.
Куклы кивнули.
— С моей точки зрения, — сказал Могэс, — лекарство должно быть не только полезным, но и приятным. И даже весёлым. Что прописал бы Тате настоящий доктор? Аспирин. А что прописываю я? Тоже аспирин. Но, кроме того, ещё… — Он поднял палец вверх, — конфеттин-серпантин. Для веселья. Поэтому моё лекарство и называется волшебным.
Куклы просияли. Управдомша спросила:
— А где это всё взять?
— Аспирин — в аптеке, а остальное — в игрушечном магазине. Только по ошибке не возьмите пистоны вместо конфетти… И поскорей! А то девочка в опасности.
Одну за другой Могэс просунул кукол в машину через треугольное оконце.
— Валентина! Вот тебе пассажиры!
Куклы уставились на Валентину, а Могэс сказал им на прощанье:
— Помните: если тайну волшебного лекарства узнает Кракс, — всё пропало!
Валентина бросилась исполнять приказание. Раскачиваясь на резинке, она стащила с себя ключ, включила зажигание и устремилась куда-то вниз, к стартеру.
Машина затряслась мелкой дрожью.
— Сейчас, — сказала Валентина. — Пусть разогреется мотор…
Привалившись к сиденью, куклы дрожали, вытаращив глаза на Валентину. Повар, стуча зубами, спросил:
— А вас в куклу тоже он?
Валентина кивнула.
— Дело было так…
Но лучше мы сами расскажем, как было дело, а то, знаете, про себя редко рассказывают правильно, тем более куклы.
Недавно ещё Валентина была шофёром такси. Однажды она не захотела везти какую-то старушку, опаздывавшую на поезд: Валентина всегда отказывалась везти слишком близко. «Мне надо план выполнять, а не пассажиров катать! Я не извозчик!» — говорила она, считая, что это очень остроумно. «Доченька, — взмолилась старушка. — Я же на поезд… Вот билет» — и показала билет. «Ножками-ножками!» — сказала Валентина, считая, что это тоже остроумно. Вы, конечно, догадываетесь, что весь этот разговор — от слова до слова — слышал Могэс. Он стоял на тротуаре. Надо ли рассказывать остальное? Достаточно сказать, что спустя два дня Кракс купил Валентину в магазине и подвесил её на резинку. (Между прочим, Могэс тогда сам довёз старушку и донёс её чемодан до вагона.)
Пока Валентина рассказывала про себя и мотор разогревался, Кракс, злобно стиравший чернильное пятно со своего стола, думал: «Надо всё-таки раздобыть гараж, а то в конце концов украдут машину…»
Внезапно за окном раздался шум. Шум отъезжающей машины! Побледнев, Кракс подбежал к окну, распахнул его и увидел, как на кузове «Москвича» удалялся его собственный восклицательный знак.
— Украли! — завопил он не своим голосом и кинулся к телефону. — Ноль два? Милиция?!
14
Скучающий милиционер с рыжими волосами, выбритыми на висках так косо, что их можно было принять за указатели «Внимание! Переход!», сидел на мотоцикле у тротуара. Вдруг в деревянном ящике на стене дома у перекрёстка загремел телефон.
Милиционер не спеша направился к стене, открыл ящик и взял трубку.
— Старшина Карасёв слушает!
В трубке что-то заверещало.
— Так… так… — говорил милиционер с возрастающим интересом. — Номер ЧХИ 2233?
В то же мгновение он увидел, как мимо пронёсся «Москвич» как раз с этим номером и, кроме того, с восклицательным знаком. Бросив трубку, милиционер засвистел и, расталкивая прохожих, кинулся к мотоциклу.
«Москвич» мчался по улице. Валентина висела на баранке, крутя её то налево, то направо. А управдомшу и повара она поставила вниз — на газе и тормозе. Валентина командовала:
— Подбавь газу! Притормози! Отпусти! Та-ак! Ещё газу!..
Лиля сидела выше всех, — на спинке переднего сиденья, била в ладоши и в упоении кричала:
— Красный свет!.. Зелёный!.. Лошадь нарисована!..
Теперь вам ясно, каким образом куклы ездят на машинах?
Сзади заверещал свисток. Лиля оглянулась.
— Что там такое? — спросила Валентина.
— Милиция! — сказала Лиля. — На мотоцикле! За нами! Вот весело!
— Давай газу! — закричала не своим голосом Валентина.
Алла Павловна пыхтя надавила обеими руками на педаль газа.
На спидометре стрелка побежала к 70-ти. От скорости начали сливаться вывески и дома.
«Москвич» мчался, а следом — за большим целлулоидным шитом — мчался на мотоцикле старшина Карасёв.
Внезапно из-за угла того дома, на крыше которого горела надпись «Астроном», выбежала кошка и бросилась перебегать улицу прямо перед «Москвичом».
— Тормоз! — завопила Валентина.
Повар кинулся грудью на тормоз. «Москвич», взвизгнув, остановился, и Лиля полетела вверх тормашками со спинки сиденья.
Мальчишка удрал. Какой-то подвыпивший прохожий прижал нос к стеклу, пробормотал «Молодцы!», но, увидев пустую машину и кукол, отпрянул, горько усмехнулся и пошёл прочь. А с другой стороны показался на мотоцикле старшина Карасёв. Держа руку под козырёк, он с ехидной улыбкой заглянул в машину.