Операция «Бременские музыканты», стр. 16
Музыканты растерянно опустили инструменты. Барабанщик с трудом протискивался сквозь ряды зрителей.
— А ну, еще раз скажи! — требовал он.
Ничего не понявший Соловей тянул Ванечку назад, повторяя:
— Не по программе, не по программе…
Ванечка возмущенно ударил в грудь кулаком:
— Пусти! На заслонке играть — по программе? Да я за свой барабан…
Зрители хохотали, считая, что все это входит в программу представления.
Потом стали спрашивать друг друга, кто кричал о пиратах. Скоро около Капитана образовалась пустота. Теперь лампочка хорошо освещала его. Кисточки плетеного пояса вспыхивали цветными радугами. Байковые портянки, перевязанные веревочками, серебрились ворсинками, лапти из талового лыка тускло мерцали. И все это пахло нафталином. И если бы не мужественная повязка вокруг головы Капитана, он бы смахивал на сказочного мужичка.
Ринувшийся к Капитану Ванечка торопливо попятился, сбив с ног Соловья.
— Медведь!
Музыкантов забыли. Все смотрели на Игоря и, схватившись за животы, смеялись:
— Вот это да, вот это клоун!.. В жизни такого веселого концерта не видел!..
Капитан Врунгель печально смотрел единственным глазом на публику, и это еще больше смешило ребят.
— Вот артист! Даже не улыбается!
Музыканты совещались. Неизвестно, что бы они решили, как бы дальше пошел концерт, но Капитана взяла за руку Клара Сергеевна и насильно увела в школу.
Музыканты на всякий случай подняли над головами свои инструменты. Ванечка перед собой держал, как щит, начищенную до блеска заслонку.
Севка увидел Ваську и пошел к нему. Комендант Потапов насмешливо кивнул в сторону музыкантов и сказал:
— Не хуже ваших вояк. Перед концертом подходит вон тот, толстый, в бескозырке, и просит охрану из самых надежных. Будто они какая правительственная делегация. Сначала подумал, что у них ценные инструменты вроде скрипки Страдивариуса, а они на заслонке шпарят…
Музыканты перешептывались, и вперед шагнул Соловей.
— Дорогие зрители! — сказал он. — Сегодня концерт отменяется…
Зрители недовольно расходились по домам. Правда, Нюша восторгалась:
— Артистов сразу видно. Очень хороший концерт.
Васька направился к музыкантам.
— Сегодня я от вас многого наслушался, — строго начал он. — Утячью ферму вы мыльным пузырем назвали. Слух распространяете, будто бы последнего утенка вчера ворона утащила. А на лесоповал на целый сезон вас никто и не думал посылать.
Музыканты переминались с ноги на ногу. Соловей заискивающе обратился к Ваське:
— Товарищ Потапов, нас ввели в заблуждение. Вожатая договаривалась о работе. И завтра отряд прибудет…
— Ну что ж, — деловито сказал комендант утиной фермы. — Рабочие руки нам позарез нужны. Но к уткам я вас не пущу. А на капусту — пожалуйста.
— На капусту? — убито выдохнули музыканты.
— Конечно, на прополку капусты, — важно ответил Васька. — Дело ответственное…
— А этих? — кивнул Соловей в сторону «Лесных братьев». — Их к утятам, да?
Васька только усмехнулся.
— Так и знай, нам редька достанется, — шепнул Алька. — Доигрались. Позор! Лучше бы капуста, чем редька…
— Значит, редька никакая не таинственная? — все еще не верил Санька.
— Горькая редька, — покачал головой Петька-Добавочка. — Эх, жизнь — жистянка…
К Севкиной бабушке «Лесные братья» возвращались с Васькой. Он говорил о том, что Игорю не надо было рядиться, что это ребячество ни к чему. Севка не узнавал Ваську. Не с ним ли он в прошлом году ловил деда в капкан? Теперь Васька стал важной фигурой, сам воспитывает других…
— Я ведь как понимаю, — по-взрослому рассуждал Васька. — Вы этих музыкантов хотели выпроводить. Только это неправильно. Они ведь пришли помогать колхозу…
Севка шел и думал. Конечно, звено опять натворило глупостей. Посчитало музыкантов неприятельским лагерем. И решило, что неприятелю врать можно. Вот и заварилась каша…
Трудно жить по правде. Хочется сделать лучше, но хорошенько не подумаешь — и выходит наоборот. Было бы что-нибудь вроде компаса. Посмотрел бы и сразу узнал, как надо поступить. Хорошо бы придумать такой компас…
Васька, казалось, забыл обо всех своих обидах на «Лесных братьев».
— У вас девчонки — нашенские, — рассказывал он. — И вожатая тоже. Весь день на утячьей ферме пробыли. И работы много переделали. Зря я их сначала не хотел пускать. Девочек можно пускать. Сам убедился.
Родьку они заставили признаться, что не вороны, а он стащил яйца. Дело, понятно, не в яйцах, а в том, что Родька всегда изворачивался, врал, и правды у него добиться было невозможно. А здесь взял и признался вожатой.
Маняшиного котенка пацаны привязали за веревочку. А девчонка разревелась — не подойди. И ни за что не хотела уносить котенка. Васька и так, и этак, а Маняша орет и ни в какую. Тогда Катя сняла с головы свой бант, привязала котенку на шею и сказала:
— Какой миленький и красивый котеночек.
Маняша сразу перестала плакать. А Катя девочкам из отряда говорит:
— Если бы у меня был такой красавец, то я бы посадила его на подоконник и любовалась. А здесь он может промочить лапки.
Маняша взяла котенка и умчалась домой.
Навес пока не сделали, но плетень готов. Между прочим, здорово помогла вожатая Клара Сергеевна. Ее учить не пришлось.
Глава 10, о встрече соперников на капустном поле и о некоторых благородных поступках «Лесных братьев»
Утром Игорь ел неохотно. Он то и дело посматривал в зеркало. Бабушка сказала:
— Иди-ка сюда, варнак.
И стала снимать повязку. Отек немного спал, бабушка смазала его вазелином, и Капитан теперь казался почти нормальным человеком.
И еще одна радость ждала Игоря — о нем, оказывается, позаботился Васька. Он принес сандалии и одежду. Капитан заулыбался: не придется надевать скоморошный наряд.
Сам Васька чуть свет прибегал к деду. Ему надо обеспечить гостей завтраком: получить на складе продукты и договориться с поварихой. И на утиной ферме хлопот много.
Во дворе школы «Лесные братья» увидели длинный стол. На нем дымились кастрюли. За стол усаживались девочки. Клара Сергеевна орудовала черпаком. Чашек стояло подозрительно много. Что бы это значило?
Через минуту все стало понятно. С крыльца спускались музыканты. Вожатая что-то сказала Ванечке, и тот довольно улыбнулся. Громко ответил:
— Стараемся. Репетируем…
«Братья» не знали, что делать.
Хотели было скрыться. Но подумали-подумали и решили — ведь работать все равно придется на одном поле с музыкантами.
— Когда человек сыт, он добрее, — сказал Петька. — Музыканты вроде уже наелись. — Айда к столу…
Увидев речного пирата, они положили ложки. Ванечка даже перестал жевать.
— Приятного аппетита! — сказал Алька.
Барабанщик хлеб проглотил, но ложку не брал. Скрипка не сводил глаз с Капитана. Соловей прикусил губу. Чувствовалось, что он только и ждал сигнала.
— Вот у кого благородству учитесь, — сказала вожатая Клара Сергеевна, кивнув на музыкантов. — Воспитанных ребят сразу видно. Другие бы на их месте вам за вчерашнее шишек наставили…
Ванечка закивал. Остальные из команды одобрительно улыбнулись.
— …А, эти мальчики, — продолжала вожатая, — забыли о ваших дурацких выходках, и простили…
Ванечка буркнул:
— Простить — это слишком. Перемирие…
— Садитесь, бедолаги, — строго сказала вожатая. — Скоро в поле.
Музыканты нехотя отодвинулись на край скамейки, освобождая место.
Ванечка положил поперек стола два куска хлеба. Этим он дал понять: та территория — «Лесных братьев», а сюда только попробуйте сунуться… После этого музыканты взялись за ложки.
К ограде подъехал Васька. На телеге лежала гора тряпок.
— Пошевеливайтесь! — торопил он. — Солнце уже высоко…
За телегой шли врассыпную, музыканты сами по себе, а «Лесные братья» сами по себе. Клара Сергеевна попыталась было уговорить музыкантов что-нибудь спеть, но те отказались.