Невероятные истории. Гум-гам и другие сказочные повести, стр. 48
Яшка вскочил с лавочки, подкрался к окну и похолодел: к яме приближался еще один человек с портфелем.
Вслед за завучем в яму провалилась директор школы Викторова.
Директора Прищемихвост никогда не видел, но грозный голос, летевший иногда из кабинета, узнал мгновенно. И заметался в отчаянье…
Вокруг ямы уже толпятся ребята. Протягивают руки, дают советы. Викторова ругает каких-то ремонтников, не предупредивших о раскопках, говорит: «Хорошо, что мы попали. А то кто-нибудь из вас непременно сломал бы ногу…»
Тут на глаза Тамаре Константиновне попался ее ученик — бледный как полотно Яша Прищемихвост с длинной лестницей. Учительница обрадовалась: все шумят, а он сообразил дело. И скомандовала: «Давай, Яша, лестницу!»
Пленники были освобождены.
У ямы поставили табличку: «Осторожно! Земляные работы», чтобы никто больше не падал. Но ребята не обращали на табличку внимания, прыгали через яму на крыльцо. Тогда кто-то написал так: «Стой прямо, здесь яма». Эти слова заставляли остановиться и задуматься.
Тамара Константиновна на уроке похвалила Яшу за находчивость, поставила ему пятерку за прилежание.
Яша почему-то опустил голову, покраснел так, что каждая веснушка засветилась янтарным блеском, и просидел в этой неловкой позе до конца урока.
Громко прозвучали за окном торжественные позывные, репродуктор на столбе передал важное сообщение: о полете нового космического корабля.
Яша вспомнил свой сон, оглянулся на пустую парту, где обычно сидели Одноух и Дыркорыл, с тревогой спросил:
— Это они полетели? Дыркорыл и Одноух?
Все засмеялись, а Тамара Константиновна ответила:
— Полетели наши космонавты. А Одноух и Дыркорыл дома. У них разболелось горло.
Ребята выбежали в коридор слушать радио. Тамара Константиновна поспешила было за ними, но увидела странно согнутую, чуть вздрагивающую фигурку за партой.
Прищемихвост рыдал, подняв над головой руку, уткнувшись носом в тетрадь.
— Ты что? — шепотом спросила учительница.
— Это я, — едва слышно проговорил Яшка, — это я… выкопал яму. — И впервые в жизни честными заплаканными глазами подтвердил правоту своих слов.
Тамара Константиновна ахнула, оглянулась, приложила палец к губам:
— Тише! Никому ни слова! Расскажи мне, как все было…
Прищемихвост нечасто видел человека, который не кричит, не возмущается, не ябедничает другим, узнав страшную правду. Глаза его вспыхнули от счастья, и он навсегда полюбил свою учительницу.
Выслушав его, учительница сказала:
— Яша, ты талантливый землекоп! Тебе деревья надо сажать — яблони или липы. И выучиться… на экскаваторщика! Да, да! Если дать тебе машину, — волновалась Тамара Константиновна, — ты ведь гору свернешь!..
Яшка сиял, ощущая в руках рычаги сильной машины, подтвердил кивком: точно, сверну!
— А яму закопай, — добавила тихо учительница. И ушла.
На другое утро яма исчезла. И все о ней забыли.
Не забыл один Яша. Что-то случилось в его жизни в тот день, что-то очень-очень важное.
Позже он прочтет в одной книге народную мудрость: «Не рой другому яму, сам попадешь» — и все поймет. Но к тому времени Яша посадит возле школы множество яблонь.
Смехотрон
Когда день за днем один урок сменяет другой, кабинет следует за кабинетом, отметка за отметкой, лучший способ отвлечься от умственного труда, сбросить усталость и развеселиться — это устроить смехотрон.
Смехотрон — праздник смеха. Участвовать в нем может каждый, кому присуще чувство юмора. В школе всякий раз смехотрон изобретается заново. Троном для смеха служит сцена, а на сцене, как известно, творятся разные представления.
Семиклассник Игорь, будущий вожатый первого «А», объявил первачкам: «Шалашня, жделайте што шотите — вшех швоих шероев!» Малышня догадалась: надо изображать любимых героев. А говорил Игорь так странно потому, что готовился стать чемпионом мира по боксу и у него не хватало передних зубов, но его понимали всегда с полуслова. И Игорь тоже уловил все просьбы, когда ему рассказали, какие кому нужны технические чудеса для производства смеха.
Одноух и Дыркорыл кроили ножницами картон, мочили в крахмале и клеили на картон вату, действовали кистью и иглой. Получились прекрасные маски. Волка и лисы.
Волком решил стать Одноух. А лисой — Дырк. Они были в восторге от своей выдумки: «Вот удивим и повеселим мы всех!»
В день смехотрона волк и лиса, держась за руки, пришли в школу. Внизу, в раздевалке, все было обычно: дежурный, усмехнувшись, указал на вешалку. Но сверху… сверху неслись звуки бравой музыки, летел смех — там, в большом зале, действовал смехотрон, и наши герои улыбались под своими масками.
Войдя в зал, волк и лиса опешили: они увидели поросят и кроликов. Много кроликов, много поросят, и среди них ни одного иного существа! Одноух и Дыркорыл ничего не понимали…
А зал дружно рассмеялся: вот это маски — настоящий волк и настоящая лиса, кто только их придумал!
К вошедшим поспешил Игорь в клетчатой рубашке, повязанной пионерским галстуком.
— Шмехотрон дейштвует, — объявил он волку и лисе. — Што будете делать?
— Играть! — сказал волк, приподнимая маску. — Наши инструменты готовы?
— Готовы? — переспросила лиса, показав вожатому свое лицо.
— Штрументы шдут ваш, — подтвердил Игорь и ловко выкатил на сцену какой-то странный агрегат, состоявший из доброго десятка барабанов. Большие и маленькие, стоящие на одной ноге и подвешенные на крючках, с медными тарелками и без тарелок — это был целый оркестр барабанов и прочих ударных инструментов.
Выходит и садится посреди барабанов волк. А перед ним застыла лисица с флейтой.
«Ха-ха!» — прореагировал зал на первый фокус смехотрона: что будет дальше?
«Ха!» — пискливо рявкнул волк и палкой стукнул по барабану, восстанавливая тишину.
Заговорила флейта, и голос ее сначала был печален. Пожалуй, только волк понимал, о чем спрашивает флейта: «Что здесь происходит? Откуда столько кроликов и поросят? Они что — издеваются над нами?..»
«Да! — отозвался большой барабан. — Да, да!
Сейчас мы им покажем!»
И волк показал, на что он способен.
Загрохотали разом все барабаны. Четыре лапы молотили без устали в толстокожие барабанные шкуры, звенели тарелками поднявшиеся из-за маски длинные уши, хвост отбивал свой ритм. Громы и молнии метал волк на сцене, и некоторые впечатлительные кролики в зале зажали уши ладонями, как вдруг вновь вступила флейта, и зал, узнав знакомый мотив, с радостью подхватил: «Не боимся мы волков, мы волков, мы волков…»
Кроликам и поросятам очень понравилась песенка о волке, и они долго не отпускали артистов.
Одна Тамара Константиновна догадалась, что перед ней самый робкий на свете волк и самая простодушная лиса, и с улыбкой оглядела ряды кроликов и поросят: какие все симпатичные, какие веселые!
Нет, недаром ее первоклашки — все, как один, — изготовили маски Одноуха и Дыркорыла. Они честные, смелые, справедливые — самые лучшие товарищи. Именно Одноуха и Дыркорыла выбрал своими героями первый «А»!
А лиса и волк, покинув сцену, внезапно исчезли. Они сбросили маски и сразу смешались с залом — стали своими среди своих. На сцене разные поросята и кролики смешили друг друга, пели куплеты и декламировали стихи, плясали и читали свои сочинения. Визжали и хрюкали от удовольствия, отбивали лапы и копытца, стуча ими от удовольствия. Смехотрон работал, веселье не истощалось!
Один из зрителей в маске птицы от смеха взлетел даже к потолку, сделал круг почета у люстры. Этот самодеятельный номер вызвал бурные аплодисменты.