Необычайное путешествие в Древнюю Русь. Грамматика древнерусского языка для детей, стр. 10
- Глазуном звали глазастого, - уверенно начал Ваня. - Ушаком - ушастого.
- С оттопыренными ушами, - вставил Вася. - У нас такой в классе тоже есть. Мы его Чебурашкой зовем.
- Голован, видно, имел большую голову, - продолжил Ваня, - Росляк был длинным, а Коротыга - низеньким.
- А Хлуд, Карташ и Беспал, - напомнил Митя и, не дождавшись ответа, оглянулся на Васю. - Помогай своему другу.
- Нету таких слов в русском языке, - пожал плечами Вася. - Разве что Карташ - это который картавит...
- Правильно, - кивнул Митя, - а Хлуд - шибко худой, а Беспал - где-то палец потерял.
- А моего предка как прозывали? - нетерпеливо выглядывая из - под руки Прохора, спросил Ваня.
- Для начала хорошо бы знать, как тебя прозывают? - засмеялся Прохор.
- Базанов.
- Звали твоего прапрадеда Базаном, видать, крикливым был в детстве, - объяснил Митя.
- Да и праправнучек у пего не очень-то смирный, весь в дедушку пошел, - не удержался Вася, высунувшись из-за Митиной спины.
Ваня решил в долгу не оставаться:
- А фамилия Сухотин от чего?
- Сухота - недужный. Болезненный, видно, был человек, иссушенный болезнью, - ответил Митя и услышал за спиной обиженное сопение, не очень-то обрадовался Вася сведениям о своем предке.
Кони мерно ступали но лесной дороге. В тишине, наполнявшей лес, слышно было, как похрустывают под копытами тонкие опавшие ветки, скрипит тяжелая сырая хвоя. День клонился к закату. И хотя солнце стояло еще довольно высоко, ощущалась собирающаяся в лесных болотистых низинках зябкая вечерняя влага.
Полянка открылась неожиданно, она оказалась за редеющим на краю дороги ольховником.
- Ваня, Вася, - тихо и строго сказал Прохор, как только слезли с лошадей, и Митя с Путятой тут же принялись за поиски грамоты. - Подземный ход приметили? - Он глазами указал на желтеющие головки зверобоя. - Как только я дам знак, ныряйте в лаз и ходу домой.
- А вы? - в один голос жалобно проговорили Ваня и Вася.
- Мы уйдем позже, надо у князя в стане побывать, раз уж случилось чудо попасть сюда.
Глядя в молящие глаза мальчишек, Прохор добавил:
- Домой, и немедленно. Поймите, ребятки, без вас мы выберемся, а с вами точно пропадем.
Последние Прохоровы слова прозвучали как приказ. Мальчишки молча уселись на краю ноляны, где от спасительного хода их отделяла лишь поросль зверобоя, но близость дома не радовала...
Митя и Путята тем временем разглядели в траве жестяной бок нагретого на солнце - точь-в-точь как на Путяте - воинского шлема, под которым и сыскалась наконец скоробившаяся ленточка вытряхнутой утром из мешка второй половинки берестяной грамоты.
Путята торопливо разгладил ленточку.
- Слышали есте? - Путята прочел грамоту вслух.
- Цокает, ну, точно как моя бабушка, - заметил Вася. - Она тоже вот так говорит: "Цто, Васенька, хоцешь на завтрак? "
- Угу, - согласился с ним Митя, принимая от Путяты берестяную полоску, - цоканье в новгородских говорах сохранилось с древности. Цоканье - это когда люди не делают разницы между звуками Ц'и Ч', произносят их одинаково как мягкий Ц':
цисто, цясто, нацяло, цело.
Ну-ка, отгадайте, что я сказал? - подбодрил он настроившихся на разлуку и потому поникших ребят.
- Чисто, часто, начало, цело, - уныло ответил Ваня.
- А вот и не угадал, неестественно оживленно обрадовался Митя. Ему тоже было жаль расставаться с ребятами. - Я сказал "чело'", по-древнерусски это значит "лоб".
- И в княжеском войске есть "чело", - добавил Прохор, разглядывавший грамотку через Митино плечо. - Так называется передовой полк, принимающий на себя первый удар противника.
И рассматривая грамоту, и обдумывая сказанное в ней, Прохор между тем внимательно следил за Путятой, который, убедившись, что драгоценное послание уцелело, не попало в руки недруга, с тревогой осматривал найденный ими шлем.
- Митяя есть шеломъ, - скорбно проговорил Путята. - Погыблъ есть нашъ, Митяи. - Путята снял с себя шлем, склонил голову и перекрестился. Помолчали. Вздохнув, гридь махнул рукой в сторону перелеска, где паслись лошади, и, не оглядываясь больше на ребят, направился туда.
Прохор, схватив за руки мальчишек, тотчас метнулся к подземному ходу, быстро обнял и расцеловал их.
- Ну, ребятки, с Богом! - торопливо напутство вал Прохор.
Черный зев подземелья дохнул на них памятной еще с утра холодной сыростью.
ОШИБКА
После яркого солнца густая темнота каменного коридора ослепила ребят, они долго стояли молча, прислушиваясь и присматриваясь к темноте. Изредка слышно было, как разбивались о камни срывавшиеся с потолка капли воды, и снова в глухую титину погружалось подземелье. Ребята двинулись вперед, помнили, что где-то здесь неподалеку Митя с Прохором оставили привязанный к веревке зажженный фонарик, и старательно вглядывались в темноту, надеясь уловить отблески света. Некоторое время они пробирались молча, потом Ваня заговорил:
- Вась, ты понял, о чем в грамоте было написано? Шведы пришли на Неву, и князь Александр собирает войско. Невская битва скоро! Эх, в какое время они нас домой отправили!
- Тебе же Прохор русским языком сказал, что с нами они пропадут, - отвечал Вася, но и он жалел о возвращении домой.
- Не гухой, тоже небось слышал, сердито заворчал Ваня. Только уж не такие мы маленькие, чтоб из-за нас пропадать. Языка не знаем, так выучили бы, небось не безголовые.
Но долго сердиться он не умел и уже скоро, окончательно смирившись с мыслью о возвращении домой, Ваня, как бы извиняясь перед Васей за то, что еще минуту назад был рассержен на него, первым вступил в прерванный разговор:
- Слушай, друже Василий, а чего это князь у монастыря просит оружие?
- Не только оружие, но и жито, - уточнил Вася.
- Жито - это понятно, во всех монастырях и хлеб растили, и скот разводили, а вот оружия столько откуда у монастыря?
- Оружия? - переспросил Вася и тут же охнул, наскочив на большой камень. - У - у - ух! - застонал он, схватившись обеими руками за ушибленное колено. - Ты лучше скажи, откуда тут этот чертов валун взялся?
Действительно, откуда? Тут было над чем подумать, да подумать им было уже некогда, впереди пробивался свет, и тотчас, забыв обо всем, ребята припустили бегом, тут же и поняв за крутым поворотом, что не фонарик осветил им путь. Впереди, шагах в тридцати от них, там, где свод подземного хода круто падал вниз, заставив ребят невольно пригнуть головы, была приоткрыта маленькая, толстая, кованым железом обитая дверь, которая легко и мягко отворилась от Ваниного толчка, не скрипнув, выпустила ребят из подземелья.
Настороженно и с любопытством кладоискатели наши огляделись. Но правую и левую руку от них вздымались высокие крепостные стены, а прямо перед ними в розовых лучах закатного солнца стояла нарядная вся ("как именинница", - ахнул Ваня, "ишь ты! " - выдохнул Вася), величавая церковь о трех маковках. Белокаменная, стройная, она тянулась ввысь, к небесам. Несущие золоченые кресты, высокие главы ее, напоминавшие формой воинские шлемы, в закатном свете казались зажженным трехсвечником. Сошел со звонницы долгий мелодичный звон колокола, - от неожиданности наши ребята вздрогнули, - и поплыл над лугом, на котором стояла дивная церковь, над деревянными с узкими прорезями окон домами, что лепились к крепостным защитным стенам. И вслед за первым колокольным звоном, вслед ему, нагоняя, зазвучал колокольный перезвон - благовест, сливаясь в торжественный, сердце сжимающий колокольный оркестр. На дорожках, ведущих в храм, появились люди в длинных темных одеждах.
- Монахи! Да много! - прошептал пораженный Вася.
Ваня кивнул ему в ответ. Говорить он не мог. Большой шершавый ком застрял в горле, на глаза навернулись слезы. Они были в Юрьевом монастыре! Ваня сразу это понял, но не в том Юрьевом, куда они с бабушкой, Верой Васильевной, и Васей третьего дня ходили на экскурсию, где давно уже, много лет как музей. Они были в Юрьевом монастыре, куда не доехал пропавший Митяй с грамотой от князя, где готовили жито и оружие для предстоящей битвы с Биргером. Они но ошибке, пройдя другим коридором подземелья, так и не сумели покинуть тревожный тринадцатый век, но остались здесь теперь уже без Мити и Прохора, а, значит, без языка и малейшей надежды на возвращение отсюда. Ваня крепко сжал Васино плечо, тот повернулся, и Ваня увидел две светлые дорожки, пробежавшие от глаз к подбородку друга, и понял Ваня, что и Вася все понял. Не сговариваясь, словом не обмолвившись, крутнулись друзья на месте, чтобы метнуться к спасительному подземному ходу, но дорогу им заступил высокий худой человек с реденькой русой бородкой. Как и все на этом монастырском дворе, он был в темной одежде.