Последний чёрный кот, стр. 12

— Погоди... неужели ты веришь в чушь, которую твердят эти сумасшедшие?

— А как в это не верить? Куда ни сунься — всюду одно и то же. Взрослые и дети. Газеты и радио. Сутра до вечера!

— Ну так что? Приди в себя, дружище! Пусть даже все твердят. Но ты ведь знаешь, что это неправда!

— Но если правду все отвергают, какой в ней смысл? Чего стоит такая правда?.. Нет, мне незачем жить. Я никому не нужен, я приношу одни несчастья, и в первую очередь себе. Хватит!

Я успел схватить его за хвост уже в прыжке.

— Эй, постой!

— Пусти!.. Пожалуйста, не мешай мне!

— Как тебя зовут? — попытался я выиграть время.

— Грязнуля. Не слишком симпатичное имя, верно? Ко всему у меня ещё и имя такое...

— Отличное имя! А теперь попытайся подумать головой, Грязнуля. Чистой и ясной головой. Что плохого ты сделал?

— Я чёрный, а значит, приношу несчастья. Вон сколько народу об этом говорит...

— Ну снова здорово! Да пойми ты, от повторения ложь не перестаёт быть ложью!

— Но ведь в эту ложь верят все! И от неё взаправду больно. Чем тогда она отличается от правды?

— Грязнуля... Мне кажется, ты сейчас не слишком здраво мыслишь. Тебе нужен свежий воздух, чтобы проветрить мозги. Может, прогуляемся немного? Это займёт...

Он перебил меня:

— И потом, всё равно от жизни никакой радости.

— Да почему?

— Потому что нет мочи ждать, когда тебя разрубит на куски какой-нибудь пьяница или, того хуже, предаст друг. Нет уж, лучше я умру сам. И когда сам решу. Ладно, прощай. Спасибо за сочувствие. Э-эх...

И прежде чем я успел его удержать, Грязнуля разбежался и прыгнул. Я зажмурился. Ветер выл в ушах. Потом я услышал далёкий удар. А когда открыл глаза, то увидел Грязнулю, который снова карабкался на леса — живой и невредимый, с камнем, всё ещё привязанным к шее.

— Вот видишь... я даже умереть недостоин! — всхлипывал он. — Камень... ну, на шее...

— Что такое?

— Это пемза. Но она была вся в смоле, и я не понял. Ещё думал, отчего это он такой лёгкий?.. Слушай, помоги мне найти подходящий камень, а? Потяжелее.

Я не смог удержаться от смеха. Смех оказался заразительным — Грязнуля тоже прыснул. Через пару минут мы просто катались по площадке от хохота и вполне могли свалиться вниз.

— Гляди-ка! — вдруг остановился он.

Внизу мы увидели расклейщика афиш, который, насвистывая, наклеивал на школьную ограду листовки со знакомыми призывами:

Грязнуля указал взглядом на ведро с чёрной краской, стоявшее на краю площадки. И я его сразу понял. Словно сговорившись, мы подошли и толкнули ведро изо всех сил. Оно закачалось, рухнуло с высоты и опрокинулось на голову расклейщика, облив его потоками чёрной краски. Очень смешно было наблюдать, как он пытается стянуть ведро с головы.

— Я тут кое-что надумал, — вдруг сказал Грязнуля.

— Ну?

— Я знаю, кто может нам помочь. Ты слышал об Обществе защиты животных?

— Что-то где-то слышал.

— Как ты думаешь, если они узнают о том, что происходит, может, они защитят нас?

— Хм, здравая мысль. Пошли!

— Прямо сейчас?

— А зачем терять время? Найдём их и скажем, что нам срочно нужна защита.

— Точно. Скажем, что мы нуждаемся в молоке, воде, заботе и ласке.

Не сразу, но мы отыскали контору этого общества — в заброшенном доме, окружённом миндальными деревьями. Гипсовые барельефы на фасаде сильно потрескались. Слева и справа от входа стояли большие кадки с пальмами.

Наконец-то наши мучения закончились, подумал я. Здесь мы наверняка добьёмся справедливости!

Но когда мы подошли к двери, наше воодушевление растаяло. Кто-то зачеркнул последнее слово в надписи

и приписал другие:

Внезапно открылась дверь (мы с Грязнулей едва успели укрыться за кадками с пальмами), и вышел сухопарый молодой человек в очочках и со светлыми усами, в сопровождении двух близнецов с огромными животами грушевидной формы. Это были братья Сурмадуры, директоры компании «МыКаЛо», которых я видел на торжественном приёме в доме Гульельмо Делагопы. «МыКаЛо»... Что означает это странное название?

— Мы очень вам благодарны за ваши новые пожертвования, — сказал усатый, низко кланяясь. — Когда мы отреставрируем здание, то всенародно объявим о вашей беспримерной щедрости. Вы наши благодетели!

— О чём вы говорите, нас совершенно не за что благодарить, — отнекивался один из братьев.

— Мы рады, что имеем возможность предложить свою помощь обществу, — добавил второй.

— Простите, а как лучше увековечить ваши имена на мемориальной доске? Что бы вы предпочли — высечь их в мраморе или отлить золотом на бронзе?

Близнецы заколебались — очевидно, пытались представить себе варианты. Усатый с готовностью пришёл им на помощь.

— А что вы скажете о двух досках? Одна, слева от двери, мраморная, а другая, справа, — бронзовая?

— Прекрасная идея! — сказал Сурмадур-первый.

— Да, любезный, ты далеко пойдёшь, — добавил Сурмадур-второй. — Если вдруг останешься без работы, отправляй резюме в нашу компанию...

Благодаря их и прощаясь, молодой человек переусердствовал: он поклонился так низко, что носом ударился об асфальт и убил попутно несчастного муравья, который, ни о чём не подозревая, бежал по своим делам. Кто знает, сколько муравьишек стали сиротами в этот момент...

Когда входная дверь общества закрылась, и мы остались одни, я увидел в глазах Грязнули отчаяние.

— Общество сменило название, — сказал он с горькой усмешкой. — А заодно и цели.

Мы немного помолчали. И всё же я пытался не терять бодрости.

— Не расстраивайся, Грязнуля! Пусть делают что хотят. Мы не будем сидеть сложа лапы.

— А что мы можем сделать?

Я с жаром рассказал ему о назначенной на крыше угольного склада встрече чёрных кошек.

— Вместе мы сможем противостоять всем бедам! — заверил я его.

— Хорошо бы...

А когда Глория узнает новости, она тут же забудет Расмина, подумал я. Она глубоко раскается, будет умолять простить её. И я, конечно, прощу, но не сразу... минут через двенадцать...

Мой оптимизм передался Грязнуле.

— Ты прав, — сказал он бодрым голосом. — Хорошо, что ты меня отговорил. Я им не доставлю удовольствия, просто так расставшись с жизнью. Нет уж! Если я им не нравлюсь, пусть сами придут и поймают меня. Но вот увидишь, я дорого продам свою шкуру. Свою замечательную чёрную шкуру!

С этими словами мой новый друг спустился с крыльца Общества защиты людей от чёрных кошек и удалился в хорошем настроении. А я последовал за ним.

НА КРЫШЕ УГОЛЬНОГО СКЛАДА

Глава четырнадцатая,

И вот вечером состоялась долгожданная встреча чёрных кошек острова. Явились почти все, кого я оповестил. На черепичной крыше трудно было сыскать свободное местечко. Собрались обитатели всех улиц и переулков, всех мостовых и пустырей. Поджарые и раскормленные, голодные и изнеженные, домашние и бездомные... Издали казалось, что по крыше рассыпаны изумруды, — так ярко светились в темноте кошачьи глаза.

Я пришёл одним из первых вместе с Куцым и, когда все собрались, поведал о том, что происходит.

— Итак, дорогие собратья, — закончил я, — наша шкура в опасности. Мы должны что-то придумать. Люди братства и их сподвижники хорошо организованы и решительно настроены. Если мы не начнём действовать, если не найдём способа им противостоять, — через пару месяцев нас всех уничтожат. Такие у них планы.