Затерянный мир, стр. 29

В трещинах пола росла трава. С солнечной стороны разломанную стену заплели лианы, которые спускали свои плети даже с потолка. Торн и его спутники двинулись по коридору. Тишина, только шуршат под ногами палые листья.

– Уже лучше, – сказал Торн, глядя на монитор. – Он где-то в этом здании.

Торн распахнул первую же дверь. Это оказался простой кабинет: письменный стол, кресло и на стене – карта острова. Настольная лампа низко пригнула абажур под тяжестью лиан. Монитор компьютера затянула плесень. Из грязного окна на противоположной стене едва пробивались лучи солнца.

За второй дверью обнаружился почти такой же кабинет: идентичный стол с креслом, окно и такая же карта.

– Это какой-то деловой центр, – предположил Эдди. Торн пошел дальше. Открыл третью, потом четвертую дверь. Те же кабинеты.

Инженер распахнул пятую дверь – и замер.

Это был зал совещаний, заваленный листьями и мусором. На длинном деревянном столе в центре комнаты грудой навален помет животных. Окно в дальнем конце зала запылилось. Но внимание Торна привлекла огромная, на всю стену, карта. В нее были воткнуты разноцветные флажки. Эдди подошел поближе и нахмурился.

Под картой стояло бюро. Торн попытался открыть хотя бы один ящичек и не преуспел, все было заперто. Малкольм медленно вышел на середину зала и огляделся.

– А что означает эта карта? – спросил Эдди. – И к чему эти флажки?

– Двадцать флажков четырех цветов, каждого – по пять, – резюмировал Малкольм. – Расположены в форме восьмиугольника, охватывает весь остров. Я бы сказал, что это какая-то сеть.

– Кажется, Арби говорил, что на острове была некая сеть?.

– Да, говорил... Интересно...

– Ладно, сейчас не до этого, – отмахнулся Торн.

Он вышел обратно в коридор, следя за усилением сигнала на наручном мониторе. Малкольм прикрыл дверь за собой и пошел следом, минуя другие кабинеты. Путешественники не стали открывать их. Они шли прямиком к Левайну, следуя за сигналом.

Коридор заканчивался стеклянными створками расходящихся дверей с надписью: «Посторонним вход воспрещен». Торн приник лицом к стеклу, но за грязными потеками ничего не разглядел. Только что-то вроде большого зала с кучей техники.

– Ты уверен, что знаешь, для чего все это строилось? – обратился Торн к Яну.

– Конечно. Здесь выращивали динозавров.

– Ого! – воскликнул Эдди. – Кому это надо?

– Никому, – согласился Малкольм, – поэтому все держали в строгом секрете.

– Ничего не понимаю. Малкольм улыбнулся.

– Это долгая история, – сказал он.

Ян попытался развести стеклянные створки в стороны, они слегка разошлись, но быстро сомкнулись. Он ухнул и поднажал. И неожиданно с металлическим скрежетом двери разъехались в стороны.

Трое исследователей вступили в темный зал.

Свет их фонариков заплясал по проходу между странными агрегатами.

– Чтобы разобраться с этим местом, нужно вернуться на десять лет назад и начать с человека по имени Джон Хаммонд и животного под названием «квагги».

– Как?

– Квагги, – повторил Малкольм. – Это африканское млекопитающее, похожее на зебру. Вымерло в прошлом столетии. Но в 1980 году кто-то использовал новейшие технологии восстановления ДНК и с помощью куска шкуры квагги установил полную цепочку его ДНК. Так что начали поговаривать о выведении квагги, возвращении его к жизни. А если можно вернуть квагги, почему нельзя вывести других исчезнувших животных?Саблезубых тигров? Динозавров, наконец?

– Откуда же взялась ДНК динозавров? – спросил Торн.

– На самом деле ученые постоянно находили фрагменты их ДНК. Об этом никогда не заявляли во всеуслышание, потому что материала не хватало для восстановления. Так что никакой пользы от этого не было, чистое любопытство.

– Но чтобы восстановить животное, недостаточно фрагментов ДНК, – возразил Торн, – необходима вся цепочка.

– Правильно. И человек, который нашел способ воскрешения динозавров, был фантазером и богачом. Звали его Джон Хаммонд. Он сообразил, что когда динозавры еще жили, то насекомые пили их кровь, как делают они это и сейчас. И некоторые насекомые садились потом на ветки деревьев и попадали в смолу. Иногда из этой смолы образовывался янтарь. Хаммонд решил, что, если просверлить янтарь и выбрать содержимое желудка насекомого, можно получить всю цепочку ДНК динозавра.

– И у него получилось?

– Как видите. Чтобы разработать свое открытие, он основал «ИнГен». Хаммонд обладал настоящим талантом выколачивать деньги. Он выяснил, как проще получить достаточно средств для исследований. Деньги не спешили сыпаться дождем с неба. Хотя восстановление динозавров – вещь завлекательная, но все же это не лекарство от рака. Потому он решил устроить развлечение для туристов. Вывести динозавров и поместить их в подобие зоопарка, где сам он будет управляющим.

– Это шутка? – недоверчиво спросил Торн.

– Нет. Хаммонду удалось и это. Он построил свой парк на острове Нублар, к северу отсюда, и рассчитывал открыть его в конце 1989 года. Я сам ездил туда осматривать парк, незадолго до предположительного открытия. Но получилось так, что у Хаммонда возникли неприятности. Системы защиты парка полетели ко всем чертям, и динозавры вырвались на свободу. Несколько гостей погибло. После этого парк и все динозавры были уничтожены.

Они прошли мимо окна, из которого открывался вид на долину внизу, с толпами бродивших по ней динозавров.

– Если все они были уничтожены, что это за остров? – спросил Торн.

– А этот остров – маленький секретец Хаммонда, темная сторона его парка.

Они прошли дальше по узкому коридору.

– Видите ли, – продолжал Малкольм, – гостям на острове Нублар показывали впечатляющую генетическую лабораторию, набитую компьютерами, генетическими сканерами и разнообразными приспособлениями выращивания молодых динозавриков. Посетителям говорили, что динозавров воспроизводят прямо здесь, в парке. И экскурсия по лаборатории, казалось, полностью это подтверждала.

Он помолчал.

– Но на самом деле эта экскурсия опускала несколько стадий развития. В одной комнате Хаммонд показывал вам, как извлекают цепочку ДНК. В следующей – уже ждали яйца, которые вот-вот проклюнутся. Очень трогательное зрелище – появление на свет детенышей динозавров. Но как эти существа прошли путь от ДНК до жизнеспособного эмбриона? Этого вам не покажут. Это подразумевается само по себе.

Признаться, шоу было слишком превосходным, чтобы быть правдой. Например, в одном отсеке вы с волнением наблюдаете за выползающими из яиц динозаврами. И всегда все проходит великолепно – ни мертворожденных, ни отклонений в развитии, все путем! Создавалось впечатление, что воспроизводство ископаемых животных проходит без сучка без задоринки.

Если задуматься, здесь было что-то не так. Хаммонд утверждал, что для выращивания динозавров применяется новейшая технология. Но любая новая промышленная технология несовершенна, ее недостатки проявляются по мере использования. Ее начальная производительность равняется примерно одному проценту. Значит, Хаммонду пришлось бы выводить тысячи эмбрионов динозавров, чтобы получить один единственный жизнеспособный. А это требовало огромных промышленных затрат, и небольшой лаборатории парка такое было не под силу. – Вы имеете в виду, что этим занимались тут, – заключил Торн.

– Да. Здесь, на другом острове, под строжайшим секретом, Хаммонд проводил свои изыскания и хранил непривлекательную правду симпатичного парка. Тот небольшой генетический зоопарк – не более чем витрина. Динозавров выращивали именно здесь.

– Но если всех зверей на том острове уничтожили, – удивился Эдди, – почему их оставили здесь?

– Хороший вопрос. Думаю, что ответ мы узнаем через несколько минут, – заметил Малкольм, освещая фонариком возникшие впереди стеклянные стены. – Потому что, если не ошибаюсь, перед нами первый производственный цех.

Арби

Арби проснулся и сел на постели. Заморгал от яркого солнечного света, бившего в окна трейлера. На соседней койке, громко сопя, дрыхла Келли.