Укус змейки, стр. 28
— Ночным поездом я уезжаю в Окленд. Мне нужно…
— Счастливого пути, — оборвала его Мэри. Удивительно, как это ей удается сохранять спокойствие? — Ты позванивай иногда, — безмятежно добавила она. Уезжает в Окленд? И это все, что он может сказать? Боже, что она за идиотка! Чего ждала? Признаний в любви до гроба? Но разве Джеф когда-нибудь заикнулся о любви? Нет! Получил удовольствие и — «гудбай, бэби!» И с этим надо смириться.
Сандра не исчезнет, потому что он этого не хочет, — уныло размышляла Мэри. Джефу так удобнее, его это устраивает, а вот меня-то — нет. В жизни себе не простила бы, если бы сдалась без боя, но быть его любовницей… Это не для меня!
— Позванивай, говоришь? И, может статься, мы как-нибудь поужинаем вместе? — Лицо Джефа исказилось от боли.
— Посмотрим, — отмахнулась Мэри.
— Пожалуй, нам пора расставить все точки над i. Хотел бы тебе сказать…
— Нет! — Не будет она любовницей! Не войдет в жизнь любимого человека, если в его сердце нет места для нее. — Нам нечего обсуждать, — отрезала она и бросилась к двери.
В шесть утра у входа в дом раздался оглушительный стук. Не далее как час назад Мэри забылась тревожным сном. На новом месте она всегда засыпала с трудом, а тут еще горестные мысли… По крайней мере, перебравшись в дом Пола, она получила возможность обдумать ситуацию в одиночестве.
Нет, она не жалела о том, что произошло: воспоминание о чуде, пережитом впервые с любимым, останется до самой смерти. Только истинная любовь способна подарить счастье. И нечего сомневаться, что Джеф не разделяет ее чувства. Он пытался найти не любовь, а выход для своей похоти…
С трудом размежив сонные веки, Мэри попыталась сконцентрироваться на происходящем. Если не спуститься, грохот перебудит половину улицы.
Завязывая на ходу пояс халата, она сбежала вниз, в магазинчик. Стекла запотели, но ей не составило ни малейшего труда разглядеть, кто стоит на крыльце.
— Джеф, уходи! — закричала она, едва тот снова принялся дубасить кулаком в оконную раму. — Я тебе не открою.
— Не возражаю: давай побеседуем через окно. Иначе соседям придется вызывать полицию.
— Черт бы его подрал! — в сердцах выругалась Мэри и, отойдя к двери, стала бороться с замком.
Джеф ворвался в магазинчик с лицом, перекошенным от ярости.
— Значит, это правда! — возопил он. — Когда твой отец сказал мне, где ты, я ушам своим не поверил.
— Мой отец никогда не лжет. В отличие от тебя. А в чем, собственно, дело?
Гость распалился еще сильнее.
— Ты даже оправдываться не пытаешься! Боже, какой я глупец! Слепой идиот. Я думал… — Он оборвал себя на полуслове и с отвращением воззрился на Мэри. — Где он?
И тут ее осенило — Джеф думает, что она уединилась с Полом! Вообразил, что… Она недоуменно встряхнула головой. Да он не просто зол, он обезумел.
— Выслушай меня! И перестань метаться, ты что-нибудь опрокинешь. — Ревнивец и впрямь чудом избежал столкновения с коробкой, полной стеклянных банок.
— Выслушать тебя?! — презрительно бросил он.
— Да, если не хочешь выглядеть полным идиотом! — Мэри тоже охватил гнев. В первое мгновение при мысли о том, что заставила любовника ревновать, она испытала мстительную радость. Однако чувство это быстро угасло. Непоследовательность Джефа граничила с фарсом. Ишь, примчался ни свет ни заря, исполненный праведного гнева по поводу якобы любовных отношений с Полом, в то время как дома его дожидается невеста!
— Не поздно ли? — прогремел громоподобный голос. — Подумать только: я поверил, что наша близость для тебя что-то значит. Ты говорила Полу те же слова, что и мне? Боже праведный, я и представить не мог, что ты настолько распутна. А ведь мог бы и догадаться, когда увидел тебя в саду в объятиях этого парня.
— Распутна? — вскипела от бешенства Мэри. — Да как ты смеешь шпионить за мной? Тоже мне, праведник выискался! Славно, должно быть, взирать на других с высот лицемерной благопристойности. Да как ты смеешь читать мне мораль? По крайней мере, я не валяюсь в постели с одним, прежде чем выйти замуж за другого. Ханжа ты и лжец!
— Это я-то?! — Джеф схватился за ворот рубахи так, что вырвалась с мясом верхняя пуговица. — Я не женюсь на Сандре. — Он встал в театральную позу. — Ага, это сообщение произвело желаемый эффект? В чем дело, милая? Ты бы заговорила иначе, если бы знала, что я вполне свободен располагать собой, как и твой драгоценный Пол? А я куда лучшая партия, смею заметить. Если бы в тот вечер ты подождала пять минут, я бы тебе о многом сказал…
— Ха-ха, я, распутница, разрушила брак, заключенный на небесах! — съязвила Мэри, потрясенная новостью — он не женится на Сандре!
— Скажем так: я принимал на веру слишком многое, — мрачно подвел итог Джеф. Стиснув зубы, он обдал Мэри презрительным взглядом. — Подумать только, я, непроходимый глупец, надеялся, что… — В груди его что-то заклокотало.
— Ты надеялся, что я сумею до тебя возвыситься? Или, скорее, унизиться? А сейчас мне полагается заламывать руки и заливаться слезами раскаяния? — Мэри вызывающе выпятила грудь. — Ах, я упустила партию века! Тебе будет небезынтересно узнать, что я не разделяю здешнее ложе ни с Полом, ни с кем-либо другим. Пол улетел в Торонто, мириться с законной женой, а я караулю дом. Я пыталась тебе все объяснить, а ты всех меришь своей меркой, — безжалостно докончила Мэри.
По лицу Джефа разлилась смертельная бледность.
— Да я… да ты знаешь…
— Нет, мой милый, — остановила она его, предостерегающе подняв руку. — Теперь моя очередь. Ты высказался, обнажив свою суть. И все, разговор окончен.
Ярость Мэри перегорела так же быстро, как нахлынула, и ей вдруг отчаянно захотелось броситься в объятия любимого человека и бурно, по-детски, разрыдаться, но женская гордость не позволяла.
— Похоже, мне остается только попрощаться?
Не встретив ответа, Джеф молча повернулся и ушел, хлопнув дверью.
— Скатертью дорожка! — фыркнула Мэри и расплакалась в голос…
10
— Помоги-ка закрепить, мам! — Мэри торжественно вручила матери тряпичный номер вместе с булавками.
— Тогда повернись. — Линда приколола к розовой ткани балетной пачки огромную цифру «66». — Ну вот, готово! — Она отошла в сторону, чтобы оценить общий эффект: пышный наряд в сочетании с кроссовками и оранжево-черными полосатыми гетрами смотрелся в высшей степени вызывающе и комично.
— Я не собираюсь ставить рекорды, мое дело — собрать много-много очаровательных зеленых банкнотиков. — Местная больница отчаянно нуждалась в современном оборудовании, и участники марафона вознамерились собрать нужную сумму.
— Грустно, когда лечебные учреждения зависят от благотворительности, — вздохнула Линда.
— Пока ведутся бесконечные споры о пересмотре бюджета, наш комитет принесет пользу десяткам детишек.
— Вы все поработали на совесть, — согласилась мать.
— И старые пачки пригодились. Кстати, ты не знаешь, куда задевались фотографии генеральной репетиции моего последнего спектакля? — небрежно спросила Мэри.
— Да найдутся со временем! Тебе пора на старт.
— Мама! — угрожающе проговорила девушка.
— Ну хорошо, я дала их Мейсону. Посмотреть. Он так интересовался твоим балетным прошлым. Я думала, ему понравится, — стала оправдываться мать.
— А тебе не приходило в голову, что мне бы этого не хотелось?
— Ну почему же? Джеф очень тобой интересуется. Мне кажется, он так тебе подходит, такой милый.
— Джеф бы первый с тобой согласился, — через плечо бросила Мэри, направляясь к стартовой черте. Она гордилась своей стойкостью: за две недели ей удалось напрочь забыть Мейсона. Он остался в прошлом.
По свистку серьезные бегуны рванулись вперед, за ними последовали ряженые, какие-то старцы с бородами и чудак средних лет, запакованный в гигантский подгузник. Атмосфера шутливого состязания взбодрила бы и законченного меланхолика.